небе второе солнце. — Ласи хлопнула в ладоши и побежала в гардеробную, прокричав мне, что вечером в городе будет праздник и она обязательно пойдет потанцевать, если добрая госпожа не против ее отпустить.
Добрая госпожа была не против, если вещи к этому времени будут собраны, и довольная служанка принялась упаковывать сундуки со скоростью реактивного двигателя.
Раздался стук в дверь и в комнату просунулась смущенная Ребекка Дарли, моя приятельница с отбора.
— Леди Рейджина, — обратилась она ко мне — вы не могли бы вместе со мной пойти к распорядителю отбора? Мне нужно попросить у него одну вещь, но я ужасно стесняюсь. А вы такая решительная девушка, с вами мне не будет страшно.
Я слегка удивилась:
— Где мы найдем его в такое время?
Ребекка оживилась:
— Он сейчас здесь, в нашем крыле участниц — у него был разговор с кастеляншей замка. И сейчас он как раз освободился. Пожалуйста, леди Рейджина, это вопрос жизни и смерти!
Я пожала плечами и велев Ласи продолжать работу, вышла вслед за Ребеккой.
— Он пошел вон туда. — показала девушка и первая поспешила в узкий коридорчик, ведущий к кладовым с постельным бельем.
За поворотом Ребекка остановилась и со смущенной улыбкой развела руками:
— Извини, подруга. — и со всей силы толкнула меня в грудь. От неожиданности я потеряла равновесие, и замахав руками, упала в распахнувшийся за моей спиной портал.
Перед тем, как он захлопнулся я успела увидеть, как Ребекка машет мне ручкой и посылает воздушный поцелуй. Затем на мою голову упало что-то тяжелое, в глазах резко потемнело, и я благополучно отключилась.
Глава 56
Очнулась я не от холода, и не от того, что лежу на неудобном каменном алтаре, как это обычно бывает у похищенных попаданок, а от луча солнца, щекочущего нос.
Осторожно повела глазами, разглядывая обстановку.
Ну что же, я не в темнице и не в мрачной пещере, а во вполне симпатичной спаленке с веселыми обоями и ажурной мебелью. Вот только толстые решетки на окнах портили общий вид. Да еще тупая боль в затылке, от которой каждый поворот головы давался с большим трудом, не добавляла настроения.
Я осторожно потрогала затылок. Большой шишки не было, но прикасаться больно, и под пальцами ощущалась запекшаяся кровь.
И что все это значит? Кому понадобилась с помощью сообщницы и обмана отправлять меня в портал, бить по голове до отключки сознания, а потом размещать в такой хорошенькой тюрьме?
Попробовала осторожно встать, и не заметив особых проблем с координацией добралась до окна.
Вид из него был настолько красив, что при других обстоятельствах я посчитала бы себя счастливицей, попавшей в сказку. Передо мной расстилались потрясающие воображение заснеженные горы, заполнившие все пространство вычурным, волшебно-красивым, бело-синим гофре. И насколько хватало глаз, ни одного дерева или постройки — только дивные, узорные, похожие на гжель горы.
Запретив себе отвлекаться на красоту, я притиснула лицо к стеклу, насколько позволил размер плетения решетки, и попыталась рассмотреть, что там внизу. Печаль. Даже если удастся открыть окно, то убежать через него не получится — под ногами отвесная скала, уходящая ровным гладким склоном далеко вниз.
Обошла комнату, в надежде найти хоть что-то тяжелое или острое для самообороны — и ничего. В комнате, кроме кровати, имелся лишь абсолютно пустой стол на гнутых ножках и к нему два стула. Я заглянула под кровать — только приличный слой пыли, от которой сразу зачесался нос.
Не придумав ничего лучше, подошла к входной двери и приложила ухо в надежде услышать чьи-нибудь шаги или голоса. На всякий случай подергала за ручку, постучала и попинала дверь. Глухо, как в танке.
Поняв, что начинаю нервничать, я отправилась в ванную, найденную за неприметной дверью в углу комнаты. Умылась, проверила, не потерялся ли мой ромб — все в порядке, на месте моя прелесть, — и долго смотрела на свое отражение в зеркале, пытаясь успокоиться и начать размышлять здраво.
Понятно, что убивать меня не станут, иначе не поселили бы в таком месте. Это плюс. Тюрьма моя где-то на краю мира и сбежать из нее будет проблематично — тут у нас минус. Еще, у меня на щиколотке появился тонкий металлический браслет. Очевидно, его надели пока я была без сознания, и скорее всего, браслет — это минус.
Зато мой ромб со мной. Это опять плюс. И в кармашке потайного пояса лежит книжица из библиотеки. А это еще один плюс, и очень большой. Потому что в ней записано несколько заклинаний, по-видимому, личных разработок владельца, которые я успела успешно опробовать. И там имеется одно замечательное заклятье для открывания дверей. Так что, ночью пойду на разведку, если раньше ничего не выясню о своей тюрьме.
Приободрившись, я еще раз плеснула водой себе в лицо и вернулась в спальню. Там меня ожидали. Развалившись на кровати и противно ухмыляясь, на меня смотрел мой старый приятель Янисарий.
— Вот ты и попалась, красавица. — протянул он гнусно оскалясь. — И теперь ты уже не посмеешь отказать мне ни в чем…
Я молчала, не зная, что сказать этому куску дерьма. Янис встал, обошел меня кругом и встав за спиной, взял прядку моих волос, поднес к лицу и шумно ее понюхал:
— Мне нравится, как ты пахнешь. Нравится, что у тебя есть характер. Думаю, в постели ты будешь горяча, как огненная бездна. — неожиданно он схватил меня за грудь, прижал к себе и лизнув мое ухо, зашептал: — Я решил, что женюсь на тебе, рыжая дрянь, и научу тебя быть хорошей женой для настоящего мужчины…
* * *
Арий
Служанка упорно заливалась слезами, громко сморкалась в большой платок и никак не могла внятно рассказать, что произошло с ее хозяйкой. Мне уже давно хотелось хорошенько ее тряхнуть, и потребовать успокоиться. Останавливало только, что от моих действий девчонка, чего доброго, начнет заикаться, и тогда от нее вообще ничего не добьёшься.
— Арий, иди пока, выпей чего-нибудь покрепче. Я сам расспрошу девушку. — Станислас ободряюще хлопнул меня по плечу.
Решив, что друг прав и мне лучше немного остыть, я пошел на выход. Закрывая дверь, увидел, что демон присел рядом с рыдающей служанкой, нежно обнял за плечи и заворковал:
— Ласи, ты ведь знаешь, что ты красавица. Вытри свои глазки, пока они не покраснели, и не испортили твое прелесное личико…
В соседней комнате Вилис, Арагес и его старший сын Демиран, отец Станисласа, негромко переговаривались, обсуждая ситуацию. Мариус сидел на стуле и стеклянными
