бормочет, прежде чем раздается звук ее шагов по ковру, и она снова просовывает голову внутрь.
— Он сказал, и я цитирую с небольшими изменениями: «Скажи этому тупому ублюдку, что я приеду к нему домой и вырублю его, черт возьми, если он не ответит на мой звонок прямо сейчас». — Она поднимает брови.
Я хватаю телефон и нажимаю первую линию.
— Что?
— Ты тупой ублюдок.
Я закатываю глаза и откидываюсь на спинку стула. Донна отступает и закрывает дверь, как будто каким-то образом голос моего брата может быть услышан через приемник кем-либо поблизости.
— Я тоже рад тебя слышать, Джесайя.
— Что это за дерьмо, которое я услышал от Бетани…
— Не вмешивайся.
— Не вмешиваться? Ты это мне говоришь? Не вмешивайся? Моя жена в полном беспорядке!
— Почему? Это моя жизнь, а не ее. Не твоя. Моя.
— Ты когда-нибудь задумывался хотя бы на минуту о том, что ты далеко не так умен, как думаешь?
— Все время. — Моя глупость и легковерие — вот что привело меня в эту переделку.
— Тебе нужно поговорить с Эшли.
— Мне ни хрена не нужно делать. — Я откидываюсь на спинку стула. — Это она тебя подговорила на это? — Она хочет поговорить со мной? Волна трепета пробегает у меня по животу.
— Нет, я почти уверен, что она не хочет иметь с тобой ничего общего после того дерьма, которое ты натворил.
— То дерьмо, которое я натворил? — Я смеюсь. — Ты понятия не имеешь, что она сделала.
— У меня больше идей, чем у тебя, поверь мне.
— Что это значит?
— Просто поговори с ней. Выслушай ее версию событий.
— Мне не нужно выслушивать ее версию. Я видел это своими собственными глазами. Она не та женщина, за которую я ее принимал.
— Нет, тупица. Она та женщина, за которую ты ее принимал, и это пугает тебя до чертиков, поэтому ты обманул себя, заставив поверить, что она такая женщина, какой она себя считает.
Я моргаю и пытаюсь понять, что, черт возьми, он только что сказал.
— Если ты не поговоришь с ней, то проживешь остаток своей жизни, сожалея о том, что у тебя могло бы быть.
— Даже если бы я хотел поговорить с ней, чего я не желаю, не думаю, что она будет говорить со мной.
— Наверное, ты прав. Я собираюсь отпустить тебя. Развлекайся, проживая остаток своих дней в собственной могиле, идиот.
Телефон отключается.
Я смотрю на него, затем вешаю трубку и пытаюсь понять, что именно сказал Джес.
Она такая женщина, какой я ее считаю, и это пугает меня до чертиков, поэтому обманул себя, заставив поверить, что она такая женщина, какой она себя считает.
Беру свой мобильный телефон, открываю контакт Эшли, и мой большой палец зависает над кнопкой вызова.
Скучает ли часть меня по ней? Да.
Жизнь слишком тихая, слишком черно-белая без нее? Да.
Легче ли жить без нее? Да.
Я кладу телефон и возвращаюсь к своей проповеди.
ЭШЛИ
— Черт, сегодняшний вечер был безумным. — Билли, один из вышибал в «Клаб Краш», сидит рядом со мной в баре, пока я убираю свой ящик и считаю чаевые. — Восемь поддельных удостоверений личности, три драки. — Он качает головой. — Влияние полной луны?
Я складываю последние пару купюр и кладу наличные в инкассаторскую сумку.
— Нет, но это выпускной уик-энд.
Билли — приличный парень. Днем он работает личным тренером, а ночью подрабатывает здесь в несколько смен. Его тело выглядит так, словно его вырезал сам Да Винчи, но это не лучшее качество Билли. Он действительно хороший человек. Глядя на него сейчас, на его грязно-светлые волосы, ярко-голубые глаза, ямочку на щеке, удивительно, что я никогда не преследовала его.
Слишком чистенький. Я западаю только на грязных парней.
— Что не так? — спрашивает он. — Выглядишь так, будто кто-то только что украл твое единственное печенье.
Понимаете, что я имею в виду? Слишком милый. Вот почему я бы никогда не позволила себе влюбиться в него. За последние несколько дней после того, как меня уволил Бен, я провела много самоанализа, чтобы понять, где что-то пошло не так, и кое-что поняла о себе. Я сплю только с мужчинами, которые не привязываются. Славные парни? Из тех, кто, возможно, ищет отношений, как вот этот Билли? Эти мужчины не попадают на мой радар.
Бен Лэнгли был единственным исключением.
Не знаю, почему позволила событиям зайти так далеко, как они зашли. Я была довольна тем, что сохранила свою влюбленность на всю оставшуюся жизнь, наблюдая за ним и оценивая его на расстоянии. Если быть честной с самой собой, я, возможно, позволила событиям зайти дальше, потому что знала, что он все еще любит Мэгги. Знала, что независимо от того, сколько у нас было свиданий или поцелуев, он никогда не позволит, чтобы все зашло слишком далеко. Поэтому позволила себе увлечься идеей быть с ним. Моя ошибка. Бен относится к тому типу мужчин, к которым такая женщина, как я, может быстро пристраститься. И я это сделала. Вот почему не сопротивлялась, когда он выгнал меня и уволил. Он поступил правильно.
Я должна была знать лучше, чем связываться со своим пастором, потому что теперь потеряла не только Бена, но и свою церковь. И Эллиот. Эта маленькая коротышка была чертовски крутой. Теперь единственные люди, которые есть у меня в жизни — это Сторми и гребаный Энтони.
— Я в порядке, — отвечаю Билли. — Долгая ночь. Я готова убраться отсюда. — Собираю свои вещи. — Работаешь завтра?
У него на лице появляется милая улыбка, как будто парень польщен тем, что я спрашиваю. О, нет, Билли, не пойми меня неправильно. Я покончила с хорошими людьми. Усвоила свой урок.
— Да. — Он встает рядом со мной. Его рост, по меньшей мере, шесть футов три дюйма, а телосложение как у амбала. — Может быть, завтра вечером после работы мы могли бы выпить или перекусить?
Я вздыхаю и смотрю на свои ноги.
— Черт.
Он хихикает.
— Или нет.
Я смотрю на него, и он явно чувствует себя неловко и немного смущается.
— Прости, дело не в тебе. Я совсем недавно рассталась кое с кем и собираюсь взять небольшой перерыв.
Парень потирает затылок.
— Понятно. Но, если ты передумаешь…
Никогда.
— Ты будешь первым, кто узнает. — Я сжимаю его массивное предплечье и ухожу.
Энтони стоит за стойкой, хмуро переводя взгляд с Билли на меня.
— Класс.
— Что, черт возьми, это должно означать? — Я должна уйти, но к черту его.
Энтони лапал меня всю ночь за стойкой бара, обращаясь
