— Но, Стивен, — возразила Лаура, — это слишком сложно.
Он внимательно посмотрел на нее.
— Но ведь они «плуты».
Лаура переглянулась с Джульеттой, но решила, что план, возможно, сработает, если Николас Делейни согласится помочь. И никто никогда не узнает, что она играла тут роль Присциллы Пенфолд.
Закончив писать, Стивен заклеил письма.
— Я спущусь вниз и отправлю их с конюхом. — Вскоре он вернулся и сообщил: — Это сделано. Топем сказал, что погода отличная и завтра легче всего попасть в Крэг-Уайверн на лодке. Дорога по берегу весьма длинная, а в горах опасная. — Стивен облегченно вздохнул — Что-нибудь происходит за стенкой?
— Ничего, — ответила Лаура. — Фарук ушел, и Г.Г. не с кем разговаривать.
— О чем ты говоришь? — спросила ее Джульетта.
— Пойдем, сама увидишь.
Джульетте понравился прибор для подслушивания, однако она вскоре потеряла к нему интерес, так как ничего не было слышно. Когда они вернулись в гостиную, Джульетта зевнула и сказала, что хочет поспать.
— Мы все сможем поместиться на моей кровати, Джу, — предложила Лаура.
— Нет, — возразил Стивен. Лаура удивленно взглянула на него. — Ты храпишь, Джульетта.
— Что? — Лаура перевела взгляд с сестры на Стивена.
Он разразился смехом, и через секунду Джульетта присоединилась к нему. Разумеется, они не любовники, но Лауре не понравилось, что они смеются над ней.
— Не будь такой серьезной, Лаура, — сказал Стивен, — я хотел придумать оправдание. Джульетта храпит, и ты, миссис Пенфолд, не можешь этого перенести. Поэтому Джульетта и ее ребенок, как все считают, должны спать одни.
— Понимаю. Но Гарри уже спит в моей спальне.
— Тогда тебе придется перебраться в мою, а я займу ту, которая дальше по коридору.
Лаура подумала, что, возможно, он пытается устроить все так, чтобы ночью они могли встретиться. Это было соблазном, но немного пугало ее.
— При этом, — в глазах Стивена вспыхнули озорные огоньки, — я окажусь за стеной спальни капитана Дайера. Может быть, там они обсуждают свои секреты.
— Какой ты умница, — заметила Джульетта. И как невероятно практично, подумала Лаура.
— Какой смысл подслушивать? — сказала она. — Мы и так знаем достаточно.
— Знаний никогда не бывает достаточно.
Через минуту все устроилось. Джульетта присоединилась к мальчику в комнате Лауры и почти сразу уснула. Стивен, захватив свою одежду, щетку и бритвенные принадлежности, перебрался в комнату дальше по коридору.
Но дух его оставался в его спальне. Лаура специально ничего не говорила про постельное белье. Хотя бы в эту ночь она сможет прижаться к его подушке, ничего не объясняя.
Они снова обедали вдвоем, спокойно обсуждая дальнейшие планы.
— По крайней мере, мы разгадали загадку этого письма, — сказала Лаура, подняв бокал с вином.
Выпив вино, он добавил:
— Так и не найдя нового наследника Колдфорта.
— Но то, что Г.Г. не является Генри Гардейном, тоже весьма важно.
— Это твоя заслуга.
— Но ведь ты достал звуковой усилитель.
— Однако с его помощью мы не узнали ничего нового.
— Это подтвердило наше предположение об Алжире.
— Не очень существенно. — Он поднял свой бокал. — Ты являешься героем этой эпопеи, Лаура.
Она дотронулась до его руки:
— Мы оба герои. Или ты, как мужчина, считаешь себя большим героем?
Стивен с иронией посмотрел на нее.
— Без тебя я бы ничего не сделала, — продолжала Лаура. — Так бы и сидела в Мерримиде, переживая и волнуясь.
Теперь он взял ее руку в свою:
— Я ведь предложил этот план, можно сказать, для того, чтобы ты побыла тут со мной.
Она подмигнула ему:
— Это было невероятно умно с твоей стороны.
— Без лишней скромности не стану этого отрицать.
— Мне нравятся умные люди. Но ты живешь здесь как сэр Стивен Болл, всеми уважаемый член парламента, которого приглашают на чай и Грантли, и викарий. А я, несчастная миссис Пенфолд, только и могу, что совать нос в чужие дела и сплетничать. Окажись ты здесь в качестве конюха, все было бы иначе.
— Я бы не отказался. — Стивен подошел к камину и подложил дрова. — Некоторые мои друзья, в частности Николас, пострадали от своего героизма. Иногда от этого страдают наши близкие, к примеру, Арабел. Мне это не по душе.
Пока Лаура обдумывала, что ответить, Стивен повернулся к ней:
— Но я бы хотел, чтобы они не ограждали меня от опасности.
Она поняла, что он говорит о самом сокровенном.
— «Служат и те, кто только терпит и ждет», — процитировала она Мильтона.
— Если помнишь, здесь речь идет о слепом.
— Ты сэр Стивен Болл, член парламента, — повторила Лаура. — Ноша нелегкая, и твои друзья это ценят.
Губы его были твердо сжаты.
— И ты видишь меня таким? Святым, которого следует ограждать от всяких неприятностей? Ты бы относилась ко мне иначе, будь я грешным Гэлом Гардейном?
— Конечно, иначе.
— Гэл Гардейн! Один из тысячи английских молодых людей, занимающихся только спортом, таких же бесполезных, как трутни в ульях. Они производят потомство, а потом по-глупому погибают.
Лаура потеряла дар речи.
Стивен отвернулся, закрыл руками лицо.
— Прости, мне жаль.
Лаура хотела утешить его, но сочла необходимым напомнить:
— Гэл был отцом Гарри, Стивен. И ребенок должен иметь право гордиться своим отцом.
Он опустил руки, но все еще стоял, глядя на огонь.
— Я знаю это и прошу прощения. Я никогда не скажу ничего подобного твоему сыну. Но не высказать этого я не мог.
Лаура хотела возразить, но что она могла сказать? Ноги у нее дрожали. Она медленно ушла в его комнату и закрыла за собой дверь.
Стивен сказал правду. Пусть жестокую, но правду. И кем тогда была она? Королевой пчел? Нет, просто жаворонком, существом без цели в жизни, готовым только петь и рожать детей.
Ну и что в этом плохого? Она хотела вернуться и поспорить со Стивеном, но передумала. Он прав. Человек не должен быть трутнем. Надо приносить людям пользу.
Лаура понимала, что дело не только в этом. Его вспышка говорила о его чувствах к ней, чувствах более сильных, чем она предполагала. В Стивене она видела только мужчину, которого желала. Он был преданным другом, которому она могла доверить свою жизнь. И жизнь своего сына.
