том, что часть меня растет внутри нее, только усиливала мой член. Это было похоже на владение ею изнутри.
— Оседлай меня, Эни. — Я укусил ее за ухо, за шею, потом за подбородок и, наконец, взял ее нижнюю губу между зубами. Мои руки сжали ее бедра, приподнимая ее, а затем снова насаживая на свой член до упора. Она задыхалась. Я усмехнулся. — Я сказал, оседлай меня.
Она двигалась, медленно. Так. Блядь. Медленно. На полпути вверх по моей длине, потом обратно вниз. Я приподнял бедра, проталкиваясь так глубоко, как только мог. Я знал, что ей это нужно. Я хотел дать ей это. Но это было слишком много. И недостаточно.
— Твое тело — мое, — я вошел в нее, животно и грубо. Ее дыхание вырывалось из приоткрытых губ короткими, горячими струйками. — Твоя киска — моя, — я потянулся и сжал ее попку одной рукой, оставляя синяки на ее мягкой плоти, а другой схватил ее за волосы сзади. Я откинул ее голову назад, обнажив ее тонкую шею. — Твоя гребаная душа — моя. — Мои бедра врезались в нее. Она встречала меня толчок за толчком, впиваясь ногтями в мои плечи.
Я наклонился и зажал ее сосок между зубами. Мои пальцы обхватили ее задницу. Моя рука потянула ее за волосы. Ничего сладкого. Ничего нежного. Я раздвинул ее ягодицы и провел пальцами по ее щели, дразня ее дырочку кончиком среднего пальца.
— О, Боже, — хныкала она, скача на моем члене. — Чендлер. — Еще один стон. — О, Боже.
Ей это нравилось. Моя чертовки грязная девчонка.
Я отпустил ее волосы и взял ее за подбородок.
— Посмотри на меня, — я засунул большой палец ей в рот. — Я хочу, чтобы ты увидела, кто заставил тебя кончить, — ее глаза встретились с моими, когда она провела языком по моему большому пальцу, а затем прикусила его. Детка, я так много всего хочу с тобой сделать. Ее стенки сжались вокруг меня, когда я довел ее до финиша. — Кричи для меня, Маленькая Бунтарка. Скажи всему миру, кому ты принадлежишь.
Она сосала мой большой палец, ее взгляд был прикован к моему. Черт. Это было оно. Ее киска пульсировала и пульсировала вокруг меня, когда я вошел в нее в последний раз. Ее тело забилось в конвульсиях, и она кончила с криком.
Одно слово.
Но этого было достаточно.
— Чендлер.
— Ты чертовски права, детка, — я выпустил в нее свою струю, глубоко и горячо.
— Все, блять, мое.
Это была первая ночь, сколько я себя помню, когда я спал. Без травы. Без таблеток. Только глубокий, спокойный сон. Солнце пробивалось сквозь щели под толстыми бархатными шторами. Эннистон мирно спала у меня на груди. Я провел кончиками пальцев по бинтам, закрывающим порезы на ее спине — единственные изъяны на ее идеальной коже.
Это сделал я.
Может, это и был его клинок, но толкнула его моя рука. Он набросился на нее, чтобы отомстить мне.
Я начал войну и сделал ее тело сопутствующим ущербом. Ее тело было омрачено моими грехами. Она была благоговейной, святой, а я осквернил ее. Я не имел права прикасаться к ней прошлой ночью. Я не имел права трахать ее. Она дала, а я взял. Я взял, потому что я был эгоистичным ублюдком, который брал то, что хотел, а я хотел ее. Но я не заслуживал ее. Я провел пальцем по ее щеке. Она зашевелилась, но тут же вернулась к своему тихому посапыванию. Так чертовски мило. Я натянул одеяло на ее обнаженное тело, поцеловал ее в лоб, а затем выбрался из постели.
— Я хочу владеть тобой, — прошептал я, — но мне нужно заслужить тебя.
ГЛАВА 49
Я встретил Лиама в фойе.
— Ты разобрался с этим?
Его карие глаза потемнели, а выражение лица стало мрачным.
— Он в отключке. — Он имел в виду Александра.
Прежде чем лечь спать прошлой ночью, я убедился, что Грей позаботился о короле. Не то чтобы у меня были какие-то сомнения. У этого ублюдка был зуб на Уинстона с того дня, как он забрал Сэди. То дерьмо в его комнате вчера было прелюдией по сравнению с тем, что Грей собирался с ним сделать. Мне было немного жаль, что меня не будет здесь, чтобы посмотреть на это в первом ряду. А может быть, и буду. Все зависело от того, насколько хватит терпения у Грея.
— Будет трагический пожар. Коттедж старый, и нам нужно было его снести уже много лет, так что никто не будет спрашивать. — Лиам звучал взволнованно, рассказывая, как будет развиваться история. — Принц Александр ремонтировал его в качестве свадебного подарка для Эни. Крыша обрушилась, и он не успел выбраться. — Он склонил голову на бок и ухмыльнулся. — По крайней мере, это та история, которую мы собираемся рассказать.
Я усмехнулся.
Мой чувак.
Мне нравился этот ублюдок. Тот вопрос доверия, который возник у меня вчера, теперь казался полной ерундой.
— Похоже, у тебя все под контролем. — Мне больше нечего было делать, и от этого у меня, блядь, болела грудь.
Его лицо стало серьезным: — Спасибо, что позаботился о моей сестре, обеспечил ее безопасность.
Я чувствовала себя лжецом, и именно поэтому мне нужно было уйти. Я навязал ей достаточно дерьма для одной жизни. Что бы ни случилось дальше, решение должна была принимать только она.
Я похлопал его по плечу: — Теперь это твоя работа.
Я бы скорее сжег этот дворец и помочился на его пепел, чем ушел, оставив ее здесь, но здесь я, впервые в жизни, поступил правильно.
Солнце сияло над дворцовыми садами. Лучи света отражались от ручья, когда я пересекал мост по дороге к коттеджу. Лиам сказал, что позаботится об Александре, и я собирался позволить ему это. Но сначала мне нужно было кое-что сделать. Я толкнул дверь, и воспоминания об Эннистон, прижатой к кровати, врезались мне в грудь. Ее тело было разбито и окровавлено. Часть ее прекрасной души, которая потемнела, как моя, в тот момент, когда она нажала на курок.
Я почти сам вылил бензин и чиркнул спичкой.
Александр находился посреди комнаты, подвешенный к балке, руки вытянуты над головой, запястья в цепях. Его ноги едва касались пола. Точно так же, как и я во время индукции. Между его зубами была
