– Кто убил Дойла?
Портер уставился в цементный пол подвала.
– Не спрашивай.
Валентайн подумал, не двинуть ли ему рукояткой пистолета. Или просто избить. Но ведь перед ним был Фрэнк, с которым он дружил больше двадцати лет.
Поэтому Валентайн поднялся наверх и обыскал дом. В одной из спален он наткнулся на чемодан, набитый легкой летней одеждой. На комоде лежал билет до Гватемалы и паспорт.
Валентайн вытряхнул вещи и оторвал стенку чемодана. Посыпались пачки стодолларовых купюр. Он вернулся в подвал, прижимая деньги к груди, открыл дверцу печи и начал бросать их туда.
– Тони, прошу тебя, не надо, – умолял Портер.
– Кто убил Дойла?
Портер посмотрел на деньги, потом на друга.
– Мне нужно имя того, кто привел в действие бомбу, убившую моего напарника, – сказал Валентайн.
– Мне не сказали, кто это сделал.
Валентайн бросил в огонь оставшиеся пачки.
Подъездная дорожка Портера растянулась на четверть мили и шла в основном под уклон. Валентайн прошелся до машины и съехал в лес. Найдя пенек, он сел и положил двуствольный пистолет, найденный у Фрэнка в шкафу, на землю.
Через двадцать минут, когда вдалеке показался белый фургон, Валентайн пребывал в глубокой задумчивости.
Из всех мошенников, которых он вычислил за прошедшие годы, лишь немногие пытались его убить, причем исключительно с целью избежать тюрьмы. Большинство же на рожон не лезло. Он объяснял это тем, что они были профессиональными преступниками. То есть принадлежали к тому сорту людей, у которых почти не осталось иллюзий относительно жизни. В вопросах преступления дилетанты ведут себя иначе. Они преисполнены грез и зачастую готовы убить, лишь бы их мечты продолжали жить.
Фургон проворно взбирался на холм. Пассажиров не было видно за тонированным ветровым стеклом. Когда до него осталось метров сто, Валентайн взял пистолет и вышел на дорожку.
Скрежет тормозов разнесся по всей округе. Он поднял пистолет и наставил его на ветровое стекло. Но не выстрелил. Фургон попятился, вильнув задом сначала влево, потом вправо. Опустив ствол, Валентайн прострелили оба передних колеса.
Водитель потерял управление. Фургон съехал с дорожки и покатился в лес, ломая деревья. Потом упал на бок и перевернулся. Валентайн пошел на крики.
В двухстах метрах он нашел перевернутый фургон с бешено вращающимися колесами. Ветровое стекло раскрошилось, и наружу посыпались тысячи серебряных долларов, затопив пассажиров.
Монет оказалось так много, что Валентайну пришлось отступить назад. Заметив торчащую руку, он разгреб монеты и увидел лицо. Это была Моник. Рот открыт. Глаза безжизненные.
Он разгреб еще и нашел за рулем Джиджи. Прелестное личико истекало кровью. Ее ресницы дрогнули.
– Помогите, – прошептала она.
Валентайн проверил ее пульс. Ровный и уверенный. Он не был врачом, но понял, что она выживет, если «скорая помощь» успеет до того, как ее убьет холод. Джиджи распахнула глаза.
– Пожалуйста, – прошептала она.
Нагнувшись, Валентайн приблизил ухо к ее губам.
– Кто убил Дойла Фланагана?
– Я не могу…
– Говори.
– А вы поможете…
– Говори.
Джиджи прошептала имя. Встав, он направился к своей машине.
– Прошу вас… – кричала она ему вслед.
Ветер шумел деревьями. Их ветки словно напевали песню. «Она сладка, как ниссовый мед…». Валентайн знал слова наизусть, потому что Дойл напевал эту песню каждый божий день. У него задрожали руки, и он понял, что холод тут ни при чем.
37
«Балли»
– Ты же знаешь, Дойл тащил в дом всякий хлам, – сказала Лидди.
Валентайн стоял в прихожей в доме Лидди и разглядывал кучу барахла Дойла, сваленного посреди гостиной. Лидди намеревалась все это выбросить. Возможно, что-то там имело отношение и к Валентайну. Музыкальные записи, стопки журнала «Лайф», старая деревянная теннисная ракетка в чехле.
– Мне бы хотелось, чтобы ты уехала из города на несколько дней.
Лидди нахмурилась.
– Тони, я не готова.
– Так будет лучше. Я выяснил, кто обкрадывает «Бомбей».
Она опустилась на диван со страдальческим взглядом.
– Все плохо?
– Да.
Двоюродная сестра Лидди жила в Вермонте. Она написала номер телефона на листке и отдала ему. Валентайн пообещал позвонить, как только сможет. Лидди проводила его до двери и вдруг остановилась.
– Подожди. – Она вернулась через несколько минут с факсом в руках. – Вот, в химчистке нашли в кармане пиджака Дойла.
Валентайн надел очки. Это был заказ на покупку пятидесяти игровых автоматов с микропроцессорами серии «Е» у фирмы «Балли» в Неваде, самого крупного производителя таких автоматов в мире.
– Можно я оставлю это у себя?
– Конечно.
Он сунул факс в карман и обнял ее.
Валентайн доехал до аэропорта Филадельфии и бросил машину. Кэт сидела на скамейке рядом с билетной кассой «Дельты», ее дочь играла на автоматах поблизости.
– Курить охота, – признался он.
Рядом с автоматами находилась специальная курилка с прозрачными стенами. Валентайн всегда смотрел свысока на тех, кто сидел в подобных местах и дымил как паровоз. А теперь оказался на одной скамейке с парочкой самоубийц. Кэт присела рядом и взяла его за руку.
Вскоре в курилку вплыла Зоуи.
– Вы что, мамин новый хахаль?
Валентайн растерянно захмыкал. У французов наверняка нашлось бы название для их с Кэт отношений, а вот английский язык лишен таких изяществ.
– Ну да, – наконец вымолвил он.
– А вы не староваты ли?
– Зоуи!
Девочка уставилась на мать.
– Знаешь, как называют такие комнаты?
– Нет, солнышко, не знаю.
– Никотиновые аквариумы.
Она продолжала разглагольствовать, пока они шли к билетным кассам. Валентайн спросил, когда ближайший рейс до Тампы. Кассир ответила:
– Прямо сейчас вам подойдет?
Валентайн перевел взгляд на большое табло у нее над головой. Полуденный рейс до Тампы еще не вылетел. Кассир объяснила задержку.
– Потребовался мелкий ремонт. Ничего серьезного. Могу вас троих посадить.
– А мне надо в Палм-Бич, – ответил Валентайн.
– Так это конечный пункт тамповского рейса.
Валентайн положил кредитку на прилавок.
