– Ну что ж.
Крошка улыбнулась, будто пришла помочь, отчего стала похожа на маленького крокодильчика. Они такие милашки в своем возрасте. Но подожди, и любой из них сожрет тебе лицо, если получится.
– Приступать к чему?
До Ленни не сразу дошло, а потом он ее узнал. Секретарша раскрыла досье, и сделала вид, что видит бумаги впервые:
– Итак, Леонард Элмор Кравитц, по прозвищу Счастливчик…
Из-за светлых кудрей, небрежно спускавшихся на плечи…
– Начинал с подпольных боев и торговли лизергином. Закончил под бомбами на побережье аль-Дэшила в 24 года. Не повезло. Между этими двумя точками стремительная карьера в преступном мире. И такой несчастливый конец…
Из-за макияжа, неудачно подчеркивавшего черты…
– А теперь вы вернулись с того света. И устроили бойню с Вилли Драксом за территорию.
На Счастливчика Элмора смотрело рассеянное, почти что сонное лицо Элизабет Дросс. И вряд ли она была здесь секретаршей.
– Но начнем мы с самого интересного…
– Лиз?
– Линда, – поправила женщина. – Спецагент Линда Дросс, – она дружелюбно протянула потертую книжечку; крокодильчик снова расплылся в улыбке. – Я уже представлялась, но, видимо, вы были не в том состоянии.
Дитлинде Элизабет Дросс. Карточка запечатлела миловидную отличницу, буквы расползались в чернильном мареве.
Детли мать ее как?! И эта зара еще рассуждала о нацистах157?
– Итак, тема дня на сегодня: откуда армейский вертолет взялся посреди Динаполиса?
– Я прилетел на нем из аль-Дэшила? – полуспросил Ленни. Ему захотелось ее поддеть. Ему всегда хотелось ее поддеть.
Аль-Дэшил – та еще клоака. Портовый город, напыщенный, как военный марш. Был один парень, Хэмми, бывший коммунист. Мечтал добраться туда, чтобы посмотреть статуэтку в охренеть насколько крутом музее. Мир в огне, а этот дебил все твердит про свои древности. Свистнуть хотел, как пить дать. Бедняга помер от туберкулеза где-то в песках. А музей сравняли с пылью, вместе с городом.
– Это вряд ли. Вам ли не знать, что UH-1 не использовался во время войны в Заливе.
Линда похлопала ресницами и наиграно вздохнула, так вздыхают по мальчишкам на переменке.
– Послушайте, мистер Кравитц. Нам известно, что вы были в отеле. У нас есть свидетель. Парень без лица, припоминаете?
Так малыш Рэтс выжил. И сам стал крысой. Жизнь преисполнена иронии.
– Вы не хотите говорить об этом?
Непривычная Лиз. Интересно, она и есть «страшный шеф», или это очередная попытка низового персонала вытянуть из меня хоть что-то?
– Окей.
Линда принялась рыться в сумке, словно нищенка в помойном баке. На столе появились самые неожиданные предметы от мятных леденцов до открывалки. Как минимум половина из них просилась обратно в мусор. «По крайней мере, служба в полиции сделала ее организованней, – размышлял Кравитц. – Гипотетически пристрелив того мудака, я оказал Дросс неоценимую услугу. В смысле, она ж не оценит». Наконец, спецагент нашла то, что искала.
– Узнаете этого за’ара?
Мертвый Хопс, красивый и спокойный, лежал под мощными лампами «анатомички». Одухотворенный образ.
– А должен?
– Подворотня по Гулд-стрит, где у домов насечки вместо номера, припоминаете? – Она положила новый снимок. – Я знаю, что вы там были, мистер Кравитц.
Ленни вспомнил, как перекошенный яростью психопат перегрызал шею бедняге Демпсу. Выражение лица, когда красное пятно расходилось под его сердцем. Недоверие, изумление, обида. На что же ты обиделся, испуская последний вздох, Тони Хопс? На кости, что завершили бросок, на Бога, который отвернулся?
Мистер Кравитц определенно был на Гулд-стрит, когда под резонирующее эхо магнума бывший пансионарий опадал на раскаленные камни. Но говорить об этом не собирался.
***
07/30 Μο
Рюгер покачнулся. Черный глушитель послушно выплюнул пульку. 22-ой – женский вариант. Тупой удар, точно в печень, – и сыщик заваливается назад. Бирюзовое небо, запертое коридором домов, расстелилось, словно парадная дорожка в рай. Далеко-далеко упал тяжелый предмет. Звук металла на жарких камнях. А потом наступила тишина.
В последний момент, говорят, жизнь проносится перед глазами. Ленни много раз был на грани: видимо, недостаточно близко. Никто не пришел взглянуть на его смерть в грязном переулке. Ни молодой Донни, исполняющий фокусы в «учебке». Ни Лори, обнаженная в лунном свете. Старик Финн в окружении крысиных шкурок не чавкал над его поверженным телом, и Ширес не ухмылялся в тенях. Но в последний момент, когда сознание почти отступило, он увидел тот самый пейзаж.
Рекламная картинка, раскрашенная во все оттенки голубого. Дощатый домик на берегу в полукружье высоких деревьев. Маленький и славный, далекий, словно мечта. Тихие волны ласкают гальку. Ветер, замерший в кронах. На небе остались трещины там, где тонкие пальцы впивались в глянец. «Неаполь, у моря», – шептали тонкие губы. В тот вечер она вся была тонкая, будто сделана из стекла.
Vedi Napoli e poi muori158. Ленни приземлился затылком на мостовую, и тишина разбилась на осколки.
Апартаменты Лори на 12-ом этаже кондоминиума по Уэстлейк-стрит напоминали магазин одежды, по которому прошел ураган. Женские тряпки, детские тряпки, заколки и косметички, и черт знает что еще. Кравитц откопал под грудой непонятно чего ротанговое кресло. Местный Элмор приобрел его прежде, чем отправиться в Залив: в берлоге сыщика до сих пор стоит такое же. Он бережно усадил Лори, но женщина почти сразу сползла на пол. Ее все еще трясло после тупика. Кравитц прошел по квартире, как комиссар, ожидающий засады.
– Ребенок? – отрывисто спросил он.
– Что? – Лори сидела на коленках, уставившись в молочный тюль. Ее взгляд оставался далеко отсюда.
– Девочка. Где девочка?
Последнее, чего он хотел, это объяснять малявке, почему ее маму колотит, будто к ней подключили провода. Или пристрелить, если та внезапно выпрыгнет из-под кровати.
– Холли? У матери.
О да, мамаша Риз – отличный пример для девочки. Любой Дракс должен забиться в угол при звуке ее шагов. Говорят, бешеная стерва начинала с боев без правил, и даже оттуда ее выперли за жестокость. В его мире она коротает дни охотой на саблезубых кошек где-то в Антарктике.
– Я не хотела, – тихо сказала Лори. – Это было необходимо, но я не хотела, – женщина смотрела на руку, как если бы обвиняла ее в убийстве. – Я пришла, чтобы сделать это… Так было нужно… Но она не…
