— Губернаторша направила нас к месту тайной сходкиучастников сопротивления, где, по ее словам, должны были состояться переговорыфракций на высшем уровне. Туда был послан отряд десантников, поскольку, как мыполагали, речь идет о горстке вождей мятежников.
— Но это оказалась ловушка, — припомнила Нара.
Капитан-лейтенант кивнул.
— Стены ущелья были тщательно подготовлены, природныезапасы железа сконфигурированы таким образом, чтобы отталкивать нашмикроскопический разведывательный флот и замаскировать засаду. И когдапартизаны появились перед нами, создалось полное впечатление, что они возниклипрямо из воздуха.
Нара стала вспоминать подробности событий на Дханту. Тогдавсе средства массовой информации целый месяц только об этом и трещали,заливаясь на все лады, — особенно на Вастхолде, не скрывавшем своегоотрицательного отношения к оккупации.
— Но ведь ты не был в составе приземлившейся группы,Лаурент?
— Верно, не был. В отряд входили только десантники.Кольцо окружения быстро замкнулось, прозвучало всего несколько выстрелов.Наблюдая за происходящим из космоса, мы видели по данным микроразведчиков, чтонаших десантников уничтожат, если они вступят в бой. И мы отдали приказвыжидать. — Он вздохнул. — Но рядовой Ананте Варгас был убит в первойперестрелке.
Нара кивнула. Теперь она отчетливо вспомнила данныеофициальных сообщений. Герой Зай обменял себя на погибшего рядового.
— Диагностика скафандра показала, что он умер отпроникающего ранения в грудь. Если бы могли поднять его тело на орбиту в течениесорока минут, можно было легко вживить ему симбиант.
— Но тело не отдавали, требовали обмена. Лаурент закрылглаза. Нара ощутила исходящую от него жуткую дрожь и попыталась воздействоватьна эту эмоцию, не дать ей разрастись.
— Произошло столкновение интересов, — пояснилон. — Участники сопротивления хотели получить другого живого заложника, амы хотели забрать нашего погибшего товарища. Но они затребовали офицеракомандирского ранга. Сначала вообще требовали сотрудника Аппарата, но на борту нашегокорабля никого из них не оказалось. Они понимали, что капитана мы им неотдадим, но их устроил и капитан-лейтенант.
— Тебе приказали сделать это, Лаурент?
— Нет, — ответил он и медленно покачалголовой. — Тут пропаганда не врет. Я вызвался сам.
И снова дрожь и ужас, яснее всяких слов. Если бы только этомог быть кто-то другой. Кто угодно. Но к этой знобящей тоске примешивалась винаЗая за собственные мысли. На «серой» планете, откуда он был родом, увенчавшихсебя славой мертвых уважали куда больше, чем живых.
— Я спустился на Дханту в капсуле-челноке. Спускбаллистический, а для подъема — обычные реактивные двигатели. Размером небольше гроба.
— Ты им поверил?
— Мой капитан четко сказал: если мятежники нарушат условиясделки, то он сотрет это ущелье в порошок залпом из электромагнитных орудий,убьет всех нас. Поэтому из капсулы я выбрался в полной уверенности, что Варгасанам отдадут.
Двое партизан вынесли тело Варгаса, я помог им уложить его вкапсулу. На какие-то мгновения мы, все трое, стали просто людьми. Мы вместенесли убитого, вместе усадили его в кресло и подготовили к полету.
Потом мы отошли в сторону, я в последний раз переговорил скораблем, сказал, что Варгас к полету готов. Капсула взлетела и унесла его внебо. Наверное, тогда я безотчетно начал произносить Молитву Воина. Есть такаядревняя ваданская молитва, еще доимперских времен. Но одному из двоих дхантов,видимо, послышалось что-то другое. Он ударил меня по голове сзади.
Зай недоуменно покачал головой.
— Ведь я только что вместе с этими людьми неспогибшего…
Нару захлестнули волны ужаса. Лаурент, бедняга «серый». Егодо сих пор мучили мысли о том, как дханты могли безо всякого почтения отнестиськ ритуалу, к Древнему Врагу — смерти. Этот удар со спины потряс его больше, чеммесяцы пыток, чем то, что он по доброй воле шагнул в ловушку, чем зрелищегибели угодивших вместе с ним в плен товарищей, одного за другим. Нара слышалабезмолвный вопрос Лаурента: двое боевиков вместе с ним несли погибшего человека,так как же они не смогли дать ему закончить молитву? Неужели они были настолькоравнодушными, бессердечными?
— Лаурент, — осторожно проговорила она, — этилюди видели, как у них на планете умирали миллионы человек, и без всякойнадежды на воскрешение.
Он медленно, почти уважительно кивнул.
— Значит, они должны были знать, что смерть лежит запределами нашей политической вражды.
«Смерть и есть основа нашей политической вражды», —подумала Нара, но вслух ничего не сказала.
Закатное небо стало красным. Здесь, на крайнем юге, воздухбыл чистым, без вредных примесей, и в летние месяцы закат длился часа два. Наравстала на колени, чтобы подложить дров в камин. Лаурент опустился рядом с ней истал передавать поленья. Дом сам выращивал деревья — кедры с ванильным запахом.Они росли быстро, а их древесина сгорала медленно. Но высыхали поленья нескоро, а будучи влажными, шипели. Зай брал поленья по очереди и влажныеоткладывал в сторону.
— Тебе раньше случалось разводить костры, —заключила Нара.
Он кивнул.
— У моей семьи есть хижина в высокогорном лесу, нахребте Валгалла, чуть выше линии снегов. Никакой кибернетики. Дом выстроен избревен и глины, обогревается очагом примерно такого же размера.
Нара улыбнулась.
— У моих родственников по материнской линии тоже естьхижина. Только каменная. В детстве я бывала там зимой. На Вастхолде следить заочагом поручают детям.
Лаурент рассеянно усмехнулся — наверное, вспомнил что-тохорошее.
— Это создает чувство равновесия и иерархии, —сказал он. Может быть, кого-то процитировал.
— Равновесия — да, — проговорила Нара и осторожноприслонила одно поленце, потоньше, к догорающим головням. — Но иерархиятут при чем?
— Спичка поджигает растопку, а от растопки загораютсяполенья.
Нара рассмеялась. Типично ваданская интерпретация — увидетьпорядок и структуру во всепожирающем хаосе жаркого пламени.
— Ну что ж, это хотя бы восходящая иерархия, —сказала она.
Они вместе оживили огонь.
— Поначалу с нами обращались хорошо — во время первыхнескольких недель, пока шли переговоры. Партизаны, взявшие нас в плен,выдвигали популистские требования, например предоставить медицинскую помощьтропическим районам, где в это время был сезон эпидемий. Вели игру с имперскимправительством. Правительство откликалось на их требования — они тут же выдвигалиновые, и в итоге возникало такое впечатление, будто вся помощь, какую Империяоказывала Дханту, это исключительно результат захвата заложников. Всеположительные результаты любых мер повстанцы приписывали себе. В конце концовимперский генерал-губернатор устал от их пропаганды. Он вообще прекратилгуманитарную помощь.
