притягивая ближе, прикусываю губу, с силой жмурясь.
— Спокойной ночи, Ашхен, спи.
— Спокойной.
Убрав ладонь, он больше не касается меня, и я не могу понять — радует меня это или, наоборот, бесит.
— Рин… — Развернувшись к нему лицом, тону в туманном взгляде.
Что я там вижу? Пожалуй, отражение своих собственных чувств.
Что ты чувствуешь, Йен?
Меня не просто тянет к нему по воле истинности и связи, что диктовала особенность расы. После пережитого, прошлой кошмарной ночи, я поняла, что это не только бесконечная благодарность или уважение, как к побратиму, это любовь, та, что только-только рождена и заставляет трепетать душу и замирать сердце от одного его взгляда. Та самая, что вызывает эйфорию и возбуждает больше самых откровенных фантазий, стоит ему только ко мне прикоснуться.
— Ты хотела что-то сказать? — Я пришла за добавкой, — шепчу и сама тянусь к нему первой. Прижимаюсьгубами, нерешительно, словно каждую минуту ожидаю, что замершие на моих плечахруки оттолкнут. Но вместо этого он отвечает, медленно, осторожно, словно наоборот, дает времяодуматься. Дрожащими пальцами веду вверх вдоль его предплечий, обхватываю зашею, чувствуя как его руки путаются у меня в волосах на затылке, превращаянерешительный поцелуй в томительную, напористую ласку. И сразу Антарес с его монстрами и вся вселенная в целом пересталисуществовать, оставшись где-то там, в пространстве, где нас больше не было. Мы жерастворились друг в друге, когда нежность уступила место страсти. — В следующий раз, Йен, мы будем делать это на нормальной кровати…Я мотаю головой и, чтобы заставить его замолчать, впиваюсь голодным, жаркимпоцелуем. Боюсь обещаний. Особенно несбыточных. Рин проводит языком по моим губам, толкается в рот, вязко сплетаясь с моимсобственным. Этот поцелуй, несмотря на полыхающее желание, дразнящ и тягуч. Мысмакуем, пробуем друг друга, заново знакомимся, в этот раз так, как стоило сделать ссамого начала. Моя ладонь ложится на его ствол. Боги, стыдно признаться, но я мечтала обэтом каждую ночь. Вот так касаться его, протяжно провести ладонью вверх и вниз. Онтолкается бёдрами навстречу моим ладоням, жёстко и сильно, заставляя сжимать егосильнее под тихий, сдавленный стон, от которого у меня путаются мысли. Другая я, чувственная и порочная просыпается, беря контроль над телом, когдавязкая, прозрачная капелька тяжело замирает на головке его члена. Прервав поцелуй, мы оба смотрим, как я размазываю ее по головке, а затембесстыдно вкладываю палец себе в рот, облизываю языком, пробуя его на вкус. — Твою звезду, Йен! — почти рычит Рин, наблюдая за тем, как ядемонстративно сосу собственные пальцы, а затем возвращаю их на чувствительнуютвёрдость. Мы вновь сплетаемся языками, клыки царапают, и я несколько раз прикусываюего губу, но это только добавляет градус нашей страсти. Сердце гремит в висках и мне иногда кажется, что оно вот-вот остановится, настолько кайфово. Правильно. Идеально. Рин укладывает свои ладони мне на ягодицы, усаживая на себя сверху. Веду носом по его скуле, жадно втягивая особый, самый лучший запахистинного. Его ладони сжимаются на моей попке, жёстко вдавливая промежность вгорячую, жаждущую твёрдость. Мы оба жмуримся от остроты ощущений, Рин тянетсяко мне и прикусывает торчащий сосок сквозь тонкую ткань спортивного топа под мойпротяжный тихий стон. — Хочу тебя, — звуковой волной вибрация его голоса мурашит тело, оседаягорячим нетерпением между ног, там, где соприкасаются наши тела. Меня ведёт или я сама начинаются медленно двигаться, тереться, выпрашиваяпродолжение, предвкушая большее. — И я… — шепчу сорванным голосом, — я тоже хочу тебя. Очень. — Сними топ, — приказной тон и поднятая бровь будоражит. Мне нравится, какон звучит. Перехватив края, медленно тяну верх, торможу, на острых, возбуждённыхсосках. Рин сглатывает, кадык дёргается под кожей, но он неотрывно следит задвижением ткани вверх. — Дотронься, — звучит сдавленно следующая команда. Пальцы послушно проходятся по ореолу сосков, кружат в такт бёдрам, чтопродолжают тереться в самом сладком танце. — Теперь сожми. Мне нравится быть послушной для него, делаю как он просит и мурлычу отнаслаждения, что дарят собственные пальцы. Рин приподнимает мои бёдра, подхватив под колено ногу, стаскивает трусики иотшвыривает в сторону. Ладонь перехватывает мои запястья, фиксируя их за спиной, отчего грудьпровокационно приподнимается прямо к его губам. Твою звезду! Когда его губы смыкаются на тугой горошинке соска, а зубылегонько прикусывают, посылая электрические разряды по телу, я понимаю, что междуног у меня так мокро, что щёки пламенеют румянцем стыда и возбуждения разом. Ринс шумом втягивает воздух, как будто чувствует, как пахнет наша страсть, а затемразом, совершенно невообразимо переворачивает меня на живот, ставя на колени. — Рин…Одна ладонь, намотав на кулак хвост, ложится на ягодицу, вторая поглаживаетменя между ног, размазывая влагу по складочкам и набухшему клитору. Стонутихонько, ловя каждую кроху наслаждения, каждую грань эйфории, что дарят егопальцы. — А теперь всё то же самое, но вместе со мной, хочу видеть твои пальцы, — шепчет мне на ухо. Я фыркаю и тут же получаю лёгкий, будоражащий шлепок по заднице, в товремя как палец другой руки погружается в меня легко и дразняще. — Квазар, — шиплю, шире разводя ноги. Послушно тянусь рукой, укладываяуказательный и средний палец на влажную плоть. Мы касаемся друг друга там, переплетаем пальцы, поглаживаем и дразнимся. — Рин… пожалуйста. Хочу его. В себе. На всю длину. Хочу чувствовать до боли, до звёздочек вглазах. Хочу чувствовать себя живой, дышать им. Ирвин отводит мою ладонь, даёт понять, чтобы я оперлась локтями о твёрдуюповерхность нашего лежбища. Как только прогибаюсь в пояснице, ладонь сменяетязык. — Твою звезду… — шепчу, с силой жмурясь. Кончиком языка Ирвин спервапросто слизывает влагу, которой становится всё больше и больше. — Вкусная, сладкая девочка, — зубами прихватывает нежную кожу навнутренней стороне бедра, а затем ртом накрывает меня всю, жадно посасывая. Мне настолько сладко, что скребя коготками лавку, двигаюсь инстинктивнонавстречу его губам. Ладонями он раскрывает меня ещё больше, толкаясь языкомвнутрь. Его ласка жёсткая и напористая, возносящая слишком быстро к пику. — С-сейчас… кончу… — судорожно всхлипываю, царапая клыкамисобственные губы. Руками Рин подтягивает меня ближе к себе, буквально насаживая на язык. Яркий, жгучий оргазм накатывает волной, заставляя выгибаться тело ещё больше. Азатем я чувствую его. Он проводит членом по складочкам, размазывает влагу оргазмапо головке и тут же толкается бёдрами. — Твою звезду-у, — шипим одновременно, от накрывающих лавиной эмоций. Он большой, а внутри меня слишком туго. Ускоряясь, Ирвин накачивает меня собой, не только телом и контактом, своей эмоцией, чувствами, в которых не решаетсяпризнаться даже себе и чистое, хрустальное блаженство топит меня с новой силой. Янатягиваюсь струной, чувствуя накатывающий оргазм сперва копчиком, у основанияхвоста, он прокатывается по позвоночнику до самого затылка, выключая мозг, туманяголову, затем ухает камнем вниз, даря тяжёлую пульсирующую разрядку, чтосотрясает тело, покрывая
