Одетта посмотрела в сторону льда, в которой была заточена ее дочь.
– А она?
– И она освободится. Но тогда у нас будет возможность что-то изменить…
Видение пропало. Я лежала на земле и пыталась прейти в себя. Настолько яркие и красочнее образы мне еще приходили. Пока я пыталась ухватиться за реальность, отряд наших грязевиков разбил фантом медведя. Ринка, уставшая, сидела на земле, Мадди держала Кая за руку, проверяя, жив ли он еще.
– Нужно сдаваться. Это провал, – сказала Ринка.
Подсказка из прошлого разворошила мои воспоминания. Наконец я начала понимать, кто я на самом деле.
– Еще раз, – настаивала я.
– Но у меня нет сил! – навзрыд крикнула Ринка. – Наших разбил фантом. У нас нет шансов.
– У меня только один камень остался, который я случайно не заметила. Что мы можем сделать? – поддержала фарви Мадди.
– Можем… сделать еще одну попытку.
Соперники уже принимали поздравительные возгласы в свой адрес и не особо замечали нас.
Мы с Мадди подняли Ринку. Человечка и фарви стали плечо к плечу, готовые создать последнего грязевика.
Я внимательно посмотрела на свои ладони. Вспоминая, как они светились, когда меня впервые коснулся мастер, и как горела кожа, когда колдовал отец. Я вспомнила… Яркий свет энергии заискрился на кончиках пальцев, переполняя меня – обе ладони сияли, и я знала, что делать с этим светом.
Коснувшись руками соквартовцев, я поделилась своей силой, наполняя их.
Они вздрогнули.
– Последняя попытка, – поторапливала я.
Мадди кинула камень на землю, но Ринка не успела сотворить грязевика. Камень так и лежал, когда огромные волны грязи одна за другой переплетались вокруг него. Увеличиваясь в объёме, наше творение быстро росло. Огромный грязевой монстр в высоту метров пятьдесят уверенно встал на ноги. Это был самый толстый и неуклюжий грязевик, но в таких масштабах, он напоминал Кинг-Конга.
С трибун послышались вскрики ужаса и восхищения.
Соперники побледнели и совсем сошли с лица. Фантом-медведь напоминал щенка рядом с приблизившемся грязевиком, его попытки сопротивления были тщетны. Наконец, громадному монстру надоели нападки фантома, он наступил на него. Нависа над квартой соперников, замахнулся и с силой ударил по ним, заставляя пламя потухнуть, а противников искупаться в грязи. Так же, как когда-то они облили грязью нас.
Двадцатая глава
– Что значит «ты отказываешь нам в стипендии»?! – Мадди вопила. – Я не побоялась раскрыть себя. А ты нам отказываешь!
Табаск пятился назад, побаиваясь за свою жизнь. Кай стоял в углу, скрестив руки, и даже наслаждался за нападками человечки.
– Вы – первокурсники. Многие адепты старших курсов годами ждут стипендию, – отнекивался змееголовый.
– Так пусть идут на арену, и их сожрет огромный медведь! Или пусть запишутся на все факультативы, что есть в Академии! Чего вы на новичках паразитируете?!
– Это такая традиция. Придут первокурсники, и вам заработают на стипендию.
– Мне не надо зарабатывать! Я её и так заслужила!
– Ничем не могу помочь, – сказал с ухмылкой Табаск и выскользнул из комнаты.
– Ах он гад чешуйчатый! Мерзавец, подлец! – возмущалась Мадди.
Но даже отказ в стипендии не мог пробиться через шоковое состояние, в котором я находилась после боя. Я сидела на кровати, обхватив колени, и думала о той силе, что во мне проснулась. После того, как я дала часть энергии Мадди и Ринке, по моим жилам не перестают двигаться волшебные потоки.
И я, наконец, поняла – они все были правы. Не было никакого волшебного сердца мастера. И девочка медиум не шутила, указывала на медальон, говоря, что сердце у меня на шее. Нет, она указывала на меня. Я и есть сердце мастера.
А значит, я могу освободить кварту моего отца от заклятья. Ведь у меня есть настоящая книга. Вот только для чего весь этот розыгрыш нужен был Ордену, я не могу понять. Уверена, если медиум увидел мою силу, то и они должны были знать об этом.
– …Аттика, ты со мной? – услышала я обрывок фразы человечки.
– Да, – согласилась я, даже не подозревая, во что вляпываюсь.
Мадди, удовлетворённая моим ответом, расцвела. Я же, не вникая в подробности разговора, взяла Сказочницу из стопки ученических книг и вышла с ней из комнаты.
– Ты куда? А как же наш важный разговор? – растерянно пробормотала человечка вдогонку.
– Вернусь, потом договорим.
На улице уже стемнело, когда с книгой в руках я поднялась на высоту. Я летела в Воронье гнездо.
Стоило ноге коснуться смотровой площадки, послышался гулкий звук – дверь распахнулась – в проходе стоял Киттерон.
– Очередная метка? Следил за мной? – спросила я.
– Нет. После того, что увидел на стадионе, я даже не сомневался, что ты нашла сердце мастера, – сказал он, пропуская меня вперед. – Что это у тебя?
Я остановилась, посмотрев на Сказочницу.
– Настоящая книга мастера. Та, что у тебя – подделка.
– Но как тебе удалось? – удивленно произнес Киттерон.
– Я просто… летающая нелетающая гарпия, – улыбнулась и поторопилась вперед.
Дойдя до двери, почувствовала, как по телу пробежала волнительная дрожь. Свет приглушенно горел, словно зазывал нас совершить колдовство.
– Можно посмотреть книгу? – осторожно попросил Киттерон.
Я протянула ему Сказочницу и вплотную подошла к леднику, предвкушая, что произойдет, когда они проснутся.
– Это просто сказки. В них нет заклинаний, – гарпий листал книгу, пытаясь её понять.
– Без сердца она не работает.
Я подошла к нему и взяла книгу, почувствовав, как на кончиках пальцев заметалась энергия, которую я передала книге. Тихо прошептала «Покажи оборотное заклятье». Беспрекословно страницы стали переворачиваться одна за другой, пока не остановились на одной из историй. Затем буквы стали менять форму, превращаясь в нужное заклинание.
– Это невероятно! – счастливый Киттерон выхватил у меня книгу и переполненный радости, вчитывался в написанное. Я тоже улыбалась, мне было приятно видеть его счастливым.
– Мой отец замаскировал её под книгу сказок, и она открывалась только тому, у кого было сердце мастера, – произнесла я.
Музейный дубликат книги лежал на подоконнике. Мне захотелось сравнить подделку и оригинал. Я подошла к книге, взяла её в руки, и внезапно меня настигло видение…
Фиц Тиция открыл деревянную дверь и вошел в комнату под крышей Вороньего гнезда. Киттерон стоял к нему спиной и смотрел на льдину.
