– Ага!
Загашников сорвался с места и дрожащими от вожделения пальцами залез в нагрудный кармашек рубашки.
– Ой, та-ва-рищ майор, вы б поосторожнее! – обольстительно улыбнулся Андрей.
Загашников выскреб из кармана билет, бегло на него взглянул, скомкал и брезгливо отбросил.
– Это, кажется, называется «сокрытие улик»? – осведомился Андрей.
Ему показалось почему-то, что это скорее хорошо, чем плохо.
– Вот с самого начала ты мне не понравился, парень!
«Я вообще не нравлюсь неинтеллигентным людям», – подумал Андрей, но промолчал.
– Ну, знаю ведь я, знаю, что это ты, знаю! – тихо выл Загашников, бегая туда и обратно.
– А что я?!
Андрею начало надоедать происходящее, хотя с нелепостью положения он уже как-то смирился. Или научился, как наставлял Борода, смотреть на ситуацию со стороны?
– Что ты тогда у речки сам наряд вызвал – сам эту девку ночью завалил, козлина, и сам потом наряд вызвал! И перед этим в коттеджной застройке бродил… Высматривал, когда трупешник обнаружат… Что, скажешь – совпадение?
– Конечно! – пожал плечами Андрей. – Все можно проверить. Про козлин особенно. Только пока вы дурью маетесь, еще девчонок эта зверюга порвет. Увидите. И все на твою карму пойдут, майор.
– Чё?…
Майор, видимо, про карму не уловил, но спросить не успел. В дверь стукнули.
– Я занят! – рыкнул Загашников, но дверь все-таки отворилась.
Внутрь заглянул молоденький лейтенант.
– Товарищ майор, извините, тут от товарища полковника. Просили принять…
Дежурный отступил, и в кабинет впал встрепанный и красный Борода.
– Володенька, в чем дело? Почему вы задержали моего человека?
«Ах, так он еще и Володенька!» – усмехнулся про себя Андрей.
– Здрасте, Михал Юрич. – Они обменялись поспешными рукопожатиями. – Вот… Выясняем.
– Еще одну девушку нашли, Михал Юрич, – устало сообщил Андрей. – Вот товарищ майор и решил на меня все женские трупики навесить. Оптом, так сказать. Сколько их там, говорите, – шесть?
– А… ты разве не в Москве был? – разом сошел краской с лица главред.
– Теперь, получается, что не был, – грустно улыбнулся Андрей.
Загашников поджал по-девичьи припухлые губки и промолчал.
– К-как? Так!.. Вон, видите? – Андрей дернул ногой. – Ваш Володенька билетик мой на поезд изничтожил, так что поди теперь докажи, что я только утром сюда из Белокаменной свалился.
– Володя, дорогой, ну что за методы!.. Двадцать первый век на дворе! – Борода изобразил на лице отчаяние, как-то по-бабьи всплеснул руками и укоризненно покачал головой.
– А почему ваш журналюга все время рядом с трупами оказывается, а? – пошел на следующий вираж Загашников. – Ну, как ни посмотришь – где он, там труп!.. А?
– Ага, пусть мне тех троих из свинарника навесят – во потеха-то будет! – фыркнул, отворачиваясь к окну, Андрей.
«Господи, как же там, на свободе, хорошо! Машинки стоят, менты бегают, солнце светит…»
– Работа же у него такая, Володенька, пойми! – терпеливо разъяснил Борода. – У нас нет специалиста по криминальной тематике – все на Андрюше… Да вся газета на нем! Давай с тобой выйдем, а? Ну, на минутку?
Загашников заколебался, смерил Андрея подозрительным взглядом – словно тот, при его габаритах и в наручниках, мог просочиться сквозь решетку и сбежать.
– Ну, ты что, меня не уважаешь, Володя?
Майор нервно дернул головой, и они вышли. Андрей, воспользовавшись передышкой, расслабился, опустил лицо в ладони.
«Ох, ну как мерзко-то!.. Опять девчушку загубили, а я обрадовался, что это не Анна… И опять на меня накатили!.. Ох, не пройдет мне третий такой накат, ой не пройдет!.. Если этот пройдет, третий – точно нет… Если эту зверюгу в ближайшее время не поймают, аборигены меня линчуют. Хотя бы для острастки… Нет, надо срочно забирать Анну и катить в Москву. Родители через неделю уедут, месяц наш, а там…»
Что «там», додумать не удалось, поскольку дверь распахнулась. Загашников, глядя куда-то в сторону, вразвалочку подошел к Андрею.
– Руки давай!
Андрей, словно полжизни провел в кутузке, охотно протянул ему руки. Майор отпер браслеты и, даваясь словами, пробурчал: «Свободен».
– Да ну? – озарился невинной радостью Андрей.
– Пока…
Загашников произнес это очень тихо, чтобы не слышал Борода, торчавший на пороге.
Андрей с трудом поднялся и постоял, наблюдая, как майор прячет наручники в стол, подписывает какую-то бумажку и отдает ее Бороде. Вообще-то Андрей просто не мог двинуться, потому что одеревенели ноги и кружилась в венском вальсе голова. Двинуться к двери? А ну как Загашников только того и ждет, чтобы пристрелить его при попытке к бегству? Нет, без приглашения Андрей не пойдет… Пусть попросят.
Загашников это почувствовал.
– Чего еще? – нехотя повернулся к Андрею. – Я же сказал – свободен! Не понял?
– Я извинений жду, товарищ майор, – вкрадчиво произнес Андрей.
– Чего?!
– Володя, это справедливо, – мягко пробурчал Борода. – Володя…
– Примите наши извинения, товарищ журналист, – отчеканил майор, но в глаза Андрею не глянул. – Работа такая.
– Ну что вы, мы ж понимаем, – хитро улыбнулся Андрей.
Если б Загашников знал, как ему это далось, сильно обрадовался бы.
– Андрюша, пойдем, я с машиной, – подал голос главред. – Сумку не забудь.
Не совсем веря, что жуткая сцена закончилась, Андрей шел за Бородой по узкому коридору.
– Сынок, куда тебя отвезти? Может, домой? – ласково спросил Борода. – Ты ведь, наверное, отдохнуть хочешь?
– Я Ане Озерных позвонить хочу, – пробурчал Андрей, роясь в сумке – не скрали его недешевый мобильник подлые менты?
– Позвони, позвони, привет от меня передай обязательно… Так куда мы едем?
– На работу мы едем… Анюта, ты как?
– Я в порядке… Как ты съездил? – зазвучал райской трелью далекий голос Анны О.
– Я нормально, а ты будь очень осторожна… Ты слышишь? Никуда одна не ходи! И вообще никуда не ходи! Сиди на территории!
– А… что? Опять?
– Да, опять! Опять! И никаких третьих смен, ясно?
– Ну ладно, не переживай… Я вечером позвоню.
– А чего ж привет не передал? – все так же подчеркнуто участливо спросил Борода.
Они уже приближались к редакции.
– Не до этого было, Михал Юрич, извините.
