Пролог. За речкой, середина восьмидесятых
Две «пчелы», сопровождаемые «шмелём», шли метрах в десятинад землей, поднимая клубы густой жёлтой пыли… Насекомые были ещё те:транспортно-боевые вертолёты МИ-8 МТ с бортами, обгоревшими от раскалённыхгазов турбин, и при них ударный вертолёт МИ-24, прозванный за драчливость ихищный вид «крокодилом». «Волна»[1] прижималась к земле не отлихости пилотов, а в целях безопасности – со стингерами даже в корявых рукахшутки плохи. Это тебе не бабские ноги, где, точно в космосе, чем выше, теминтересней.
В кабине ведущей «пчёлки» сидел капитан Леонид Лосев,летавший в Афганистане уже второй год. Как и его правак[2] Антон,Леонид был одет в обрезанные на манер шортов штаны и бронежилет, в которомуложены автоматные рожки, сигнальные ракеты, радиостанция «Комар», пистолет иохотничий нож. Всё это на случай, если собьют. Как показывал опыт, до появленияпоисковой группы ещё надо будет дожить…
– «А потому что мы пилоты… и небо наш родимый дом…» –Леонид держал вертолёт на одной высоте, ловко обходил препятствия и, следуя запрофилем местности, то отжимал рукоять управления, то чуть брал её насебя. – Первым делом мы испортим вертолёты… ну а девушек…
В «пчёлках», прикрываемых свирепым «крокодилом», находиласьдосмотровая группа 668-го отдельного отряда специального назначения, который вцелях сокрытия факта пребывания за Гиндукушем спецподразделения ГРУ воперативных документах официально именовался 4-м отдельным мотострелковымбатальоном.
Это было гениальное изобретение советской военной мысли –симбиоз ударных вертолётов и групп спецназа. Ударная мощь вертушек, помноженнаяна мобильность находящихся в них подготовленных десантников с их неизменнымстремлением «выдать результат», была самым действенным инструментомантипартизанской войны. Одолевая огромную и малоповоротливую махину типамотострелкового полка, моджахеды обычно проигрывали малочисленным группамспецназа. Правда, не всегда…
Командир группы старший лейтенант Семён Песцов получилзадачу на облет зоны ответственности в районе Апчикана. В случае обнаруженияавтомашин или вьючных караванов ему предписывалось производить их тщательныйдосмотр. А вылетел Песцов на двух «пчёлках» с двенадцатью бойцами и своимзаместителем прапорщиком Наливайко не случайно – в особый отдел отряда пришлаинформация от ХАДовцев[3] о предполагаемом выходе каравана,перевозящего комплексы «Стрела-2».[4] Непроверенная информация,очень косвенная. Вот её и надлежало проверить.
А стало быть, ни свет ни заря нужно подниматься в небо итрястись в металлическом брюхе «пчелы». И помнить, что сгорает она, «пчела», вшесть секунд. Всего-то и остаётся, что хвостовая балка, стальной корт от колёсшасси, расплавленный дюраль вокруг автомата перекоса и бесформенные остовыдвигателей. Тех самых, тяжеленных, что при столкновении вертолёта с землёйпроваливаются в десантный отсек и…
Семён хмуро глянул вниз на несущуюся мимо пустыню, тяжеловздохнул, потянулся…
Этой осенью коварная фортуна невежливо повернулась к немузадом. Четыре боевых вылета – и все коту под хвост. Два раза моджахедывычисляли место «выкидушки» и просто гоняли Песцова по горам, пока он невызывал эвакуацию. Один раз пришлось просидеть трое суток в засаде, но караванпо маршруту, обозначенному агентом ХАДа, так и не прошёл. А в четвёртый раззабили знатный караван, но подойти за трофеями не удалось: куда, если там целыйвзвод. В скоротечной сшибке десантникам удалось подстрелить с пяток моджахедов,но остальные заняли козырную позицию, поди выбей, своих половину не положив.Хотел Семён вызвать вертолёты, но налетела непогода, и вертушки не помогли… Нуи что, так и бросили «результат». Вот крику было-то потом на разборе полётов…Как так, бардак, непорядок. Извольте, товарищ старший лейтенант, вступить вбессменное недельное дежурство по отряду, следить за работой кухни исоблюдением внутреннего распорядка… В общем, сейчас «результат» был нужен какманна небесная евреям в такой же пустыне.
И похоже, Бог услышал молитвы…
– Сеня, смотри, – оживился Лосев и показалвперёд. – Верблюды! А на них тюки!
– Вижу, садимся. – Песцов троекратно сплюнул и,прицелившись, засадил длинную очередь из пулемёта по пути движениякаравана. – А ну, зорька, стоять!
Команда была из тех, что не нуждаются в переводе. Караванвстал. Вертолёт «подсел», то есть коснулся земли, но винты продолжали молотитьвоздух, готовые, чуть что, немедленно бросить его вверх. Первым выскочилпулемётчик, черпак[5] по кличке Калибр, он установил на сошкисвой ПК,[6] прицелился в верблюдов. Потом выскочил Песцов и сним ещё трое, «пчела» с группой прапорщика Наливайко зависла в небе, взявкараван на прицел, «крокодил» сопровождения прошёлся над головами, показал своиНУРСы[7] в ракетных блоках.
– Вперёд! – скомандовал Семён и сам первымпобежал, закрываясь от пыли, к каравану.
Караван как караван – верблюды, тюки, загорелые аборигены снеприветливыми, типично азиатскими лицами.
– Салям.
– Салям, салям. – Семён кивнул и стволом автоматапоказал на поклажу. – А там что?
Двое сноровисто скинули тюки, развернули их… обычныйкрестьянский скарб. Подтянувшиеся бойцы прослушали на всякий случайминоискателем. Ничего. Никаких стволов, взрывчатки или ракет, которые запускаютс плеча. Обшмонали самих крестьян – тоже всё по нулям.
– Чёрт, – вполголоса выругался Семён, когдавертолёт опять поднялся. Вздохнул и виновато посмотрел на Лосева. – Голяк.
Сколько пролетели, сколько топлива сожгли. А где результат?
– Ладно, не бери в голову, – подмигнулЛеонид. – Это же лотерея. Ну не попёрла карта сейчас, на следующей сдачепридёт.
Леонид знал, что говорил, – он был опытен, много летали имел солидную практику в «свободной охоте», когда сам ищешь противника и самего уничтожаешь. Попробуй-ка вычисли, пойдёт караван или нет. Это не знаетзаранее даже полевой командир, который отвечает за его безопасность. Решит он,к примеру, вести караван, а его личная разведка докладывает о непонятнойактивности на маршруте. И всё, никто никуда уже не идёт. Маршрут закрывается,пока в районе тихо не станет. А когда станет тихо-то? Один Аллах знает, ибовелик. А ты тут летай, ставь засады, сиди под палящим солнцем на днёвке, кури вкулак, мочись под себя, жди у моря погоды. Того самого дождичка, который вчетверг… Потому-то и перехватывается из каждых десяти караванов только один.
