не верится в то, что мы остались друзьями, но уже с небольшим статусом, который нас определял в обществе.
Я не могу выразить то, как сильно люблю. Это не поддаётся разумному и многословному объяснению. Просто, когда смотрю на Сеню, внутри всё выворачивается, переворачивается, сужается и разжимается, болезненно колет и забавно трепещет. Ну, что это за вброс глаголов? Просто не могу нормально описать то, что чувствую.
Просто знаю, что это очень сильное и необъятное, в чём утонул после того, как она стала всецело моей. Я не отпущу её. Никогда. Ни за что.
Она просто рядом со мной, и этого вполне достаточно, чтобы любить сильнее с каждым днём.
Я стал каким-то сопливым романтиком, нет?
По крайне мере, в своей голове да. И мне не жаль, что часто анализирую своё поведение и задумываюсь над тем, как раньше существовал без этого ошеломляющего чувства. Чувства, от которого слабеет сердце и расцветает душа.
— Готова? — спрашиваю, заводя мотор.
Смотрю на неё, улыбаясь. Сеня смотрит и кивает головой. Кладёт руку поверх моей на коробке передач. Нежные губы, которые позже будут растягиваться в букве «о» (ну, вы понимаете, да?), улыбаются.
— Готова, — с готовностью отвечает, и знаю, что она действительно готова на всё вместе со мной.
Во имя нашего будущего.
Во имя наших отношений.
Я счастлив. Благодаря ей.
На этом можно закончить.
Эпилог
Два года спустя
Есения
Открываю глаза и чувствую это: тошнотворный ком вот-вот вылезет наружу из глотки. Хватает несколько секунд, чтобы добежать до ванной комнаты, слишком сильно хлопнуть ладошкой по выключателю и зажмуриться от яркого света в уборной. Едва успеваю поднять крышку унитаза, как меня начинает рвать ужином.
Тело содрогается, испражняя из себя каплю за каплей, и я закатываю глаза, когда очередная порция тошноты выходит из меня. Желудок сворачивается в тугой узел, громко кашляю, сплёвывая вязкую слюну. Нажимаю на кнопку слива, затем мою руку и полощу рот. На кухне наливаю себе воды, но подозрительно кошусь на ванную.
Смотрю на часы, показывающие шесть утра.
Кирилл ещё спит. Его будильник сработает ровно через час. Иду обратно в ванную комнату, открываю шкафчик и беру свою косметичку. Взгляд натыкается на раскрытую упаковку с тестом для беременности. Это уже второй за последние полгода. Первый был обманчивым, но меня тошнило точно также. Пришлось показаться врачу, который сказал, что это было лёгкое отравление. Диарея и тошнота сопутствовали мне долгие четыре дня.
Беру тест в руки, стягивая бёлье, и совершаю процедуру, которую уже знала, как делать. Оставляю его на зеркале и вновь иду пить. Проходит несколько минут перед тем, как я вхожу в ванную и сразу же кошусь на тест.
Две красные полоски маячат перед глазами, как знак того, что тошнота не была вызвана отравлением. Глубоко дышу, заправляя спутанные волосы за уши, и сажусь на бортик ванны. Во мне назревает паника, пока смотрю на кафель и пытаюсь осознать происходящее.
Мы перестали предохраняться примерно полгода назад. Это вполне естественно и нормально для пары, которая в отношениях уже продолжительное время. Я выразила своё желание перейти на таблетки, но Кирилл настоял на том, чтобы не пичкала свой организм лишней химозой. Он был прав, потому что после таблеток необходимо хорошо очистить организм перед тем, как забеременеть.
Мы не планировали беременность. По крайне мере, она не наступала все полгода. Не то, чтобы Кирилл часто в меня кончал, но и пары-тройки раз могло хватить. Иногда секс попадал в овуляцию, а это значит высокий риск. Мой цикл был регулярным, совпадая идеально по датам и протеканию.
Тут же задумываюсь над тем, когда месячные были в последний раз. С переездом в новый дом совсем забыла о том, что должны были начаться. Даже как-то не придала значения, потому что симптомы вполне схожи: отяжелела грудь, тянуло низ живота, появилась чувствительность и резкие перепады настроения.
Меня осеняет — менструация была больше месяца назад. Рука накрывает низ живота, пока глаза снова находят полоски теста, на котором вторая линия стала более отчётливой. Ярко-бордовые отметки доказательство тому, что я могу быть беременна.
Беременна.
Мысль не укладывается в голове до тех пор, пока снова не начинает тошнить. Тело трясётся в приступе рвоты и слёз. Меня настигает волна ужаса от осознания, что теперь будет.
Мы с Кириллом никогда не поднимали эту тему. Живём в своё удовольствие, растягивая его как можно больше до момента, пока не придётся стремиться к полноценной семье.
И тут вот.
Две полоски.
Как приговор.
Смываю и чищу туалет, затем полощу руки и снова иду пить. Прохладная жидкость льётся в горло, остужая и приводя в порядок бунтующий желудок. Возвратившись в спальню, смотрю на мирно спящего Кирилла.
Не знаю, как скажу ему. Вдруг, он не обрадуется? Вдруг, подумает, что ещё слишком рано для детей? Что тогда будет?
Нетерпеливо мнусь возле его стороны и тут же подаюсь вперёд, касаясь его плеча. Он сонно бормочет, и я улыбаюсь сквозь слёзы. Шумный всхлип привлекает его внимание. Кирилл тут же переворачивается на спину, трёт глаза одной рукой и фокусирует на мне взгляд.
— Малыш? — хрипит мой любимый мужчина.
— Кирилл, — выдыхаю, захлёбываясь в слезах.
Ночник включается, и я тут же жмурюсь, но приоткрываю глаза и вижу сосредоточенное, но растерянное лицо Кирилла, который смотрит на меня с явным беспокойством.
— Что случилось, Сень?
— Кажется, я беременна, — шепчу я.
Его лицо вытягивается в удивлении, но губы тут же растягиваются в улыбке. Меня тут же окатывает волной облегчения, когда Кирилл откидывает одеяло, садится и берётся за мои бёдра обеими руками, призывая встать меж его раздвинутых ног.
— Кажется, нам пора сменить твою фамилию, малышка, — нежно произносит Дубровский, и я готова вновь зайтись в истерике.
— Думаешь? — переспрашиваю.
— Уверен, Панова. Почему ты плачешь?
— Потому что мы не планировали, — признаюсь. — Это… не то, что мы ожидали. У нас было столько планов, а тут…
— Ну, — он трёт пальцами мои бёдра. — Это ты не планировала. А вот я очень даже планировал, — вдруг говорит, и я замираю, хлопая слипшимися от слёз ресницами. — Думаю, мы справимся, будущая мамочка, — снова улыбается, и я не могу сдержать слёз.
Он готов к тому, чтобы стать отцом. Он совсем не расстроен. Он очень рад.
Могла ли мечтать о большем? Нет. Если готов он, значит, я тоже готова.
— Разумеется, — хихикаю, усаживаясь на бёдра Кирилла и притягиваю его лицо ближе. — Будущий папочка.
Мы сливаемся в нежном и чувственном поцелуе. Губы дразнят мои, прижимаюсь своей грудью к его,
