всё то же самое. Или даже лучше.
Император обернулся, обнял женщину и нежно поцеловал.
— Осталось найти повод. Негоже императору беседовать по душам с гимназистом, хоть он трижды Песцов.
— Нет ничего проще, — улыбнулась женщина. — Зови секретаря. А пока он добирается, я тебе всё расскажу.
— Доброго вечера, государь, — поклонился при входе Песцов.
— С чего ж он будет добрым, если ты такие заходы устраиваешь?
Олег сделал вид, что не понял.
— Не припомню за собой вины, государь. Законы соблюдаю, что писаные, что неписаные. Никого не трогаю, к экзаменам готовлюсь, делами рода занимаюсь.
— Вот как раз о делах рода и побеседуем.
В голосе императора отчетливо послышалась угроза.
— Тебе зачем клан понадобился? Власти захотел?
— Тьфу-тьфу-тьфу! — сплюнул через плечо Песцов и постучал по столу.
Тут же спохватился: а ну как Львов решит, что плевать в императорском кабинете, хоть и понарошку — оскорбление для величества.
— Простите, государь, — повинился он. — Без умысла, рефлекторно.
— А что это ты такое сейчас сотворил? — полюбопытствовал император.
— Простонародный суеверный обряд. Люди творят, чтобы неприятности мимо пронесло.
— И что же ты за неприятность счел?
— Власть, что же еще.
— То есть, ты власть неприятностью считаешь?
— Кому как, государь, а мне так полная катастрофа. Это ж ни минуты покоя, сплошная пахота с утра и до вечера, а то и по ночам. Нервная работа, на износ. А я человек ленивый, лишний раз полежать люблю.
— Тогда зачем ты всё это затеял? — удивился Пётр. — Клан и прочее?
— Чтобы мне жен не насовали без моего желания. А то и без моего ведома.
Такой мотив императору в голову не приходил.
— Кто ж тебе такое устроить может?
— Например, вы, государь.
— Я? Ну да, я могу. И право на то имею. И прикажу, если понадобится.
— Всем? И Марии Федоровне?
— Ах ты ж стервец! — расхохотался Пётр. — Вывернулся! Не Песец, а какой-то угорь. Да, она та еще строптивица. Правда, особо на это не надейся. И на неё при необходимости укорот найдется.
— Видать, не любите вы своих племянниц.
— Ну-ка, разверни мысль, — нахмурился император.
— Допустим, вы властью и положением продавите все входящие в клан роды и запихнете какую-нибудь девчонку мне в жены. Отношение к ней будет как к ненужной вещи. И у меня, потому что и в самом деле не нужна, и у других жен, потому как соперница. Я её по максимуму отрежу от родовых дел и секретов, чтобы доносить не могла. И надзор приставлю, чтобы никуда без спросу не влезла. А как могут женщины организовать травлю неугодной, вы и сами наверняка представляете. И как долго она в таких условиях протянет? Как скоро взвоет и сбежит к папе с мамой?
— А если, скажем, я дочку родную не пожалею? — заинтересовался Пётр. — Это, конечно, умозрительно, но к примеру?
— А чем она будет отличаться от племянницы? — ответил Песцов вопросом на вопрос. — Только статусом в девичестве. Будет так же сидеть в светёлке и писать в соцсетях жалобные посты о том, как злобный Песцов со своими мерзкими женами её третирует.
— А эти-то три девицы чем хороши?
— Во-первых, балы и наряды у них далеко не на первом месте. Во-вторых, они пытаются думать не только о своём благе, но и о моих интересах. Вернее, пекутся о своих интересах через моё благо. И, в-третьих, не парят мозги. А ещё оставляют мне достаточно времени для занятия своими делами. И без действительно серьёзных причин меня дёргать не будут.
— Немало, — кивнул император. — Ну а теперь поговорим всерьез. Документ свой клановый ты составил по всем правилам и зарегистрировал со всеми полагающимися нюансами. Отменить это я теперь не могу. Но меня интересует другое. Откуда ты взял активных, действующих Предков?
— Не знаю. После того, как меня убили…
— Тебя убили? — недоверчиво спросил император.
— Государь, вы ведь показывали мне папку, в которой собрана вся моя жизнь. И там об этом наверняка написано. Убили, ножом в сердце. Как выжил — не знаю, но шрам остался до сих пор. И я попал к Предку.
— Когда убили?
— Нет, когда выжил.
— Н-да, ненадёжный способ. Ну да ладно: ты своего песца увидел. А как же остальные? Та же Мария как только не изворачивалась, но достучаться до своего каракала не могла.
— Не знаю. Я предку сказал — мол, клан сделать хочу. А он мне — ложись спать, утро вечера мудренее.
— И к утру всё сделал?
— Не к утру. Примерно через неделю. Как раз вчера и закончил.
— Стало быть, ты и с Предком говорить можешь.
— Ну так я глава рода. Не хотел бы, но вот случилось.
— Интересный ты парень, Песцов. И всё-то вокруг тебя вертится. И Предок, и корона, и клан вот собрал. А послужить империи не хочешь?
— Нет.
— Отчего же?
— У меня другие планы на жизнь.
— А если прикажу?
— Если прикажете — придётся. Но вряд ли вам это будет выгодно. Потому что из-под палки никто не работает в полную силу. Меня не интересует карьера ни по гражданской, ни по военной линии.
— А рисунки твои мне будут выгодны?
— Империя сильна не только количеством клоунов, которые могут одномоментно выпустить армейские маги. Искусство представляет мощь империи ничуть не меньше, чем люди, умеющие ходить в ногу. А я примерно через три года собираюсь стать великим художником.
— Вот как? А почему же не раньше?
— Раньше у меня год обязательной военной подготовки да два года академии. А как образование закончу, так вплотную возьмусь завоевывать мир изобразительного искусства.
Император скептически хмыкнул, но комментировать не стал.
— А льва твой песец разбудить может?
— Не знаю, спрашивать надо. Но если возьмется, то потребует за это не меньше двух тысяч клоунов энергии.
— Куда ж ему такая прорва?
— Как я полагаю, вашего Предка сперва надо найти в астрале, передать туда достаточное для пробуждения количество энергии, объяснить в общих чертах текущую обстановку, обеспечить энергией для связи с главой рода. Ну и какое-то количество энергии на первое время, чтобы снова не заснул.
