– Мой друг… – я улыбнулась, посмотрев на Гройса. – Мой друг – хозяин этого ресторана, Давид Аронович Гройс.
– Простите, пожалуйста, я не знал! – Казимир приложил руки к груди. – У вас очень уютное заведение, очень! Знаете, у меня такое ощущение, как будто я попал в свою юность!
– Благодарю вас! – Давид слегка поклонился. – Саша?..
– Спасибо, Казимир Тихонович, но мы не можем к вам сесть, у нас там свой столик, – я махнула рукой в сторону.
– Александра, а мне вы можете уделить минутку? – Парамонов не сводил с меня глаз.
– Я… – я быстро оглянулась на Андрея с Бертой. Они увлечённо разговаривали. Значит, всё идёт по плану, замолчи, моё глупое сердечко! – Давид Аронович, можно мы с Иннокентием где-нибудь присядем ненадолго?
– Конечно! – Гройс радушно показал на соседний стол. – Да хоть сюда, устроит?
– Вполне!
– Тогда располагайтесь, а я всё-таки пойду к Тофику, – решил Давид и направился к кухне.
– Казимир Тихонович, она согласилась? – прошептала я, бросив взгляд на жену художника.
– Да, душа моя! Как вы и говорили, она была безумно счастлива! – у него сверкнули глаза. – Ладно, друзья мои, не буду вам мешать. Заходите к нам на огонёк, Саша!
– Спасибо, Казимир Тихонович!
Мы с Парамоновым наконец сели. Безумный вечер.
– Саша, нет таких слов, которыми я бы мог выразить мою благодарность вам!
– Значит, вы поговорили с Люсей, да, Иннокентий Борисович?
– Да! Она на самом деле беременна! Бедная девочка… Как он хотел детей, если бы вы только знали, Саша!
– Я знаю… И у вас теперь будет племянник, – улыбнулась я. Мне было грустно.
– Или племянница, против этого я тоже не буду возражать!
– Пацан, – твёрдо сказала я. – Три восемьсот, богатырь.
– Ну да… – он посмотрел на меня долгим взглядом. – А про себя вы тоже всё знаете?
– Я…
– Саша, простите меня, я сморозил глупость. Вы плачете??
– Нет, – я глубоко вздохнула. – Всё хорошо, Иннокентий, всё просто отлично! Расскажите мне… расскажите мне что-нибудь!
– У вас любовь, Саша? – он посмотрел за мою спину. – К тому красавцу? А девушка – это кто?
– Иннокентий, а давайте я вас с ними познакомлю? – вдруг выпалила я.
– Вы считаете, это хорошая идея?
– Я считаю, что это замечательная идея! Больше вам скажу: я знаю, что именно так и нужно, но для чего, пока сама не пойму. Идёмте! Идёмте же!
Я чуть ли не силой потащила удивлённого мужчину к нашему столику.
– Андрей, Берта, позвольте представить вам очень хорошего человека и будущего любящего дядю Иннокентия Борисовича Парамонова!
– Здравствуйте!
Он смущённо поприветствовал сидящих, задержав взгляд на Берте. Какая-то неуловимая перемена вдруг появилась в его облике, а глаза внезапно из серых стали жгуче-голубыми. Первый раз наблюдаю такую метаморфозу с человеком! Я перевела взгляд на Берту. С девушкой тоже творилось что-то странное.
– Добрый вечер! – Андрей, вежливо привстав, пожал ему руку, а затем тоже взглянул на свою соседку. – Берта, у вас всё в порядке?
– Да-а-а, – не сразу ответила та. – Всё хорошо. Здравствуйте, Иннокентий Борисович.
– Здравствуйте, Берта, – тем же космическим голосом произнёс мужчина.
Мы с Андреем переглянулись.
– Присаживайтесь, прошу вас! – Андрей отодвинул свободный стул.
– Вы знаете, я… не могу. Я… очень спешу. Благодарю вас. Мне нужно идти. Был рад знакомству. Саша…
Он с каким-то ужасом взглянул на меня и ретировался, оставив всех нас в некотором недоумении. Или не всех? С Бертой явно происходило что-то непонятное.
– Берточка, у тебя правда всё хорошо?
– Да, Саш! Просто голова разболелась неожиданно, – она схватила вилку и начала выводить круги в пустой тарелке.
– А кто это был, дорогая? – Андрей усадил меня за стол и показал глазами на опущенную голову девушки. Я пожала плечами – мол, ничего не понимаю.
– Это был один мой знакомый, брат одного человека… – до меня вдруг стало доходить. Какая же я несообразительная!
– В общем, достойный человек.
– Вполне! – согласилась я и добавила специально для Берты: – Ему сорок два года, он не женат, единственному сыну 18 лет, в доме у него живёт кот Пантелеймон и собака Прошка.
– Я очень люблю собак, – пробормотала Берта, не поднимая головы.
– Я тоже очень люблю собак! – провозгласил Андрей.
– И я тоже люблю собак! – согласилась со всеми я. – Очень! Берта, может быть, вернуть Иннокентия Борисовича?
– Н-е-е-ет!!! – вскрикнула она.
Мы с Андреем улыбнулись.
Факир был пьян, и номер не удался! Что же мне теперь делать? Я размышляла об этом всю дорогу, пока мы с Андреем медленно брели вдоль набережной. Вечер на удивление был тёплым, и я чувствовала бы себя совершенно счастливой, ели бы не мои тяжёлые мысли.
– Интересно, а зачем ты оставила меня с Бертой вдвоём, а? – Андрей притянул меня к себе, сам облокотившись о каменные перила мостика, на котором мы остановились с ним две минуты назад.
– Ты что имеешь в виду, Андрюша? – я сделала непонимающее лицо.
– А ты думаешь, я ничего не заметил? – он внимательно смотрел мне в глаза. – Это как-то связано с той дикой предсмертной запиской?
– Что ты такое говоришь! – я прижалась к нему. – Я просто не хотела вам мешать, тебе же очень важно было поговорить с ней о работе, правда? А я не люблю быть назойливой. К тому же я давно упрашивала папашу Гройса познакомить меня с шеф-поваром. Ты не представляешь, какое объедение этот соус, просто пальчики оближешь!
– Умеешь ты зубы заговаривать, журналистка моя, – усмехнулся он.
– Я не поняла, Андрюш, почему Иннокентий так быстро сбежал?
– Струсил, что тут непонятного?
– Чего струсил?
– А ты думаешь, каждый человек рад такому внезапному чувству? Тем более мужчина? Мы же только снаружи храбрецы, а внутри трусливы, как зайцы.
– Ты думаешь, что он… и она…
– Это было чудесно, правда?
– Да… – прошептала я, уткнувшись носом ему в плечо. – Только любовь может творить чудеса…
– Девочка моя! – он гладил меня по волосам. – Родная… Я и представить себе не мог… Ты так дрожишь, замёрзла, котёнок?
– Это не от холода, Андрюша…
– Саша! – он резко приподнял моё лицо. – Я теперь никому тебя не отдам, ты слышишь?
– Слышу! – я первая потянулась к его губам.
