Глава 41
Когда он услышал, как открылась, а потом закрылась дверь, Стивен убедился в том, что Лаура ушла. И он сам это спровоцировал.
Он разрушил то, о чем мечтал много лет. Впрочем, хорошо, что он высказал свое мнение о Гардейне теперь, а не после того, как ему удалось бы повести ее к алтарю.
Он рассмеялся. Его горькие слова были точными, но не совсем обоснованными. Он знал много таких трутней и не порицал их. Со многими он даже с удовольствием общался.
Гэл Гардейн был виноват не в том, что вел бесполезную жизнь, а в том, что женился на Лауре Уотком.
Стивен позвал горничную, чтобы убрала посуду. Оставаться здесь не было никакого смысла. Джек понятия не имел о том, что его невестка и племянник в этой гостинице, и поэтому не представлял для них никакой угрозы.
Погасив свечи и убедившись, что в камине все в порядке, Стивен вышел. Немного подумав, запер дверь и просунул ключ в щель под дверью.
Оказавшись в новой комнате, Стивен позвонил горничной, чтобы принесли воды. Поскольку никто и ничто не должно было побеспокоить его ночью, он не стал возиться с ночной рубашкой и накинул на себя только пижаму.
Так как делать ему было нечего, он приставил свой звукоусиливающий аппарат к стене, хотя сомневался в том, что услышит что-нибудь новое. Прибор работал, и оба подозреваемых были в соседней спальне. Голоса были приглушенными, возможно, были опущены занавески вокруг кровати.
Неужели они спят вместе?
Иногда слуги спали вместе с хозяевами, но Стивен предполагал, что Фарук спит на диване. Фарук был темнокожим, следовательно, низшего ранга, чем англичанин. Стивен старался изжить в себе эти взгляды, и сейчас ему было неприятно, что это пока не удается.
Иногда люди ночью, в темноте, бывают более откровенными, чем днем, поэтому Стивен решил прислушаться.
— Честно…
— Когда…
— Забочусь о тебе, нюрани.
Стивен предположил, что это арабское слово. Слово, выражающее уважение? Или обращение к рабу? И вдруг он услышал:
— Люблю…
«Люблю»? Стивен попытался сложить вместе все, что слышал, и его предположение подтвердил тихий стон. Он отошел на шаг от стены.
Боже! Г.Г. — женщина? Лаура говорила, что Дайер весьма изящен. Но им удалось убедить всех, что это мужчина. Теперь кое-что становилось понятным. Например, то, что капитан Дайер не знал военных терминов.
Англичанка, которая была в рабстве в гареме? Фарук ее спас? Все это было слишком близко к описанному Байроном в «Корсаре».
Они не могли вернуться в английский дом: каким бы героем ни был Фарук, его не примут как мужа англичанки. Особенно если родные Г.Г., как он говорил, методисты. Стивен улыбнулся этой мысли.
Ситуация уже не казалась такой загадочной, за исключением попытки вымогательства денег у лорда Колдфорта. Если леди предпочитает общество Фарука… Брак между христианкой и магометанином дело непростое.
И на что они будут жить, если лорд Колдфорт откажется им заплатить?
Тут Стивен подумал, что это не его забота. Ему надо обезвредить Джека Гардейна и оберегать Лауру и Гарри. На расстоянии. Пока она не выйдет замуж.
Стивен достал флягу с бренди, которую заблаговременно наполнил у Топема, и выпил несколько глотков. Чертовски хорошее бренди! Неудивительно, если учесть, что они находились в центре деятельности контрабандистов. Он медленно выпил еще. Стивен не мог позволить себе опьянеть, но ему надо было взбодриться.
Он не зажигал свечей, довольствуясь светом от камина. Он сидел у окна, потягивая бренди, глядя, как волны набегают на берег, словно пытаясь поцеловать его.
Поцеловать.
Они так редко целовались с Лаурой.
Стивен услышал звук открываемой двери и обернулся, ругая себя за то, что пил бренди, а пистолет оставив в соседней комнате.
Лаура?
Видимо, выпил лишнего, и ему мерещится.
Лаура во всей своей красе, с распущенными волосами, в розовом халатике, который еще в Колдфорте едва не свел его с ума. Стивен порывисто встал. Лаура закрыла дверь, подошла к нему и расстегнула халатик. Халатик сполз на пол, и Лаура предстала перед ним обнаженной.
У Стивена перехватило дыхание. Перед его взором были полные груди совершенно изумительной формы, плавные линии талии, красивые бедра. На лице никаких следов грима, даже ужасная бородавка исчезла.
— Да будет тебе известно, — заговорила Лаура, — что я совсем не стеснительная. — В глазах ее плясали искорки смеха.
Он открыл рот, но не издал ни единого звука.
— И не трусливого десятка.
С этими словами Лаура стала расстегивать его пижаму.
Стивен наконец обрел дар речи.
— Лаура, — произнес он и схватил ее за руку.
— Не будь глупцом. — Она высвободила руку и улыбнулась так, как улыбалась ему в юности. Но та, прежняя Лаура ни за что не вела бы себя так, как сейчас, не прикасалась бы к его плоти сквозь тяжелый шелк, не расстегивала бы его пижаму. — Конечно, если мы зайдем слишком далеко, — продолжала Лаура, — нам придется обвенчаться. Помни об этом, Стивен.
В висках у него стучало. Каким-то образом он опять оказался на стуле и с восторгом смотрел на ее освещенное огнем камина счастливое лицо.
— Ты шокирован? Я такая, какой ты меня видишь, Стивен.
Она обхватила руками его голову и страстно поцеловала в губы. Но когда он, оторвавшись от ее губ, взглянул на нее, выражение лица у нее было абсолютно серьезным.
— Хорошенько подумай, Стивен. Я страстная, требовательная, наслаждаюсь близостью с мужчиной и умею доставить ему наслаждение.
Казалось, слова ее попадали прямо в его плоть. Он сжал ее бедра и готов был проникнуть в нее, но она выскользнула из его рук, опустилась на колени и взяла его в руки. Затем коснулась языком, зубами. Он не в состоянии был протестовать.
Запустив пальцы в ее шелковистые волосы, Стивен закрыл глаза и прошептал:
— Пусти меня к себе.
В ее глазах сверкали звезды, миллионы звезд.
— Тогда нам придется пожениться, — ответила она.
— Это единственное мое желание!
— Ты хочешь жениться именно на такой женщине? Ты в этом уверен?
Стивен рассмеялся, подхватил ее на руки и отнес на постель. Сбросив остатки одежды, он опустился на нее и, в свою очередь, спросил:
— А ты уверена?
Стивен вошел в нее. Блаженный миг настал. Сбылись ее мечты.
Лаура принадлежит ему! Стивен ласкал каждый дюйм ее пленительного тела, целовал роскошную грудь, щекотал языком соски. Ласкал пальцами лоно, исторгая из ее груди стоны. Лаура уже несколько раз была на пути к вершине блаженства, однако Стивен делал все возможное, чтобы не отпустить ее туда одну. Он все еще не верил, что это не сон. От избытка чувств глаза Стивена наполнились слезами'.
