букет».
Я огляделся вокруг. Тяжёлые каменные стены домов нависали надо мной, словно крепостные бастионы. Плотная городская застройка и монолитные строения, грозящие попереть, казалось бы, саму власть небес, устремляясь к ним остроконечными шпилями крыш. Я никогда не был здесь прежде, но отчего-то точно знал, где нахожусь.
«Это столица Поларнии, — сказал я себе. – Авашра. Город купцов и имперских амбиций. Как я здесь очутился? Когда это было?».
Вдруг где-то впереди послышался человеческий крик. Мужской голос бессмысленно завывал от ужаса, а потом принялся звать на помощь. У меня мурашки пошли от его звука.
«Он понимает, что помощи ждать не от куда. Никто не поможет, а сам он обречён. Это просто инстинкт. Ему надо что-то кричать, вот он и кричит, потому, что ещё страшнее не кричать ничего. Так он спасает свой разум, которому тоже несдобровать. Никто не сбежит. Никто».
Я ужаснулся собственным мыслям и откровениям.
«Откуда я это знаю?».
Ноги сами понесли меня вперёд на звук. Я миновал квартал, другой, пару раз свернул, преследуя душераздирающие крики. Преследовать неизвестного не составило труда, он рыдал навзрыд, жалея себя и коря суровое и несправедливое провидение. Я преследовал звук, не думая о том, что увижу.
«Я должен быть там!».
Наконец, стал различим шум возни, кто-то сучил ногами по мостовой, бессильно трепыхаясь, даже не пытаясь высвободиться, а скорее в истерике колошматя башмаками о камни. Сабля вышла из ножен без единого звука, сверкнув в лунном свечении. Я прижался к холодному камню на стене дома и медленно шаг за шагом двинулся вперёд. Возня была совсем близко в какой-то паре метров за углом. Мужчина вопил уже совершенно нечленораздельно, похоже, находясь на грани умственного помешательства. Моё сердце застучало с неистовой силой, заставляя кровь бурлить, а мышцы наливаться железом. Я выпрыгнул из-за угла, держа вооружённую руку позади себя. Картина, представшая моим глазам, едва не заставила меня отпрянуть назад.
Я увидел двух прямоходящих существ. Пожалуй, это было единственное человеческое в них. Внешне они напоминали гигантских муравьёв. Их спины были изогнуты под прямым углом. Четыре лапы стоят на мостовой, а ещё две используются в качестве рук. Мужчина, который не переставая кричал, свисал между ними, в полусидячей позе. Его ноги безвольно вытянулись, барабаня по камням ни то от судороги, ни то от ужаса. В свободных «руках» существа сжимали гизармы со множество крюков. Острые жвала на мордах поблёскивали отточенными серпами в полумраке.
Муравьи уставились на меня тёмными глазами, словно не ожидавшие появления кого бы то ни было вообще. Я шагнул вперёд, опережая движение ноги, ударом, метя в шею ближайшего ко мне существа. Муравей проворно отбил укол, перехватив гизарму двумя руками, тотчас попытавшись ударить меня в лицо. Я взял защиту над головой, отшагивая в сторону, и контратаковал, нанося удар с вращением, прямёхонько подмышку твари. Второй муравей взвился в воздух, запрыгивая мне за спину. Мне едва удалось увернуться от его удара, кувырком уходя между растопыренных ног первого существа. Тяжёлый удар гизармой, предназначавшийся мне, вошёл в тело этой твари. Та взвыла столь громко, что мне на заложило уши. На силу разминувшись с многочисленными ударами острых лап, умирающего чудовища, я откатился в бок, вскочив на ноги. Гизарма вновь устремилась ко мне. Движения существа были настолько точны и быстры, что я не успевал подобраться к нему для новой атаки. Сабля мелькала в ночи, отражая удары. Мужчина, лежащий на мостовой, продолжал истошно кричать, будто не замечая происходящего.
— Беги, дурак! – выкрикнул я, отражая очередную атаку.
Отскочив назад, я почувствовал, как некий предмет уткнулся мне в живот, мешая двигаться.
«Пистолет!» – шепнуло сознание.
Я оказался на улицах этого города так внезапно, что даже не задумывался о том, как одет и что имею при себе. Скользнув под полу плаща к поясу, моя ладонь нащупала рукоять пистолета.
«Заряжен? Если нет, это не кошмар, это бред!».
Муравей снова прыгнул, норовя затоптать меня. Я поднырнул под него, разворачиваясь и вскинул руку, взводя курок, в тот же миг нажимая на спусковой крючок. Раздался выстрел, пуля ударила в правый глаз чудовища, от чего он лопнул. Существо взвыло, нанося перед собой истеричные, но от того не мене смертоносные удары гизармой. Улучив момент, я взял защиту на удар в правую руку и атаковал сам. Закрученный снизу-вверх мулинет подрубил переднюю ножку твари. Молниеносным зашагом, я скользнул за спину муравью и снова ударил, перерубая вторую ногу. Гизарма взвилась в воздух, хищно свистя, но мне удалось вовремя отскочить назад. На половину парализованная и ослеплённая тварь, судорожно шарила оружием вокруг себя. Выждав момент, когда она, заваливаясь на бок, попытается развернуться, я проскочил мимо, с той стороны, где был повреждённый глаз, кольнув на бегу в шею. Существо заклокотало, разбрызгивая по мостовой парящую зеленоватую слизь. Несколькими мгновениями спустя оно издохло.
Я достал из внутреннего кармана камзола платок, с отвращением вытирая клинок сабли. Затем, убрав в ножны оружие, я перезарядил пистолет. Спасённый мною мужчина продолжал вопить, лёжа на том же самом месте, где его бросили муравьи.
— Сударь, — обратился я, коснувшись его плеча.
— А-а-а-а-а! – было ответом.
Он даже не смотрел на меня, заливаясь воем и размазывая слёзы по щекам.
— Сударь, вы свободны, – неловко пробормотал я, встряхивая его. – Вы можете идти! Скорее! Нужно бежать отсюда!
— Не-е-е-ет! – завизжал он в ответ. – Уйди! Уйди, прочь! Сволочь! Негодяй! Ненавижу!
— Беги, дурак! – крикнул я, для верности залепив ему пощёчину. – Хочешь, чтобы вернулись такие же?!
— Оставь меня! — взмолился мужчина, закрывая лицо руками. – Я не просил! Я не просил! Слышите меня! Я не просил его! Он сам! Он сам! Он сам! Сам!
«Да пропади ты пропадом, — подумал я, с отвращением глядя на него. – Умом тронулся или сдался?».
Вдруг где-то неподалёку послышался грохот взрыва, аж земля под ногами дрогнула. Я инстинктивно пригнулся, и чуть не расстался с жизнью. Рядом упало несколько камней, вышибая искры из стены дома и мостовой.
«Будто взорвалось что-то под землёй».
Мужчина на миг смолк, с ужасом глядя на лежащие вокруг камни, а потом вцепился в собственное лицо, будто собирался разорвать его на части. Я уже не понимал и слова того, что он говорил, только сплошные «нет», то и дело проскакивающие в бреде.
И тут сквозь его вой и бормотание, мой чуткий к ночи слух, уловил ещё один звук. Что-то вроде шелеста, частный и ловкий
