– Да никак, – не впечатлило Песцова. –Хаббард голимый. Знаем, слышали: «Что наша жизнь – игра». Новенькое что-нибудьрасскажи.
– Хаббард, – заметила Бьянка, – многимиуважаем как Будда-спаситель, указующий людям путь к прозрению. Толькобольшинству человечества, как всегда, наплевать…
– Слушай, ты по батюшке, случаем, неПатрикеевна? – рассмеялся Песцов. – Дай-ка посмотрю, там рыжий хвостне растёт?.. Столько наговорила, а по существу – ничего. Мюллер бы в гестапоточно повесился…
– Да нет, была я как-то у него, остался жив, –зевнула Бьянка. – А вот что до нашей жизни, понимаемой как игра… Тыправильно улавливаешь, молодец, только не примитив в изложении Хаббарда, а всёгораздо более сложное, на множестве уровней… С несколькими хозяевами,множеством игроков, тысячами помощников и легионами фигурантов. С бонусами,читтами, предметами силы и дальше в том же духе… Такая вот тебе пока чтоинформация к размышлению. А то будешь много знать, скоро состаришься и я тебяразлюблю.
Лениво поднявшись с дивана, Бьянка натянула маску попроще и,одевшись этакой бизнесвумен, отправилась в супермаркет через дорогу – завкусненьким. Песцов же засел перед ноутбуком. Влез в Интернет, принялсяпросматривать почту. «Дорогой Семён, – писала Верочка, – я смотрю этиужасы по телевизору и ни капли не верю. Это какая-то инсинуация и гнусная ложь,ты такого сделать не мог. Я так и сказала товарищам из ГБ, что они ошибаются.Они мне не поверили, перевернули весь офис, залезли в компьютер и нашли письмоот тебя. Ну, где ты пишешь о знакомстве с девушкой и о горящем туре в Египет.Те люди, наверное, теперь тоже там, перекапывают Сахару.
Так что береги себя и знай, что всегда можешь на меняположиться. Верная тебе Вера».
«Придется тебе, милая, искать другое место работы», –усовестился Песцов. То, что враги могли пробить сетевой адрес, его особо неволновало. Почту он отсылал через систему прокси-серверов,[115]расположенных к тому же каскадом. Один в Бразилии, где много обезьян, другой вКанаде, третий в Саудовской Аравии. Давайте, ищите, барабан вам на шею…
Рабочий ящик поубавил Песцову оптимизма. В ящике лежалконтракт на убийство. Все как полагается, как он привык, – данные,фотографии, стопроцентная предоплата. Только вот лицо заказанного Песцову былознакомо.
Афган, кровища, лабиринты кяризов, пещера с заговорённойводой… И дембель-сержант, не давший пропасть, избавивший от беды…
К заказу на мокруху было приаттачено фото Олега ПетровичаКраева, писателя. «Что же ты, сержант, такого качественного написал, что затвою голову столько зелёных дают?..»
Когда пришла Бьянка, Песцов так и сидел – уставясь в монитори барабаня пальцами по столу. Другая бы остереглась подходить к нему близко,тем более заводить разговоры. Однако Бьянка подошла, растянула маску в улыбке.
– Курёнка-гриль будешь? С соусом ткемали? Ещё естьколбаса, сёмга в нарезке и фальшивый оливье. Из питья – квас для окрошки…
– Какой оливье? – не понял Песцов. – Почемуфальшивый?
– Потому что самозванец, – пояснила Бьянка. –Настоящий оливье должен быть с язычком, с ветчинкой. А это – так, крошево впластмассе. В общем, давай перекусим по-быстрому и начнём собираться. –Песцов внимательно на неё посмотрел, и Бьянка вздохнула. – Я там кое с кемпообщалась… Сплетни не радуют – на нас спустили Чёрного Пса.
– Чёрного? Как в Агалатово? – скривил губыПесцов. – Одного уже успокоили…
– Нет, этот на двух ногах, к тому он читтер с бонусом,как и я, – брезгливо заметила Бьянка. – Здесь он нас в конце концовнайдёт, и Агалатово покажется нам лёгкой разминкой. Так что переходим назапасной вариант, и особо не мешкая… Ну что, как насчёт куры-гриль?
– Насчёт куры – да, насчёт запасного плана –нет, – посмотрел на Бьянку Песцов. И кивнул на компьютер. –Понимаешь, мне человека заказали, а я ему жизнью обязан. Надо дать ему намёк,чтобы валил с концами, а то ведь и кроме меня специалистов как грязи. Вотглянь…
Он тронул клавиатуру, чтобы ноутбук проснулся. На экранепредстал улыбающийся Краев.
– Ну-ка. – Бьянка подошла, глянула и неожиданноразвеселилась. – Ба, какие люди, как тесен мир! Этого типа я знаю, он уменя под колпаком. Зовут его Олег Краев, он литератор и предположительнозавтра, если к тому времени у него пройдёт голова, поутру отправится напериферию… Знаешь, – снова растянула она маску улыбкой, – я вот всёдумала, ехать ли за ним или сидеть на попе ровно. Но теперь, раз уж вы кореша…
– А какого чёрта он у тебя под колпаком? –разозлился Песцов. – Что ещё за криминальные игры? Шпионских, блин, нехватает?
– Понимаешь, Сёма, – спокойно ответилаБьянка, – к твоему дружку-однополчанину попала одна вещь. Попала, скажемтак, больше случайно. Вещь древняя, раритетная… и в неумелых руках –бесполезная. А вот я за неё готова отдать всё, кроме неба Италии. Но вотмаленький нюанс: эту вещь невозможно купить, украсть, присвоить, отобратьсилой. Она может быть лишь подарена, причём от всего сердца. Ну, например,признательным Олегом своему корешу Сёме… А тот может презентовать её своей дамесердца. По имени Бьянка. Которая, уж ты мне поверь, единственная среди насзнает суть вопроса и может устроить так, чтобы всем было лучше. Ипризнательному Олегу, и сердитому Семёну, и ей самой, любимой. Ну там ещёкое-кому, не вызывающему слишком сильных рвотных рефлексов… Вот так, примерно втаком разрезе. А сейчас надо отчаливать, менять расклад. Если сюда явитсяЧёрный Пёс, можно считать себя коммунистами. Ну что, куру-то жрать пойдём?
– Пойдём, – согласился Песцов. – И маскусними.
– Для тебя, дорогой, сниму что угодно, –жизнерадостно пообещала Бьянка.
Выкинув куриные косточки, они начали собираться.
– Это тебе. – Бьянка вытащила очередную маску,встряхнула и протянула Песцову. – Помочь?
Держалась она с бесшабашной весёлостью, будто собиралась накарнавал.
– Сам попробую. – Песцов сел у зеркала, вспомнилФантомаса и принялся трансформировать внешность. – Она не порвётся?
Наливайко. Пчёлы начинают роиться
– В общем, я принял меры, – докладывалКозодоев. – Предотвратил… Не допустил… Уже вызвал наших…
– Похоже, с чаем придется повременить, – взялинициативу в свои руки Фраерман. – Надо идти. А то как-то неудобно –товарищ уже вызвал своих…
– Идите, я потом, – кинула взгляд на посуду вмойке хозяйственная Тамара Павловна. – Разгребу и приду.
Стоял прекрасный весенний вечер, воздух благоухал юнойлиствой. Этот запах заглушал даже миазмы помойки, рядом с которой, у бетоннойстены, и стоял «УАЗ». С чистенькими, хорошо читаемыми, отлакированныминомерами.
