–Вот ты где?! А яего ищу! Отец твой сказал…– Дальше я уже не слушал. Потому что от неожиданности клюнул носом реку. Вынырнул, схватился за бревно. Подтянулся и уже почти вылез, но в последний момент поскользнулся и больно мазнул по бревну запястьем. Левым. Тем самым, которое согнул Рыжий.
Первым делом я стянул мокрую майку и запустил вКита. Будет знать, как подкрадываться. Рыжий вскочил с бревна и теперь суетливо заворачивал куклу в бумагу с котятами, опасался, что Кит увидит. Правильно, я сам не очень-то верю пока, а то, что Кит не поверит,– можно не сомневаться.
–И тебе здравствуй.– Кит поймал мою майку, тряхнул-расправил и повесил на куст.– Мы тебя в лагере ждём-ждём, я уже и уотца твоего побывал…
–Только не забудь, это очень важно. Я, пожалуй, пойду.– Он трусливо глянул на Кита и так драпанул от нас по берегу, что песок летел из-под пяток. АКит как будто и не заметил его.
–Видок у тебя бледноватый после больницы. Идём уже, в лагере обсохнешь!
Я не стал спорить, в лагерь так в лагерь. К тому же в больнице я жутко соскучился по нашим.
Глава VIII
Лес
У корпуса нас окружили ребята. Все наперебой расспрашивали о больнице, аСашка иКлязьма делились новостями:
–Лёха нас сегодня в лес ведет, прикинь? Прямо на него не похоже!
–Да это Лена придумала! Представляю, сколько ей пришлось его уговаривать!
Лена – воспитатель девчонок. Девчонки в первую смену не пропадали, поэтому Лёхиной паранойей она не страдала. Зато отличалась активностью и занудством, я уверен, что Лёха поддался её уговорам, чтобы только отвязаться.
Ребята уже собирались у корпуса с рюкзаками, как будто не в лес ближайший, а пешком вМоскву собрались.
–Ой, а ты чего мокрый?– заметил Сашка.
Я уже сам успел забыть. Солнышко хорошо припекало, и мне было нормально в мокрых штанах, а майка в руке уже почти высохла.
–В реку свалился от радости, когда меня увидел,– ответил за меня Кит и подтолкнул меня в спину.– У меня там на кровати спортивки валяются.
Я кивнул и пошёл переодеваться. В палате уже никого не было. Я быстро скинул мокрые штаны, отнёс в сушилку, к обеду высохнут. А когда вернулся в палату, на моей кровати сидел какой-то пацан. Пацан как пацан, мне ровесник. Новенький, что ли? В середине смены?
–Привет,– говорю.– Ты новенький?
Пацан смотрел на меня такими круглыми глазами, будто у меня нос на боку или там третья рука…
–Не. Я тут… По соседству.
–Из другой группы, что ли? Ну давай знакомиться. ЯВаська или просто Кот.
Пацанчик пожал протянутую руку, но имени своего называть не спешил. Он вообще был какой-то зашуганный. Не приняли его, что ли, в другой группе, вот и драпанул к соседям? Всякое бывает. Новеньких и унас в школе любят потравить.
–Я Володя,– выдал он спустя полминуты.– Ты куда-то собираешься?
–В лес идем.
–А это у тебя что?– Он кивнул на мой свёрток. Мне на секунду стало даже не по себе: что это все так интересуются моим свертком?!
–Так, деталь одна для отцовой машины… А хочешь, с нами пойдём? В лес, а? Скажи, из какой ты группы, я договорюсь?
–Не…– Пацан встал и направился к выходу.– Я пойду лучше, ты собирайся.
–Как хочешь. Ну заходи тогда.
–Ага. Если что, я тут, по соседству.
–Да в какой ты группе-то?
–Рядом. Мы скоро увидимся. Только деталь свою здесь оставишь, и увидимся.– Он быстро вышел, а ятак и стоял со штанами Кита в руках, соображая, что это было. Парень из местных, что ли? Похоже, если номер группы не назвал. А чего хотел? Ненормальный какой-то.
Тогда я, наконец, оделся и повертел в руках пакет с куклой: брать с собой, не брать? Да ну, в лесу ещё потеряю… Звери сожрут. Уже тумбочку открыл, хотел сунуть свёрток туда, но в последний момент меня что-то остановило. Вот как будто за руку взяли: «Не клади». Тогда я сунул куклу в карман штанов и пошёл.
Лёха поймал меня на выходе:
–Ты с нами, пациент? Смотри, не теряйся. Я уже позвонил твоему отцу, он дал добро. В палате есть кто ещё?
Я помотал головой и побежал к своим. Нелегко даётся Лёхе этот поход! Интересно, он всем родителям звонил или только моему? Лёха между тем пересчитал всех по головам (спасибо, хоть парами не построил), поскандалил с кем-то из опоздавших девчонок и наконец сказал, что можно идти. Сам он пристроился в хвосте (впереди шла Лена), и ячувствовал его взгляд у себя на затылке. Иногда я даже оборачивался и встречался с ним глазами. «Шаг в сторону – расстрел при попытке к бегству»,– вот что читалось в его взгляде.
Сашка всю дорогу расспрашивал меня про больницу и хвастался, что сам ни разу туда не попадал. Кит цыкал на него и делился новостями из дома (кто из наших одноклассников куда поехал и как там вообще). Я сам не заметил, как мы дошли до леса.
Позади виднелись раскрашенные таунхаусы, крыша больничного корпуса и ещё малюсенький кусочек лагерного забора. Лёха вышел вперёд и выдал нам суперкраткий курс молодого туриста:
–Шаг в сторону – билет домой. Вопросы есть?
Клязьма, конечно, поумничал:
–Плацкартный или купе? А может, на самолёт? Ну если я широко шагну?
–А за широкий шаг – у нас белый билет!– крикнула Лена уже из леса.
Недосохшую майку я оставил в сушилке, о чём тут же пожалел. Оголодавшие лесные комары набросились на меня с такой яростью, будто я один тут гуляю. Лена впереди что-то вещала про север и мох, Лёха в хвосте прожигал меня взглядом. Я отмахивался от комаров, они ухитрялись прокусывать даже повязку на животе. Честно говоря, первые полчаса в лесу я только и видел, что комаров и затылки девчонок впереди. По дороге Лёха велел собирать хворост, но мне было как-то не до этого.
–А того парня, кстати, в этом лесу нашли.– Сашка ловко скакал туда-сюда за сухими веточками и ни к кому особо не обращался. А я,признаться, уже успел забыть эту историю. Вот честно! Всё-таки люди быстро забывают всё страшное.
–Какого?
–Не ори, Лёха услышит! Который в первую смену пропал, я же рассказывал, помнишь?
–Ты его тут видел?– включился Кит.
Сашка обиженно засопел, я даже не успел сообразить, о каком таком парне речь.
Девчонки между тем приглядели поляну для костра и вон то брёвнышко, чтобы сидеть. Сашка сКитом пошли за брёвнышком. Мне, как прооперированному, Лёха велел собирать хворост в поле зрения, а сам занялся костром.
Когда Сашка сКитом притащили бревно, Лена отправила их за следующим, посадочных мест явно не хватало. Мне она сказала: «Хватит хвороста, посиди»,– хотя я только и успел поднять пару веточек. Рядом сЛёхой уже громоздилась приличная куча хвороста, опять всё сделали за меня. От нечего делать я стал подсовывать Лёхе бумажки из рюкзака. Он ворчал, что пока не надо, но принимал и поджигал.
