чтобы эта женщина страдала от невыносимой боли из-за потери мужа и сына, потому что именно она должна была защищать и любить Габриэллу, но не сделала этого.
После убийства мужчин, я присаживаюсь на корточки перед миссис ди Беллой и спрашиваю:
— Насколько сильно вам сейчас больно?
Она рыдает, ее тело дрожит, пока она хватает ртом воздух. Затем из ее гребаной души вырывается жалобный стон, и она издает душераздирающий вопль.
— Хорошо, — шиплю я, вставая во весь рост, а затем приказываю: — Отведи ее в другую комнату, где она сможет оплакать свою потерю.
Я смотрю, как ее уводят, и даю знак другим мужчинам убрать тела.
Повернувшись и посмотрев на Стефано, я бормочу:
— Устраивайся поудобнее, кузен. Я навещу тебя завтра.
Карло протягивает руку и нажимает кнопку на пульте управления ремнем. Стефано сильно бьет током, после чего мы выходим из комнаты.
— Чувствуешь себя лучше? — Спрашиваю я.
— Нет. Завтра мне еще нужно похоронить маму.
Похороны.
Завтра всем будет тяжело.
_______________________________
После отпевания мы все занимаем свои места в соборе, и отец Паризи произносит несколько прощальных слов для тети Греты.
Габриэлла сидит слева от меня, рядом с ней — мама, а справа от меня — Карло.
— Карло хотел бы кое-что сказать, прежде чем мы отправимся на кладбище, — объявляет отец Паризи.
Наклонив голову ближе к Карло, я бормочу:
— Ты справишься.
Он кивает, поднимаясь на ноги, и я смотрю, как мой заместитель, мой лучший друг и мой брат выходит вперед.
Он прочищает горло, а затем окидывает взглядом скамьи, заполненные членами Коза Ностры.
— Моя мать была слишком хороша для этого мира, — доносится до нас его голос, наполненный печалью.
Мама всхлипывает, и Габриэлла быстро обнимает ее.
Мои женщины прижимаются друг к другу, а Карло продолжает:
— Господи, ма, ты должна была состариться и отчитать меня за то, что я не подарил тебе внуков.
Блять.
Я делаю глубокий вдох; сердце кровью обливается за моих близких, и я наконец осознаю потерю тети Греты.
Обычно я никогда не проявлял к ней никаких чувств, но я и правда любил ее. В конце концов, я знал ее всю свою жизнь. Она была маминой лучшей подругой и была мне второй мамой.
Я ерзаю на своем стуле, мои мышцы напрягаются, когда я подавляю печаль, чтобы она не захлестнула меня.
Сегодня я должен быть сильным ради всех, кто оплакивает свою потерю.
Сегодня я должен охранять Карло так, как он охранял меня девятнадцать лет.
— Ма, ты единственная женщина, которую я люблю всем сердцем. Никто и никогда не сможет занять твое место. Я буду скучать по тому, как ты дразнила нас, читая… — его голос срывается, и он снова прочищает горло.
Зная, что он вот-вот сломается, я встаю и подхожу к нему.
Положив руку ему на спину, я наклоняюсь к микрофону и говорю:
— Это величайшая честь — быть любимыми такой женщиной, как тетя Грета. И нам будет ее не хватать. — Я поднимаю взгляд и целую пальцы. — Покойся с миром, тетя Грета.
Когда я тяну Карло обратно к скамьям, он шепчет:
— Спасибо.
— В любое время.
Я жестом приглашаю Габриэллу подойти, и она помогает маме подняться на ноги.
— Карло? — Спрашивает мама.
— Я здесь, — бормочет он, подходя к ней.
Она берет его под руку и похлопывает по ладони.
— Это было прекрасно. У тебя все еще есть я, mio figlio. Мы пройдем через это вместе.
Господи, мама. Ты заставишь меня расплакаться на глазах у всех моих мужчин.
Я крепко сжимаю руку Габриэллы, пока мы идем по проходу, и, сев во внедорожник, вздыхаю.
Эмилио и Вито садятся в наш автомобиль, а Томми и один из его лучших людей едут с Карло и мамой.
— Ты в порядке? — Шепчет Габриэлла.
Я наклоняю голову ближе к ней.
— Да. Ты?
— Я в порядке, насколько это возможно в данных обстоятельствах.
Поездка на кладбище не такая медленная, как обычно. Мы не хотим быть легкой добычей, поэтому вскоре проезжаем через железные ворота кладбища, после чего все машины останавливаются в ряд.
Анджело останавливается за нашим внедорожником, и когда он, Виттория, Кроха и Большой Рики выходят из машины, я киваю ему.
Тетя Грета была королевой мафии, поэтому все капо идут за мной к задней части катафалка, где мы помогаем Карло вытащить гроб.
Я смотрю на Габриэллу, и вижу, что они с мамой направляются к могиле, пока мои люди окружают их. Поэтому сосредотачиваюсь на том, чтобы отнести тетю Грету к месту ее последнего упокоения.
Мы опускаем гроб, и я занимаю место между Карло и Габриэллой, после чего отец Паризи произносит несколько слов.
Когда приходит время опускать гроб, Карло делает шаг вперед и, положив руку на полированное дерево, шепчет:
— Ты была лучшей матерью, о которой только может мечтать сын. Ti voglio bene, Ma. Addio18.
Мы смотрим, как опускают гроб, но Карло разворачивается и уходит.
— Оставайся с Эмилио и Вито, — приказываю я Габриэлле, после чего иду за ним.
Когда я догоняю Карло, то слышу, как он тяжело дышит.
Кладя руку ему на спину, я говорю:
— Я здесь.
Он кивает и останавливается только тогда, когда мы подходим к внедорожнику.
— Господи, Дамиано, — стонет он.
— Знаю. — Я подхожу ближе и кладу руку ему на затылок. Затем он прижимается лбом к моему плечу. — Я знаю, брат.
Я слежу за нашим окружением и за всеми присутствующими на похоронах, пока Карло переводит дух.
Когда люди начинают идти в нашу сторону, я бормочу:
— Подними голову.
Он делает глубокий вдох, а когда поднимает голову, я вижу, как он сдерживает свое горе.
— Ты в порядке? — Спрашиваю я.
Он кивает.
— Да.
— Поехали на склад, — приказываю я.
Мы ждем женщин, а потом я говорю:
— Вито, вы с Томми отвезите женщин домой. — Я смотрю на Томми. — С этого момента ты будешь охранять Габриэллу и мою мать.
— Да, босс, — говорит он, помогая маме сесть во внедорожник.
— Эмилио, ты с нами.
Габриэлла протягивает руку Вито и подходит ко мне. Обхватив пальцами мою шею, она встает на цыпочки, притягивает меня к себе и целует в губы.
— Не опаздывай, amore mio.
Я киваю, а затем смотрю, как она поворачивается лицом к Карло.
— Мне удалось побыть несколько минут с тетей Гретой, прежде чем меня забрали. — Моя жена тяжело сглатывает, борясь со слезами. — Она попросила меня передать тебе, что любит тебя. Это была ее последняя просьба.
Карло кивает, и черты его лица напрягаются.
— В последние минуты она думала
