а великий Вардин. Так вот, он считал человека животным, имеющим общего предка с обезьяной. И написал об этом целую книгу De origine specierum – «О происхождении видов». В ней он неопровержимо доказывает, что человек произошел от обезьяны.
– Как произошел? – полюбопытствовал царевич.
– Труд сделал из обезьяны человека. Сотни тысяч, миллионы лет назад некие обезьяны – предки людей – стали пользоваться орудиями труда – палками и камнями. Палками они выкапывали съедобные корешки. Камнями разбивали орехи.
– Наша обезьянка Чичи умела палкой сбивать с деревьев яблоки и груши. Но от этого она не стала человеком, – заметил юноша.
– Я же говорю, должны пройти миллионы лет. И так постепенно, из поколения в поколение совершенствуя орудия труда, наши предки все более и более отделялись от прочих обезьян. Они объединялись в стаи, вместе охотились и собирали плоды земные. Они выбирали себе вожаков – самых сильных и опытных. Для общения между собой им уже не хватало обезьяньих ужимок, воплей, прыжков и рож. Они стали общаться с помощью звуков, из которых постепенно образовалась наша речь. Так и было. И никаких Адама и Евы.
Иван припомнил красавиц, встречавшихся в дороге – смуглую Ревекку, румяную Ванду, чернобровую Гонорию – и спросил:
– Значит, по-твоему, даже самая красивая женщина – всего лишь обезьяна без хвоста и шерсти?
– Не по-моему, а по мнению премудрого Вардина. Все мы бесхвостые и лысые обезьяны. Даже самые красивые женщины. И даже такой добрый молодец, как ты, принц. Что уж говорить о таких сморчках, как я и твой спутник.
– Но-но, болтун. Такое дело пахнет ересью отчасти! – огрызнулся поэт. – Может, ты и произошел от обезьяны, а я – нет.
Царевич почесал затылок.
– Скажи мне, любезный, а куда у людей делась шерсть? Ведь с шерстью нам было бы гораздо удобнее. С шерстью не нужна одежда. Не нужны огонь и тепло. Можно спать на снегу. Можно не бояться дождя и ветра.
Карло смутился.
– Не знаю. Наверное, шерсть стала ненужной, когда предки людей открыли огонь.
– А зачем им было открывать огонь, ежели у них тогда была шерсть? Им не было никакой надобности в огне.
– Не ведаю.
– А зачем, лишившись волос на теле, мы оставили себе волосы на голове, брови, усы и бороды?
– И волосы под мышками, – добавил стихотворец и ухмыльнулся.
Поротый смутился еще больше.
– Не знаю. Вардин ничего не пишет об этом.
– А о хвосте что он пишет? Куда делись наши хвосты? Нет, ты честь по чести скажи мне, куда делся мой природный хвост? Ну-ка, отвечай! – захохотал юноша.
Карло совсем растерялся.
– Наверное, когда люди начали ходить на двух ногах, а не на четырех, хвост стал мешать им.
– А зачем они начали ходить на двух ногах? На четырех гораздо быстрее. Конь на четырех ногах завсегда обгонит человека. И собака, и даже кошка.
– И сего не знаю. И великий Вардин не пишет об этом.
– Выходит, глупы были наши обезьяньи предки. Отказались от хвоста – такой удобной штуки. А теперь мы без хвоста как без рук.
Демьян заметил:
– И про речь ты врешь, мил человек. Речь появилась при сотворении мира. В Библии об этом определенно сказано: «В начале было слово». Словом Бог создал весь мир. Солнце останавливали словом. Словом разрушали города.
Поротый молчал и досадливо морщился. Поэт важно продолжал:
– Мы, люди, не от обезьян произошли, а созданы Господом. Мы – венец Его творения. И по Его великой милости мы почти подобны ангелам. Об этом в писании хорошо сказано: «Что есть человек, что Ты помнишь его? Или сын человеческий, что Ты посещаешь его? Немногим Ты умалил eго перед ангелами. Славой и честью венчал eго. И поставил его над делами рук Твоих».
Карло смачно плюнул на пол.
– Невежи! Дикари! Варвары! Вы верите поповским бредням, а науке не верите. Наука умеет много гитик. Она убедительно доказала, что Бога нет.
– Откуда тогда взялся наш мир? – спросил Иван.
– От большого взрыва.
– Откуда?
– От большого взрыва. Вы что, друзья, никогда не читали книги премудрого Стефана Хавкина?
– Нет.
– Темнота! Из какого медвежьего угла вы вылезли? Великий Хавкин все доступно и наглядно описал в своих сочинениях. В начале, с тех пор минули сотни миллионов, миллиарды лет, существовал крошечный комочек некоего вещества. Постепенно он разогревался и расширялся. И расширялся до тех пор, пока не лопнул. Во все стороны разлетелось раскаленное вещество. Оно постепенно охлаждалось, и из него образовалась вселенная – видимый мир и все живое.
Глава 53
Поротый с раздражением воззрился на собеседников.
– Это вам понятно?
– Не-а, – замотал головой Иван.
– Представь себе, принц, крошечный мыльный пузырь.
– Представил.
– Этот пузырь надувается, надувается и бац – лопает! – афей резко взмахнул руками. – И брызги разлетаются в разные стороны. Так было и при большом взрыве. Брызги разлетелись, а из них возникли звезды и прочие небесные тела: наша Земля, Луна, Венера, Марс и все остальное.
– Постой! – Демьян крепко схватил Карло за запястье. – Что же получается? Бога нет, а кто создал этот мыльный пузырь? Кто надул? Все ты врешь. Откуда у тебя такая блажь берется?
– Не вру, – Поротый выдернул руку.
– Эй, орлы, не деритесь! – воскликнул царевич и продолжил с усмешкой. – А занятно у тебя получается, Карло. Ежели Бога нет, то все дозволено. Ежели Бога нет, то нет и бессмертной души.
– Ясное дело, нет, – буркнул Поротый.
– Значит, отвечать мне нечем и не перед кем. И нет ни рая, ни ада. И все мои поступки, добрые или злые, останутся без награды или наказания.
Карло потирал запястье и недоуменно смотрел на юношу. Тот продолжал:
– Значит, я могу уйти из этого кабачка, не заплатив за обед. Значит, могу грабить на дороге путников. Значит, могу достать саблю и отрубить тебе башку. И мне ничего не будет за это.
– Ты что! – Поротый подпрыгнул на сиденье. – Так нельзя.
– Почему нельзя?
– Так не принято у людей. Есть человеческие законы, правила, обычаи.
– Ты только что доказывал нам, что люди – бесхвостые и лысые обезьяны, животные. У животных разве бывают законы и обычаи? И почему меня должны сдерживать или останавливать какие-то правила, придуманные обезьянами? У животных всегда побеждают молодые и сильные. А я моложе и сильнее тебя.
Тут Карло засмеялся во весь голос.
– Действительно, об этом пишет Вардин – борьба за существование, естественный отбор. Выживают молодые и сильные. Этому посвящена третья глава его книги. И действительно, получается, что мораль, этика и эстетика – выдумки говорящих и мудрствующих обезьян.
