class="p1">— Я вынужден настаивать. Уважаемый первый помощник, извольте ответить на вопрос! — задыхаясь от негодования допытывался дворецкий.
Я резко остановился, разворачиваясь к нему.
— Моё ведомство само назначает свидания, тогда, когда это необходимо княжеской полиции сыска. Ты всё понял?
— Да… — растерянно промямлил дворецкий. — Я распоряжусь… Я доложу… Прошу меня простить.
Не договорив, он опрометью бросился к особняку, едва не выбивая дверь на ходу. Я шёл следом быстрым шагом, стараясь не отставать. Оказавшись в холле, я тотчас услышал знакомый голос.
— Что там стряслось? — рыкнул со второго этажа Михаил, застыв подле позолоченных перил лестницы.
— Господин… первый помощник прокурора… — промямлил дворецкий.
— Михаил Хшанский, — зычно громыхнул я. — Очень рад встрече. У меня деликатное дело к вам… да, впрочем, ко всему семейству. Ваша супруга дома? Дочь?
— Не услышал вашего имени помощник прокурора, — угрюмо бросил Михаил.
— Игорь Метельский, — тотчас доложил дворецкий.
— Метельский… — протянул Михаил. — Что-то не припоминаю. Что за дело ко мне и моим близким?
— Я не стану говорить на лестнице, — отрезал я.
— Тогда разговора не будет, — нагло заявил Михаил. — Вон отсюда!
Что-то подобное я предполагал, но не ожидал, что всё пойдёт наперекосяк сразу.
— Как тебе будет угодно, жирный кретин, — бросил я, разворачиваясь.
— Что ты сказал?! — взревел Михаил.
За спиной раздался топот, бегущего по лестнице разъярённого медведя.
— Оскорблять меня в моём же доме! — вопил Хшанский, едва ли, не свалившись на последних ступеньках.
— По-другому ты не понимаешь, — ответил я, пожав плечами. — Привык плевать на закон, не жди и уважения.
— Да как ты смеешь?! — закричал Михаил, протягивая ко мне огромные ручищи.
— Михаил, полно, — высокий и полный достоинства голос, заставил Хшанского чуть сбавить пыл.
— Душа моя, это тип… Этот хлыщ в мундире! — задыхаясь, начал было Михаил.
— Пройдемте в каминный зал, — вежливо, но крайне холодно улыбаясь, предложила его жена, госпожа Хшанская.
— Папа? — тоненько пропищал ещё один голосок.
Подняв глаза, я увидел встревоженную и бледную Марианну.
— Как я и просил, — заключил я, улыбаясь Михаилу гадливой улыбкой. — Вся семья в сборе.
— Прошу за мной, — проговорила Хшанская, и обернувшись, медленно зашагала прочь.
Я последовал за ней, игнорируя желания и хмурые взгляды Михаила. В каминной горел огонь, разгонявший промозглую хмарь октября. Подле чайного столика стояли пять кресел.
— Гостей принимали? — осведомился я, ожидая приглашения сесть.
— Верно, — согласилась Хшанская. — Но вы же пришли говорить не о гостях. Меня зовут Ольга, это моя дочь Марианна. Прошу располагаться, где тебе удобно. Напитки не предлагаю.
Я мельком глянул на Марианну. Она меня не узнала, да мы и виделись лишь кратно и один раз.
— Ну, раз без напитков, то и я не буду тянуть, — сказал я, проигнорировав предложение сесть.
Михаил же самодовольно бухнулся в кресло, демонстративно закинув ногу на ногу и отведя взгляд в сторону огня, будто не замечая меня.
«Здесь главная Ольга. А потому она поймёт».
— Ольга, я начну с вас, поскольку вижу, что вы дама прагматичная.
— Будьте так любезны, помощник прокурора, — медленно протянула Хшанская.
— Вам известно, что муж вопреки вашей воле продолжает войну против Веленских?
Ольга метнула короткий взгляд на Михаила.
— Я не понимаю, о чем идёт речь.
— Да что ты его слушаешь?! — начал было Хшанский, но жена едва заметно, махнула на него рукой и тот тотчас умолк.
— Рана на его лице — след дуэли с Антони Веленским, на которой Михаил был посрамлён.
— Вздор! Провокация! Ты кто такой? — взревел Михаил.
— Я не могу говорить в такой обстановке, — сказал я, покачивая головой. — Прошу меня простить, но…
— Я очень прошу вас остаться, — цедя слова сквозь зубы и очень мило, но в то же время жутко улыбаясь проговорила Ольга. — А ты, мой дорогой, умерь пыль. Прошу ещё раз.
Кажется, мы с Михаилом оба услышали вместо «ещё раз» «в последний раз» в интонации её голоса.
— После неудачной для себя дуэли, где Михаил был посрамлён, он мстит Антони. За последние два месяца, совершено два покушения. В дилижанс Веленского стреляли наёмные убийцы, его пытались взорвать бомбой, ранив прислугу.
— Продолжайте, — сосредоточенно сказала Ольга, подавшись вперёд.
— Вы же умная женщина, и понимаете, что точка невозврата пройдена.
— Мне не нравится ваш тон, помощник прокурора.
— Никакой я не помощник прокурора, — парировал я, глядя ей в глаза. — Я длань правосудия, но более высшего, чем чинуший суд.
Сказав это, я выхватил из ножен саблю. Михаил попытался встать, но фривольная поза и грузное тело ему помешали. Острие клинка вошло в его грудь, заставив опасть обратно. Марианна сдавленно вскрикнула, прижав ладони к лицу. Ольга же застыла, словно статуя, глядя на умирающего супруга.
— К вам претензий нет, — сообщил я, вытирая саблю от крови белоснежной салфеткой со столика. — Кстати, у Марианны с Антони был роман, который прервал Михаил. Девочка лишена невинности. Следует задуматься об их браке.
— Возможно, — дрогнувшим голосом ответила Ольга.
— Тогда не смею тратить драгоценное время столь очаровательных особ, — сказал я, поклонившись. — Хорошего дня.
В этот момент тело Михаила сползло с кресла, обрушившись на пол, переворачивая чайный столик. Хшанский завалился вниз лицом, перестав дышать. У дверей из каминного зала я остановился, и обернувшись, бросил напоследок:
— Я передам Антони, чтобы он ожидал приглашения на смотрины.
Глава 21
Есть вещи похуже суда людей – суд божий. Но кто есть боги? Те, что нас создали или те, что пленили?
Я брёл по пустынной улице. Холодный осенний ветер подхватывал редкие листки, волоча по мостовой. Было так тихо, что я различал шёпот сухих листьев, наблюдая за их последним танцем. Глядя на них мне почему-то пришли на ум весьма странные мысли.
«Ничто и никогда не исчезает бесследно. Даже эти листья, лежащие, как мусор, станут частью чего-то большего. Неизмеримо малой, но частью. Растворяясь в прах, они предадутся земле. И никто и никогда не вспомнит о них, даже маленькая девочка, которая собирала осенний
