class="p1">Её улыбка медленная, но тёплая, и когда Фрэнки поднимает ладонь и смахивает волосы с моего лба, мне хочется рухнуть на колени.
— Привет, — шепчет она.
— Привет, — шепчу я ей в губы. Я снова целую её, затем отстраняюсь и прислоняюсь к изголовью, вторя её позе. Мы едим в тишине, но это комфортная тишина. Лёгкая и умиротворённая.
Пока Фрэнки не доедает свою булочку и не облизывает кончики пальцев. Не то чтобы я не был твёрдым на протяжении последних 12 часов из-за близости Фрэнки, но теперь мой член буквально пульсирует, и в паху зарождается свирепое ноющее ощущение.
Фрэнки цокает языком и отставляет свой кофе.
— Ну такое нельзя терпеть, Зензеро.
Я поднимаю взгляд от своего кофе.
— Нельзя терпеть ч… Иисусе!
Её ладонь скользит по моим спортивным штанам, прямо между ног, и я едва не обвариваю нас обоих, с силой расплескав кофе и отставив его на тумбочку. Я хочу остановить её, но если сделаю это, то наверняка грохнусь в обморок, ибо вся кровь прилила к тем дюймам моего тела, которые ладонь Фрэнки ласкает умелыми движениями.
— Ф-фрэнки, ты не обязана…
— Сорен Бергман, если дом не горит, и если у тебя нет риска сердечного приступа, заткнись и позволь мне сделать так, чтобы ты кончил.
Я охаю, когда она отпускает меня, а потом запускает ладонь под резинку моих штанов. Повернувшись к ней, я убираю поднос с кровати и стягиваю Фрэнки пониже, чтобы она полностью легла на матрас. Мой рот накрывает её сосок, и я с силой сосу его через хлопок майки. Из-за влаги сосок становится ещё заметнее — насыщенного ягодного цвета, который мне хочется лизать, кусать и дразнить часами. Накрыв её полные груди ладонями, я одобрительно стону.
Когда я нежно провожу зубами по одной влажной напряжённой горошинке, её пальцы зарываются в мои волосы. Она ахает и выгибается навстречу.
— Срань Господня, Рен.
Лаская её сосок ртом, я опускаю ладонь ниже по её животу и накрываю влажный жар, просачивающийся сквозь её трусики. Лишь лёгкое скольжение моего пальца, и её бёдра уже сжимаются вокруг моего касания.
— О. Не останавливайся, — она задыхается. Её пальцы крепче вцепляются в мои волосы, удерживая меня на месте. Её бёдра приподнимаются.
Я довольно улыбаюсь, пока не чувствую её ладонь, гладящую мои боксеры-брифы, обхватывающую мою длину, ласкающую вверх и вниз.
— Фрэнки.
Это всё, что я могу сказать, всё, что я могу видеть и чувствовать. Её губы прижимаются к моим волосам, пока я сосу и дразню её соски, нежно потираю через трусики быстрыми и небольшими кругами. Ладонь Фрэнки продолжает ласкать меня, отчего позвоночник пронзает головокружительным жаром и отчаянной потребностью в разрядке. Потребность совершать толчки, двигаться и вбиваться берёт надо мной верх. Я сильнее вжимаюсь бёдрами в её ладонь, чувствую приближение оргазма, горячего и мощного.
— Рен, — шепчет она.
Я поднимаю голову ровно настолько, чтобы наши губы встретились, чтобы поцеловать её, пока она кричит мне в рот, кончая мягкими, прекрасными волнами на моей руке.
Я хотел бы смаковать это — помутнённое удовлетворение в её глазах, и она улыбается как никогда широко… но её рука — воплощение искушения, и я уже совсем на грани.
Удерживая мой взгляд, она кусает мою губу, тянет её зубами. Лёгкая боль провоцирует тот самый импульс, что доводит меня до предела. Охнув от чистого блаженства, я кончаю, пока ладонь Фрэнки нежными ласками продлевает мой оргазм.
Спустя несколько долгих безмолвных секунд я плюхаюсь обратно на кровать и аккуратно подтягиваю её к себе, положив её голову на мою грудь, но подальше от горячего семени, расплескавшегося по всему моему животу. Крепко поцеловав её в макушку, я тяжело вздыхаю.
— Рен? — тихо произносит она.
Я смотрю на неё.
— Да?
— Я немного беспокоюсь.
Я обхватываю её подбородок, приподнимая её голову, чтобы она посмотрела на меня.
— Почему? — её лицо напряжено, черты явно искажены тревогой. — Что такое?
Она тянется и целует меня.
— Потому что если всё так здорово, пока мы в одежде, то что, чёрт возьми, случится, когда мы останемся без одежды?
Всматриваясь в её глаза, я пытаюсь понять, почему обещание чего-то столь хорошего так сильно её пугает. Но мне ничего не удаётся. Нет иного ответа кроме того факта, что всё это новое и пугающее для Фрэнки, как и для меня, пусть и в другом смысле. Тут ничего не поделаешь, и игнорировать это не надо. Нужно лишь время и терпение.
Поцеловав её в лоб, я прислоняюсь головой к её голове, позволяя тишине служить ответом.
Пока что.
Глава 22. Фрэнки
Плейлист: Leanne & Naara — Somewhere Over the Rainbow
С недавнего времени моя жизнь превратилась в роман Остен. Словно сама книга способна на какую-то сексуально подавляющую чёрную магию, я испытываю искушение выбросить «Чувство и Чувствительность» в окно и надеяться, что от этого Рен прибежит ко мне в комнату и консуммирует наши отношения.
Это превратилось в прекрасную, великолепную, головокружительную пытку. Целые дни объятий, переплетения пальцев, поцелуев, ласк через одежду, и О Святой Франциск Ассизский и Его Пушистые Животные Друзья, мне надо, чтобы Рен пустил в дело эту свою большую клюшку, которой наградил его Господь, и забил мне гол.
Я миную двух парней в коридоре, спеша в тренировочную комнату. Мне надо найти Рена, потому что уже четыре часа. И сейчас мой план вступает в действие.
Я не лучшим образом умею врать на ходу, но я чертовски хороша в просчитанных уловках. Ровно через три минуты у меня заболит живот. Я дам Рену знать, что поеду домой и пропущу игру.
Дарлин в курсе моего плана и проследила, чтобы один из пиар-интернов готов заниматься хотя бы твиттером и инстаграмом на протяжении игры, так что тут фронты прикрыты. Это будет всего лишь вторая пропущенная мной игра. Первую я пропустила, потому что заболела ужасным бронхитом (спасибо большое, иммунодепрессанты), и мне пришлось наконец-то признать поражение, лежать на диване и хрипло орать на телик, пока Пацца яростно крутила головой, глядя то на экран с хоккейным матчем, то на меня.
— Рена видел? — спрашиваю я Лина.
Он качает головой, пока Джон крепит тейпы на его лодыжку.
— Шер? Видел Бергмана?
Крис поднимает взгляд, продолжая разминать ступни.
— Ответ отрицательный, Фрэнки.
Бурча себе под нос, я вылетаю из тренировочной комнаты и брожу по коридорам, навострив уши и надеясь услышать тёплый низкий тенор Рена.
Я должна оказаться в доме детства Рена ровно через час, и с
