— Я не фанат богатого внутреннего мира себе подобных. Чтобы убить — достаточно пули.
— Пуля — это слишком просто. Она не создает нужную энергетику.
В этот момент Бранн закрыл глаза, с наслаждением поглощая ужас, который буквально пропитывал стены этого здания. Несмотря на солнце, проникшее в особняк, здесь было по—настоящему жутко и, наверное, Альберт впервые порадовался тому, что не чувствует сейчас ничего, кроме отвращения. Энергетика этого места попросту добила бы его. Он и так с трудом держался на ногах.
Переступая через трупы и осколки, они двинулись дальше. То и дело им попадались стоящие на одном колене роботы, которые прежде должны были гарантировать безопасность здешним обитателям.
Первым делом Лескова поразило, что ни одна дверь не находилась под защитой. Сенсорные панели замков не требовали прикосновений — все они были деактивированы.
— Почему они не защищаются? — Илья словно прочитал его мысли и заметно встревожился. — Как будто ждут нас.
— Может, и впрямь ждут, — равнодушно отозвался Бранн, с помощью телекинеза оттолкнув от себя еще один труп. Это место походило на склеп, в котором теперь поселились сквозняки. Они трепали изрезанные осколками занавески, бродили по коридорам, хлопали незащищенными дверями.
Вскоре группа спустилась на подземный четвертый этаж, и Бранн уверенно направился в телепортационный зал. Замок и здесь оказался деактивирован, поэтому Киву и его спутники без труда попали вовнутрь. И замерли: кто пораженно, кто недоверчиво, кто снисходительно улыбаясь.
Трупов членов Совета Тринадцати здесь уже не было, зато находились семеро полукровок, среди которых стоял Ричард Сильверстайн.
— Наконец—то, — в тревоге вырвалось у него, когда он увидел вошедших. — Что с Лонгвеем?
— Убит, — ответил Бранн, и, к удивлению Лескова, на лице Ричарда немедленно отразилось облегчение.
— Слава Богу. Я думал, сбежит.
— Сбежать ему не позволил «блуждающий», — сухо ответил Эрик, после чего, не выдержав, воскликнул: — Может, кто—нибудь объяснит мне, в чем дело! С каких пор Киву и Сильверстайн играют на стороне врага?
— Спасибо, что озвучили мой вопрос, — произнес Дима, не сводя настороженного взгляда со своего бывшего партнера по бизнесу. — Какими судьбами, Ричард?
Сильверстайн быстро посмотрел на Бранна, желая понять, что Лескову уже известно, после чего мрачно произнес:
— Я знаю, что мы не заслуживаем того, чтобы жить.
— Хоть кто—то удосужился это сказать, — заметил Альберт. — Вы ведь тоже «паразит», не так ли?
— Вы чувствуете мою энергетику, даже будучи в таком состоянии? — не поверил Ричард.
— Интуиция… Скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты, — с этими словами Вайнштейн покосился на Бранна. В ответ румын лишь тихо усмехнулся — он всегда знал, что в глубине души ученый ненавидит его.
— А определить «энергетика» может только сам «энергетик». Верно, Ричард? — холодно произнес Лесков.
— Да ну? — губы Фостера тронула ироничная усмешка. — Паразит—«энергетик» — это что—то новенькое. То—то я и думаю: что—то вы не слишком плаксивый для своего вида. Кстати, Дим, надо отдать ему должное: именно он помог мне сбежать в Россию. Активировал для меня телепорт.
— Я бы ушел вместе с тобой, если бы не моя семья, — ответил Сильверстайн.
— Ричард, почему вы не выдали меня? — этот вопрос, заданный Дмитрием, показался присутствующим странным, однако тот, кому он предназначался, сразу понял, о чем идет речь.
— Потому что не желал вам смерти, — чуть помедлив, произнес мужчина. — То, что вы разыграли гибель Алюминиевой Королевы, было правильным решением.
Ее в любом случае собирались убить, а вместе с ней и вас, если бы свадьба не принесла нужных результатов. Энергетика выдала вас сразу же, как только мы встретились в аэропорту. Но я не хотел, чтобы Совет Тринадцати знал об этом.
— Сейчас это уже не имеет значения, — прервал их Киву. — Кто—то успел воспользоваться «аркой»?
— Нет. Мужчин мы убили. Женщины и дети под стражей в соседнем зале.
— Жена и дочь Уилсона тоже там? — полюбопытствовал Фостер.
— Да. Там семьи всех членов совета.
Затем Сильверстайн снова обратился к Лескову:
— Теперь вы ответьте на мой вопрос, Дмитри: кто вы на самом деле? Вы — не кайрам, но и не полукровка. Ваша энергетика сильно отличается от всего, что я чувствовал прежде. Иногда мне кажется, что это и не вы вовсе.
Дима не ответил. За эту ночь на него обрушилось слишком многое, чтобы сейчас отыскать в себе хоть какую—то эмоцию, не говоря уже о словах. Он не понимал, откуда взялось это равнодушие — от пережитого или от переизбытка «эпинефрина». Хотелось лишь поскорее шагнуть в портал и вернуться домой.
Было даже неясно, закончена ли эта война, или, напротив, только началась. Но было странно слышать слова Сильверстайна о том, что он и его полукровки будут сражаться на их стороне. Зачем? Ведь сейчас они запросто могли добить несколько измученных чужаков. А вместо этого предлагают заключить союз. Союз, который выгоден русским, но никак не Золотому Континенту.
Бранн не вмешивался в разговор, лишь стоял чуть поодаль, задумчиво глядя на своего бывшего протеже. Чтобы Лесков поверил Сильверстайну, тому пришлось позволить Диме внушить ему говорить правду.
— И вы защитите нас перед чистокровными? — внезапно вмешался один из телекинетиков.
— Защитим, — усмехнулся Лесков.
— А что делать с пленными? — теперь уже поинтересовался Данила. — Там же женщины и дети! У меня не поднимется рука, чтобы казнить их…
— Они уже мертвы, — холодно произнес Дмитрий. — Не так ли, Эрик?
— Мне стало скучно слушать вашу политическую трепотню, — усмехнулся Фостер, наконец снова сделавшись заметным. — А так одной проблемой меньше. Может, уже пойдем в портал? Я хочу в душ и позавтракать!
Второй раз просить не пришлось. Бранн приблизился к телепортационной «арке» и прикосновением ладони активировал ее. Затем ввел координаты своего дома и довольно улыбнулся, когда высветилась знакомая надпись: «начался процесс синхронизации»…
В доме Бранна царили прохлада и полумрак. Здесь было поразительно тихо и спокойно, словно это место находилось на другой планете. Сюда не заглядывала война, здесь не умирали люди, тут не бродила смерть. Не ощущалось и мерзкого зловония, которое всегда сопровождает разруху — пахло лишь деревом, кожей и старыми книгами.
Конечно же, румын пожелал установить свою личную телепортационную «арку» именно в библиотеке. Это было так на него похоже, что Дмитрий ничуть не удивился, обнаружив себя в окружении антикварных стеллажей. Прежде Киву не раз говорил, что только книга по—настоящему похожа на портал: открыв ее, можно в одно мгновение переместиться в совершенно другой мир.
