друга?
— Это сложно. Прости, но я не могу говорить об этом. Мне нужно было знать, что ты, Тео и Такер в порядке.
— Мы не в порядке, потому что не знаем, что с тобой происходит. Мы беспокоимся о тебе.
Я постаралась придать своему голосу беззаботный тон.
— Не стоит. У меня все хорошо. Та ночь вышла из-под контроля, но теперь всё лучше, честное слово, — сказала я сквозь стиснутые зубы. Я знала, что не могу просить ее спасти меня. Меня невозможно было спасти.
— Если он заставляет тебя говорить это…
— Это не так. Думаешь, он позволил бы мне звонить тебе, если бы меня удерживали против моей воли?
Феде молчала, обдумывая мои слова.
— То есть ты хочешь сказать, что выбираешь быть с ним, несмотря на то, на что он способен? — спросила она холодным тоном.
Я съежилась от ее осуждения. Я чувствовала себя жалкой, как любая женщина, которую я когда-либо презирала за то, что та была слишком влюблена и глупа из-за мужчины, чтобы видеть правду.
— Это сложно, — повторила я.
Феде горько рассмеялась.
— На самом деле нет.
— Так и есть. Если ты этого не понимаешь, значит, ты никогда не любила. Знать кого-то, по-настоящему знать, со всеми его уродливыми сторонами… это нечто иное. Если я откажусь от Кирилла, я откажусь от самой себя, — тихо закончила я. Я и сама не ожидала, что скажу эти слова, но когда произнесла их, они зазвенели в моих ушах оглушительной правдой.
— Лори. Некоторых людей невозможно спасти.
— Если его нельзя спасти, тогда и меня тоже.
Я знала, что это правда, так же как знала, что мир вращается, а людям нужен воздух, чтобы дышать.
Феде потребовалось время, чтобы ответить, и я почувствовала тяжесть ее разочарования через трубку.
— Мне жаль, что ты чувствуешь это. Я передам Тео, что с тобой все в порядке. Удачи, Лори, — сказала она и резко повесила трубку.
Я уставилась на телефон, на глаза навернулись слезы. Черт, это было жестоко, но я не могла ее винить. Мне тоже было жаль, что я чувствовала это.
Глава 33
Молли
Следующие несколько дней были тяжелыми. Слова Федерики засели в моем мозгу и постоянно напоминали о себе, как виноградная лоза с шипами, впивающимися в меня при каждом движении. Была ли она права? Было ли все это ошибкой? Смогу ли я однажды достучаться до Кирилла?
И вдруг, в один прекрасный день, все стало еще хуже.
Была середина утра обычного дня. Я оставила Ольгу и Макса, чтобы принять душ. На полпути по коридору я поняла, что забыла свой блокнот на кухне, и по-детски испугалась, что кто-то, например, любопытный и не знающий границ Макс, его прочтет. Когда я вернулась за ним, то услышала, как Макс и Ольга тихо разговаривают на кухне.
Мои ноги беззвучно ступали по полированному деревянному полу, пока я приближалась к ним, прислушиваясь к шепоту. Что-то в их разговоре вызывало во мне тревогу. Они говорили как люди, которым есть что скрывать, а я в последнее время была параноиком. Я замедлила шаг и задержалась за дверью.
Я знала, что не должна подслушивать, но ничего не могла с собой поделать. Меня всегда тянуло к тому, что могло причинить мне боль, и разговор Макса и Ольги ничем не отличался от этого.
— Его брат не был бы так уверен, если бы это не было решенным делом. — Голос Макса звучал мрачно.
Ольга ответила ему, параллельно загружая посудомоечную машину.
— Кирилл не говорил ни о какой женщине, кроме этой маленькой птички в клетке, которую он держит здесь.
Макс фыркнул.
— Эта птичка заперлась внутри с котом, подстрекая съесть её. Не стоит недооценивать Мэллори. Она знает Кирилла лучше, чем он сам. Она может постоять за себя.
Гордость и что-то теплое разлилось у меня в груди при этих словах.
— Я вижу эту связь между ними. С ней он другой. Совершенно другой. Виктору это не понравится. В любом случае, его новая жена скоро прогонит её. Он не может жениться на Де Санктис и ожидать, что она с первого дня будет закрывать глаза на любовницу. Ее гордость этого не позволит. — В голосе Ольги вдруг послышалась усталость.
Его новая жена?
— Время покажет, сможет ли Кирилл отказаться от Мэллори, независимо от желания его новой жены.
— Кирилл сделает то, что скажет Виктор, или наследие Черновых перейдет к Николаю, и тогда, да поможет нам всем Бог, — сказала Ольга, и я представила, как она суеверно перекрестилась. — У него нет выбора.
Я отвернулась от кухонной арки и оцепенело побрела по коридору к своей комнате.
Кирилл женится?
Судя по всему, на представительнице влиятельной мафиозной семьи. Он знал это и все равно привез меня сюда? Это не могло быть правдой. Должно быть, произошла ошибка.
Нет, разумеется, нет никакой ошибки. Он обещал сломать тебя, и это только начало. Ты — идиотка, которая поверила, что сможет его спасти.
Нет, не может быть. Он не привез бы меня сюда, чтобы удовлетворить свое желание ко мне, а после бросить из-за брака с другой. Нет.
Я закрыла дверь в свою комнату, слезы хлынули из глаз. Я ненавидела плакать и обычно изо всех сил сопротивлялась этому, но сейчас не могла. Не было кнопки отключения той истерии, которую вызвал во мне этот разговор.
Слезы текли по моим щекам, и я закрыла лицо руками, прежде чем, пошатываясь, направиться в ванную. Я включила душ, так как громкие рыдания грозили вырваться на волю. Последнее, чего я хотела, это чтобы Макс услышал и доложил Кириллу. Он бы ворвался сюда и заставил меня рассказать ему о том, что я услышала. Тогда от правды было бы не скрыться. Мне стало дурно.
Я плакала по Кириллу семь долгих лет, и впервые с тех пор, как он нашел меня, я плакала из-за него. Я не плакала, когда он выследил меня, обманул и притащил сюда, но теперь я наверстывала упущенное.
Мое сердце разрывалось в груди.
Что за идиотка. Я верила, что он все еще там, мой лучший друг, моё первое всё. Я погрузилась в его порочность ради шанса снова увидеть того мальчика, но его не было. Остался только закоренелый преступник, затаивший обиду. Как он, должно быть, смеялся надо мной за моей спиной.
Пока шумел душ, я сняла с себя одежду, слезы падали на голую грудь, и залезла в кабину. Вывернула кран с горячей водой на максимум и задрожала
