Я жила бы здесь с радостью – возле своих. Строила бы дома, ходила на рыбалки – ночные и в палящий зной, когда рыба прячется в глубоких омутах. Помогала бы маме на кухне - удобной, с современной начинкой и стенами из колотого камня и медной посудой на них – делала под мамин вкус и любимый Иркин «прованс».
Но там моя работа - выстраданная, поднята нами с Ирой с нуля, на деньги ее и наши с Олегом. Он отложил свою мечту о новой машине, готов был на все, только чтобы я не пахала на чужого дядю на стройках, сопровождая проекты. Олег… как же жаль... но уже только жаль. Брат правильно уловил даже не мысли, а намек на них – ощущение брезгливости и ненависти к мужу прошло. Я какое-то время даже пыталась понять его, найти свою вину в том, что случилось. И, наверное, где-то эта вина была, заложенная в самой моей природе, потому что меняться под него и для него я никогда даже не пыталась, скорее – это делал он. А я и дальше хочу продолжать жить так же – со своими понятиями о комфорте и любимых увлечениях, буду продолжать пить под настроение сухое красное вино и слушать фоновую музыку, любить рыбацкие рассветы и городские закаты.
Но понимание, что мои мечты могут и не сбыться, а сыну нужен будет отец, было. И слова Олега о том, что он хочет ребенка, не забылись. Может, когда быт, сложности одинокого материнства и проблемы, природы которых я сейчас даже представляла, и привели бы меня когда-нибудь к тому, чтобы пойти на мировую...? Но эта внутренняя отстраненность, спокойное сочувствие к нему, отсутствие ревности и злости… разве что обида еще осталась… Похоже, я совсем разлюбила его – иначе не просчитывала бы сейчас так расчетливо выгоду даже не для себя, а для ребенка. А до этого - неосознанно, просто краем мысли… имея его в виду на будущее. Коля напомнил, я задумалась – и вот… это нужно было осмыслить, понять себя. Но Олег дал задний ход и это к лучшему. Он хотел бы возвращения в те наши дни, мечтал, очевидно, именно об этом – вернуть все, как было, а такому уже не быть.
А мне нужно искать пути и способы вытащить Ивана. Не получится – я выживу, конечно, но перед этим сделаю все возможное и невозможное. Экстрасенсы? Это вряд ли. Эти ребята прожженные циники и рассказывать им о Ване я не стану. А вот какая-нибудь бабка… почему нет?
А пока – станица Баковская. Я просто обязана узнать как можно больше об отце своего ребенка. Затошнило бы уже с утра, что ли…? Эх!
Ближе к полуночи прозвучал звонок – Ира. Что там могло случиться – с беспокойством думала я, отвечая полусонным нервным «алло».
- Ты вообще собиралась позвонить и сказать, что нормально доехала? - поинтересовалась она. А я растерялась.
- Замоталась… семейные проблемы. Я нормально доехала, Ира. У тебя как? – не то, чтобы стыдно, но неловко я себя почувствовала точно.
- Определилась - возьму пару недель в августе. Перед школой съездим с Анжиком к морю. Справишься?
- Да. А ты уже моя с потрохами, знаешь об этом? Мы с Олегом договорились, что он подаст на развод, и он согласен, Ир.
- Дурочка… Если бы он так не сказал, то ты подала бы сама, а так он еще потянет с этим. Я и сама уже думаю – зачем? Все на таких нервах…
- Это он тебе сказал?
- Нет, я больше не говорила с ним. А что тут…? Это же элементарно, я и сама на его месте сделала бы так же.
- Сказал, что устал… Ира, я задержусь здесь еще на пару дней, ладно?
- Ладно, здесь все нормально, не переживай, в Длинном работают, остальное заканчивают… Устал, конечно… неопределенность изматывает больше всего. Для мужиков это вообще смерти подобно. Ладно, давай… спокойной ночи. Я соскучилась.
- Да, Ир, я тоже.
Я положила телефон на небольшой прикроватный столик, укуталась уютнее в простыню и… в дверь стукнули и вошла мама.
- Услышала, что не спишь. Отец рассказал, Аленка… Ты можешь говорить об этом, тебе нужно поговорить? – присела она на край кровати.
- Я уже почти спокойна, мам. Быстро очень отболело, просто с космической скоростью. Не переживай.
- Дальше что будешь делать? Он отпускает тебя с ребенком?
- Да, мам! А кто его спрашивает? Дальше буду работать, а еще дальше пока не загадываю.
- Алена… поговори с Колей… - мяла она в кулаке край моей простыни.
- Не хочу лезть туда и тебе не советую. Я чуть не рассорилась с Иркой - она сунулась мирить меня с Олегом. Коля просто перестанет бывать у вас.
- Да он и так…
- Вот видишь? Бабаня говорит – он сам одумается.
- Что у вас троих за секреты опять? – улыбалась мама, - нам с отцом ждать хорошего или плохого?
- Хорошего. Бабаня раздумала помирать, а остальное расскажу потом, не хочу раньше времени.
Дальше мы говорили еще о многом и долго – она ушла во втором часу ночи. А я уснула очень быстро, и опять мне не приснился Ваня – не снился ни разу. Нужно заламинировать тот его портрет – затаскаю и засмотрю до дыр…
Глава 32 Мы с братом возвращались из Баковской. Настроение было – так себе. Страшного ничего не случилось, просто поездка не оправдала мои ожидания. Ни в поселковом музее, ни в школьном архиве, созданном в прошлом пионерами – учениками местной школы, сведений о герое войны Дружанине Иване не нашлось. Жителей с такой фамилией в станице не числилось. Мы даже сходили в отделение полиции. Вот там все и выяснилось, стоило местному участковому задать мне правильные вопросы. Ведь Мария Львовна говорила, что Иван жил со своей семьей в другом месте, а сюда был назначен начальником мех. колонны, которую позже стали называться МТС.
- Во время оккупации здание МТС использовалось немцами, как лагерь для пленных. Вся техника была уничтожена ими при отступлении – тракторы, машины… - рассказывал пожилой капитан. - А зачем уничтожать машины? – не поняла я.
- Ну, вы же понимаете, что у них не было возможности ремонтировать нашу технику из-за отсутствия запчастей? Все документы по кадрам и производству тоже были уничтожены, скорее всего, еще когда наши отступали. Так что сказать, работал ли этот Дружанин в здешней МТС, никто не сможет. Но в главном архиве ВС должны быть копии наградных приказов, а у него обязательно должны были быть награды. А еще – копия приказа о зачислении его в списки пропавших без вести и там должно было быть указано – уроженцем какого населенного пункта он является. Сделайте запрос, так и узнаете место проживания его семьи.
Совет был разумным. Переночевав в небольшой гостинице, наутро мы выехали домой. Выспавшийся и отдохнувший брат вел машину, попутно стараясь выяснить у меня то что, возможно, еще упустил:
- Он сказал тебе, что сам из Баковской?
- Ну, так он и был из нее – призван оттуда, учился там на офицера, работал… Баба Маня узнала у него больше чем я, мы с ним почти не разговаривали… - пробежали прохладные мурашки по моей коже. Повела плечами, стряхивая сладкое наваждение и незаметно улыбнулась, пряча глаза.
