вокруг исчезает под звуки вечеринки в честь конца света.
Глава двадцать пятая
Реальность проявляется из тумана в сопровождении ужасного грохота. Всё вокруг заливает яркий свет, а в носу стоит насыщенный запах антисептика. Я слышу писк и осматриваюсь. Ничего, кроме белых стен и зеркала на стене. И тогда я понимаю. Это Зазеркалье, в котором я уже была, и сейчас я нахожусь в одной из клеток.
Я пытаюсь встать, но голова кружится так сильно, что я падаю обратно на кровать, стоящую в углу. От однотонного белого цвета вокруг становится только хуже. Раздаётся сигнал, и дверь отъезжает в сторону. Я пытаюсь бежать к ней, но падаю на колени с приступом тошноты.
В дверь входит Лукас Аттенборо и садится на кровать рядом со мной. У него в руке что-то серое и прямоугольное.
– Веди себя хорошо, Мэри Элизабет. Иначе мне придётся использовать это, и тебе будет больно.
Я рассматриваю предмет в его руках. Похоже на электрошокер, но подобных я раньше не видела.
– Мой папа сделал его специально для таких, как ты. Если попробуешь что-нибудь сделать, он тебя вырубит, так что не стоит дёргаться зря, побереги силы нам обоим. – Лукас опирается спиной о стену. Черты его лица заострённые, а под глазами тёмные круги. Он ненадолго опускает веки, и я собираюсь потянуться к шокеру в его руке, но потом понимаю, что слишком слаба, а Лукас держит вещицу слишком крепко, чтобы её можно было отнять, даже сократив расстояние между нами.
– Не знаю, о чём ты думаешь, но лучше не делай глупостей. Тебе стоит выслушать то, о чём я скажу, и выслушать внимательно.
Шишка на моей голове болезненно пульсирует.
– Не знаю, в курсе ли ты, Лукас, – говорю я грубым, охрипшим голосом, – но похищение – это не лучший способ завязать разговор.
Лукас улыбается, но заметно, что он очень устал.
– Мне всегда нравилось твоё чувство юмора, Мэри Элизабет. Наверное, ты об этом даже не догадывалась. Что мне в Наследниках может что-то понравиться.
– Я об этом не думала. Мне всё равно, что тебе нравится, а что нет.
– Довольно откровенно, – говорит он с высокомерием Элиты, сочащимся из каждого звука.
– Чего тебе надо, Лукас? Если собираешься меня пытать или ещё что-то вроде того, то начинай уже. Это вряд ли будет хуже, чем разговор с тобой.
Он смотрит на себя в зеркало, потом снова переводит взгляд на меня и кладёт руки на колени. В одной из его ладоней всё ещё зажат шокер, направленный в мою сторону.
– Отец заставил меня это делать, – говорит он. – Сначала с Малли, потом с Урсулой. Я похитил их обеих и притащил сюда для экспериментов. Я думал, что их накачают наркотиками, потычут иглами, вколют сыворотку для потери памяти и вернут домой, может быть, немного потрёпанных, но не более того. Я считал, что вы, высокомерные придурки, заслуживаете того, чтобы у вас отобрали магию. Я не ожидал, что всё так обернётся. Что людей на самом деле превратят в чудовищ. – Лукас сглатывает. – И теперь они все умрут, будут уничтожены, как бешеные псы, и никто никогда не узнает, что с ними случилось на самом деле.
Мне в голову одновременно приходят две мысли. Первая: Джеймс не делал этого. Облегчение наполняет всё моё тело. За этим стоял Лукас. Он и его папочка, жадный до денег бизнес-магнат. Всё именно так, как говорил отец Малли. Жадность за каждым углом, и именно деньги – причина всего происходящего. Во-вторых, если я не ослышалась, Лукас сказал, что всех находящихся в этом месте собираются убить. Урсулу. Малли. И тех, кто сидит в остальных клетках, в число которых сейчас вхожу и я.
– Да, я мудак, но я не настолько мудак. Всё это зашло слишком далеко и вышло из-под контроля. Не люблю, когда события выходят из-под контроля. Мне плевать, если людей мучают, но убивать? Мой отец не станет никого слушать. Он уверен, что станет настолько богат, что даже если люди обо всём узнают, то простят ему сопутствующий ущерб. Поэтому я сижу здесь с тобой. Ты же меня выслушаешь, Мэри?
Моё сердце, которое и так сильно билось, начинает опасно стучать о рёбра, но я не шевелюсь, косясь на предмет, который Лукас держит в руках. Одно я знаю точно: люди хотят выговориться. Хотят высказать то, что они скрывают внутри, хотят от этого избавиться. Чтобы это произошло, нужно просто помолчать. Если молчать, другой человек будет говорить, и говорить, и говорить. И даже если мне хочется силой вытрясти из него всю правду, сейчас мы просто сидим здесь, глядя друг на друга.
– Сначала я не понимал, что именно делаю, – наконец продолжил Лукас. – Мой отец велел мне забирать Наследников из «Страны чудес» и приводить сюда.
– Забирать детей?
– Детей-Наследников. Я не думал, что в этом есть что-то ужасное. Но потом всё пошло не так, – говорит он. – Произошла ошибка. – Лукас снова замолкает, и кажется, словно весь Шрам ждёт продолжения его рассказа. – Магия, – продолжает он. – Как выяснилось, её нельзя запереть в бутылку. По крайней мере, пока. Оказалось, что она сопротивляется, если попытаться это сделать.
– Вы пытались запереть магию? – Эта идея звучит настолько нелепо, что мне хочется рассмеяться Лукасу в лицо, но он не улыбается. И тогда я понимаю. Человек, способный разливать магию по бутылкам, мог бы завладеть всем миром. Мне сразу становится не смешно.
– Конечно, пытались, – отвечает Лукас. – Люди по всему миру гонятся за тем, чтобы первыми найти магию и заявить на неё права. Мэри, что бы ты сделала, если бы узнала, что рядом есть целое озеро концентрированной магии, которой можно воспользоваться? – Лукас слабо улыбается уголком рта. Это выглядит почти дружелюбно. – Чудо-озеро – это действительно чудо. И оно больше не будет принадлежать только Наследникам. Из него сделают таблетки, доступные любому, кто сможет заплатить. Мы станем безумно богаты, и нет ничего лучше, чем наблюдать, как цифры на наших банковских счетах растут всё больше и больше.
Лукас говорит об этом так спокойно и обыденно. И это очень опасно.
– Зачем ты притащил меня сюда, Лукас?
Он пожимает плечами:
– Ты подобралась слишком близко к правде. И Джеймс тоже. Он шёл по нашим следам со своей
