Валя резко обернулась на их с Бородой появление. Решив хотя бы Вале не давать предлога для жалости, Андрей бодро прошел к столу, бросил по дороге: «Привет, Валь!» Рядом с ней сидел какой-то парень лет двадцати с небольшим, видно внештатник или жалобщик.
– Привет, Андрей… Дальше диктуйте, пожалуйста.
Но парень, чуть приоткрыв рот, не стесняясь, разглядывал Андрея. Тот тяжело плюхнулся на стул и включил компьютер.
– Диктуйте, диктуйте!
Парень забубнил текст, а Андрей, изображая служебное усердие, принялся дополнять статью о шедевре Бенвенуто Челлини информацией, полученной в «Сотбис-Раша».
Через сорок минут парень ушел, бросив напоследок в сторону Андрея изучающе-недоуменный взгляд.
– Как съездил-то? Результативно? – почти сразу заговорила Валя так деловито, будто ничего особенного сегодня утром не произошло.
– Удачно, – не отрываясь от дисплея, ответил Андрей. – Алиби себе надежное обеспечил. Хоть коллеги не станут меня за коня водяного держать.
– Ой, не надо об этом, а? – досадливо повела головой Валя. – Давай чайку поставлю?
– Чаю – это можно.
«А ведь отрицать-то не стала…»
Они как ни в чем не бывало попили чаю, потом Андрей пошел в комнату главного – тоже как обычно – посовещаться насчет бабули, могущей в одночасье стать мультимиллионершей.
– Я что-то совсем не представляю, как это все обставить, Михал Юрич, – честно признался Андрей. – Мне жизненного опыта не хватает.
– В первый раз такое слышу, – усмехнулся главред, пробегая глазами текст.
– Я лучше признаюсь, чем на старушку лихих людей наведу. Если мы хоть намекнем, что у нас в городе есть кто-то, кто обладает такой штучкой, крутые пацаны весь город обыщут, а брошечку найдут.
– Найти-то можно – продать сложно, если мы изображение опубликуем. Тем более цена-а!..
– Ну, на ваше усмотрение, – пожал плечами Андрей. – Мне как-то тревожно за бабулю.
– Ладно, я помозгую на досуге что и как… Ты, того, в порядке? Может, домой пойдешь?
– Ну, если ничего нет…
«Хотя находиться где-то, где меня не видит хотя бы полсотни свидетелей, мне крайне неуютно».
Было уже полпятого вечера, Валин чай не восполнял нервных и физических потерь – Андрей ощущал зыбкую мягкость в коленях.
«Сейчас как пойду в «Макдоналдс», как срублю там пару тысяч калорий, а потом домой, мыться и спать! Не явятся Любаша с майором во сне по мою душеньку?»
Он так и сделал. Вечером, оставшись наедине с самим собой, Андрей, боясь наступления реакции на утренние события, попытался отвлечься приятными мыслями об Анне О.
«Так, завтра день плюс неделя… Тогда можно будет забрать Анну из этого лагеря… Август впереди. Если будут меня здесь теребить – уволюсь к чертовой бабушке, увезу Анну в Москву…»
Было половина седьмого вечера. Андрей открыл окно, послушать, пищат ли его быстрокрылые соседи и какую сулят погоду. Но ни писка, ни стремительных пролетов за окном не ощущалось. Рискуя вывалиться на заброшенный внутренний двор, Андрей высунулся в окно почти по пояс.
«Вот мне сейчас на голову или в глазик – плюх!..»
Но похоже, колония была покинута. Из гнездышек не высовывались любопытные желтые клювики, не сновали туда-сюда, отчаянно вереща, хлопотливые родители.
«Они что – улетели вовсе? – огорчился Андрей, втягиваясь назад в комнату. – Детки подросли, и они все вот так, в стайку, и на юг? Не дожидаясь осени? М-да…»
Решив перед вечерним чаем позвонить Анне, Андрей вызвал на мобильнике ее номер. Она ответила почти сразу:
– Андрюшик, я занята!
– Чем это?
– Праздник окончания смены готовим. Дел невпроворот. А что случилось?
«Почувствовала, что мне плохо?»
– Ничего, просто проверяю тебя.
– Я все понимаю и все делаю, как ты сказал. Но ты здоров, нет?
– Я дома, здоров и благополучен.
…Даже коротенький разговор с Анной его утешил. Раз она чувствует его состояние – значит, любит.
«Господи, поскорей увезти ее и самому уехать из этого города!.. В пыльную, шумную Москву, где нет водяных коней, поскольку в Москве-реке даже рыба не водится».
Мысли были скорее тревожные, чем приятные, но заснул Андрей быстро, ужасов с участием необъятной Любы и злого, как цепной Шарик, Володеньки не видел и проснулся под издевательское вяканье будильника.
Пришел в редакцию, приземлился на стул и вдруг почувствовал, что стул под ним… подозрительно сырой.
«Ха, я что – уделался и не заметил?» – хмыкнул Андрей и привстал.
– Кто сидел на моем стуле и на…ал на него? – громко провозгласил Андрей, вставая в полный рост.
– Чего? – подняла голову Валя.
– Кто написал на мой стул?… Сырой стульчик-то, а?
– Ну, не знаю…
Она округлила глаза в преувеличенном недоумении.
– Может, уборщица переусердствовала?
– Ага, как пыль со стола вытереть, так ее нет, а вот обивка – хоть выжми. Хорошо, хоть заметил, а то так бы и ходил с пятном на штанах.
Андрей отставил стул и взял другой – с пластмассовым сиденьем, предназначавшийся для гостей.
– Сейчас высохнет, – пробормотала Валя, возвращаясь к печатанию.
В комнату заглянул Борода, как всегда жизнерадостный.
– Как дела, сынок?
– Задания есть?
– Пока нет, номер собрали.
– Тогда я свои дела в порядок приведу.
– А, давай. Если надо что – обращайся.
Андрей, вроде настроившись на отъезд, решил собрать свое профессиональное «портфолио». У него набралось много оригинальных публикаций – с такими не стыдно предложить себя в самое крутое издание… Чего он только не раскопал за этот год!
Надо собрать лучшие статьи, скомпоновать папку… Разоблачение кровожадного водяного коня послужило бы прекрасным апофигеем его здешней карьеры, но тему подмял под себя Борода…
– Михал Юрич, вы на целый день засели?
– Да-да, не отвлекай, – торопливо ответил Борода, когда Андрей остановился на пороге его комнаты.
– Машину взять можно?
– А куда ты намылился?
– Аню Озерных навестить. У них там какой-то праздник намечается грандиозный.
– Ага… Костика взять думаешь?
– У них свой фотограф, – лихо соврал Андрей. – Поделится материалом, я думаю.
– А, ну давай… К обеду вернешься?
– Вернусь.
То, что он через час увидит Анну, как-то радовало, и из города Андрей выехал почти в радужном настроении. Поселок Первомайский промелькнул полоской слившихся в один дощатый забор палисадников. Разумеется, у входа на территорию опять никого не было, и, заперев машину, Андрей пружинисто пошел по территории. Откуда-то неслись упругие волны звонких детских голосов, репетировавших какую-то речевку.
