позаботиться не только о себе, но и о других. Вот он очаровывает её, играя на рояле, или подходит, чтобы угостить напитком – они начинают разговаривать. Беседуют долго, почти до самого закрытия клуба, танцуют, обмениваются номерами. Ходят на свидания, как обычные люди. Лукас дарил бы ей цветы – обязательно бы дарил цветы, выяснил бы через её друзей, какие ей больше всего нравятся. Он бы готовил ей завтраки и приносил их в постель, он бы делал всё, чтобы она чувствовала себя любимой, защищённой, и чтобы она могла расслабиться – позволить себе просто быть женщиной. Мягкой и нежной, тонущей в его тепле и ласке.
Ему хотелось быть с ней ласковым. Казалось, именно этого ей не хватало в отношениях с другими людьми, которые видели в ней, как это называется, бой-бабу вместо хрупкого существа.
Чуть подул ветер. Эосфор моргнул, все эти мечты рассеялись, вернув его к реальности, в которой он сидел в коляске, чувствуя себя третьим лишним. Лукас сглотнул, стараясь убрать комок в горле. Заметив, что доктор на него не смотрит, он осторожно коснулся колёс кресла и слегка толкнул их. Харрис вздрогнула, когда коляска, которую она по привычке придерживала, тронулась с места.
– Что случилось? – вырвалось у неё. Эосфор заставил себя чуть улыбнуться, покачал головой. – Ох, Самаэль, прости, мы с Джеком просто…
Самаэль. Дурацкое имя, за которым он прятался от самого себя. Оно помогло обдурить семью, и девушка уважительно относилась к его выбору – но как же глупо оно сейчас звучало.
– Всё в порядке, доктор, – улыбка погасла, когда Лукас посмотрел на собеседника Хлои. Едва слышно хмыкнул, окидывая оценивающим взглядом. Остановился на глазах. Харрис почувствовала, как нарастает напряжение. – Я найду дорогу, – прибавил он. Джек тоже чуть сдвинул брови, глядя на Эосфора. Они смотрели друг на друга молча, но наблюдать за этим было довольно неуютно. Наконец, Гонзалес чуть усмехнулся и первым отвёл взгляд. Хлое некстати пришла в голову мысль, что это очень похоже на типичную «битву самцов» по Фрейду – видимо, она не смогла скрыть своего интереса к появлению Джека, и это Лукаса серьёзно задело. Конечно, это было нормально: долгое время в этом доме они были только вдвоём, держались вместе, и тут Харрис вдруг так резко изменилась, перестала, в какой-то мере, обращать на него внимание.
– Самаэль… – она хотела попросить его остаться, объяснить, что Джек пришёл помочь им, но Эосфор не позволил ей договорить:
– Вам нужно поговорить. А я пока натяну струну, – и, вновь толкнув колёса, Лукас поехал в сторону кустов, за которыми находились кресла и брошенные гитары.
Может, лично принести ей завтрак в постель он пока не мог, зато вполне был способен сделать хоть что-то из своего романтического списка.
– Кажется, я влез в ваши особые отношения, – хмыкнул Джек, чуть толкая локоть Хлои. Девушка нахмурилась. – Да не волнуйся, – он тепло улыбнулся, – всё нормально. Ты единственная, кто его слушает, естественно, я ему не нравлюсь. Вдруг ещё заберу такое счастье, – Харрис укоризненно качнула головой. – Знаю, ты его не оставишь.
– Поэтому приехал? – продолжая хмуриться, спросила девушка.
– Ну почти. Начальство…
– …заинтересовалось, – закончила за него Хлоя. Глубоко вздохнула. Ущипнула себя за переносицу, пытаясь снять почти физическое напряжение во лбу и висках. – Но, слушай, мне ваши попытки что-то откопать только помешают. Я хочу помочь Лукасу. Правда хочу. А если вы влезете сюда, разворошите что-то, мне будет очень сложно работать. И вообще жить тут, понимаешь?
– Прекрасно понимаю, – кивнул Гонзалес. – Но мы не можем всё бросить.
– Почему? У вас ведь явно ничего нет. Если бы было…
– То я бы оказался тут с тобой? – Хлоя умолкла. Джек в один момент стал серьёзным. – У меня была причина, чтобы приехать, – понизив голос, он почти зашептал. – Помнишь Карен?
– Главврача?
– Её отпустили под залог, а вчера вечером нашли мёртвой в отеле. Не особо шикарном, между прочим. Странно, что она сняла номер подальше от дома, вместо того, чтобы ехать к мужу и детям, правда? – Гонзалес невесело усмехнулся.
– Ты считаешь, что это сделал Годфри?..
– Или кто-то из его питомцев. Детьми отдельных личностей здесь довольно сложно назвать, он скорее выращивает породистых щенков и находит им дело. Кто-то держит бизнес в Нью-Йорке, Вашингтоне, девочек отправляют туда же – в политику. Жёнами сенаторов и прочих стратегически важных личностей. Думаю, парочка киллеров в его питомнике найдётся, – Харрис закусила губу, когда услышала эти слова. Новость о смерти Карен Леонард была кошмарной, но всё остальное звучало так… знакомо.
Здесь и правда не было «детей». Раньше она пыталась подобрать для себя сравнение, но вот то, что сказал Джек, было в точку. Питомцы, домашние животные, любимцы и проказники, которым вечно доставалось – вот кем были для Годфри все живущие в этом доме. Неразумные существа, которым нужна дрессировка. Он даже её пытался дрессировать – она уже была приучена слушать его, пытаться предугадать его желания, действия, даже бояться. Если он и не подозревал об её истинных намерениях, результат всё равно уже был налицо. Такого поведения он от неё ожидал.
Это было довольно мерзко.
– И вы расследуете её убийство? – медленно сказала Хлоя. Джек кивнул.
– Поэтому я должен был приехать сюда. Проверить дом не получилось, но по крайней мере, мы установили алиби Годфри на момент её смерти, – точно, кто-то спросил Эосфора-старшего о том, почему он отсутствовал на вчерашнем фестивале чего-то там. Он сказал, что остался дома из-за какого-то важного делового звонка по Скайпу. А Харрис даже не придала этому значения. Поразительно.
– Доказательств у вас маловато, – пробормотала она.
– Это уж точно, – мрачно согласился Джек. – И тебя я не хотел бы в это втягивать. Но ты уже здесь, – он заметил какое-то движение в окне недалеко от них и быстро, шумно, расстегнул сумку, будто проверяя, всё ли у него на месте. Продолжая копаться, добавил: – Поэтому есть для тебя поручение.
– Шпионаж? – предположила Хлоя, «помогая» ему с сумкой – так они могли стоять очень близко и скрывать движение своих губ от любого наблюдателя.
– Лучше. Присмотри за этим парнем, – Гонзалес едва заметно качнул головой в ту сторону, куда уехал Лукас. – Вот он – чёртов шпион. Мы до сих пор не можем найти то, что он собрал на своего отца, – он чуть нервно дёрнул молнию на сумке, и еле успел поймать камеру. – Честно, такой, как он, точно пригодился бы нам в штате. Мы перерыли всё в его клубе, его подружка, Мойра, позволила нам осмотреть его квартиру наверху, разрешила проверить имеющиеся
