пор ничего не изменилось.
Я ищу во взгляде отца что-то вроде: «Теперь я здесь, возьму твои проблемы на себя», и самое удивительное – нахожу.
– Ты как? – спрашивает он уверенно и спокойно. Видимо, за время, пока отец сюда добирался, он сумел совладать с эмоциями. Хирургу предстоит работа, он собран и внимателен.
– Мы поссорились, и она побежала через дорогу. Как в тот раз, – объясняю я, поджимая губы. – История повторилась в точности, как шесть лет назад. – Опускаю глаза, не зная, что ещё добавить.
Обращаюсь в слух, ожидая от отца ответной реакции. Но вместо слов или тяжёлого вздоха, он крепко меня обнимает.
– Я осмотрю Алю, а ты жди здесь. Потом мы обсудим, как будем лечить её дальше. Олег, посмотри на меня.
Повинуюсь.
– Я тобой горжусь.
Отводя глаза в сторону, я почти улыбаюсь, понимая, что выбранный отцом момент сообщить, что я ему не безразличен, совершенно неудачен.
– Ты сильный, ты с этим справишься. Мы вместе справимся.
Он уходит разговаривать с врачами. Благодаря его влиянию, никто из персонала даже не думает сказать слово против. А я остаюсь ждать, веря в своего отца, как никогда раньше.
Последующие часы телефон разрывается. Мать просит, чтобы я приехал ночевать домой. Говорит, что любит больше всех на свете. Обещает сообщить Алиным родителям, вероятно опасаясь, что у меня поедет крыша, если я свяжусь с ними сам. Спорить желания нет. Ещё несколько звонков от Нины, Сергея и Кати я сбрасываю. Пока нечего сказать им. Возможно, эти люди звонят, чтобы поддержать, но мне хочется побыть наедине с собой. Вместо пустых разговоров я снова и снова прокручиваю в голове реакцию Али на моё необдуманное признание. Она казалась совершенно разбитой, потерянной, словно физически раненой. Денег у меня нет. Разумеется, она терпела меня и моих бесов не из-за сомнительного наследства в виде загородного особняка и пары немецких автомобилей, которое мне когда-нибудь, лет через двадцать, достанется, тем более напополам с Катей.
У меня нет ничего, что она бы не смогла получить без меня. Только я сам. Бесы, она полюбила меня такого, каким я стал после психбольницы. К кому я её ревновал? Передёргивает от воспоминаний об отвращении, которое я к ней испытывал, когда ночами она прижималась к моей спине и робко целовала лопатки. Кретин. Как и всегда, я думал только о себе. Алина говорила, что единственная любовь в моей жизни, – это я сам. Перед аварией мы часто ругались, ей казалось, что я пренебрегал ею. Впрочем, так и было.
Сейчас я понимаю, что Алина была права, утверждая, что я не находил среди окружающих равного и презирал людей. «Законченный эгоист», – говорила она мне, когда я в очередной раз игнорировал её просьбы завести ребёнка. А когда я наконец признался, что вообще не хочу детей, что воспитание отнимает слишком много сил и времени, которое мне и без того есть на что потратить, она рявкнула, что я сдохну в одиночестве, обнимая свой диплом. Вероятно, так и будет, не считая диплома разумеется.
В коридоре появляется отец, но в этот раз я не делаю и шага навстречу ему. Сердце колотится, как обезумевшее, хочется убежать, чтобы продлить агонию под названием «надежда». Я действительно делаю пару шагов назад, но отец окликает.
– Олег. – Он подходит совсем близко. Серьёзное лицо не выражает ничего, что могло бы прояснить результат осмотра. Я обращаюсь в слух. – У нас есть хорошие шансы. Намного больше, чем в случае Алины. Тридцать процентов, что Аля сможет ходить. Не просто ходить, а бегать.
– Тридцать? – переспрашиваю я.
– Я проведу операцию послезавтра, уже обо всём договорился. Обещаю, сделаю всё, что в моих силах. И даже больше. Мы вытащим её. – Задумывается и потом добавляет, положив ладонь на моё плечо: – И тебя вытащим.
Отец увозит меня домой, потому что вот-вот должна приехать Алина мать, которая, по его словам, не в себе. Родители посчитали, что мне не стоит пока с ней видеться. Всю дорогу он рассказывает о более сложных операциях, чем та, что предстоит моей Але. Говорит, что на его памяти случалось всякое, но в данной ситуации для паники нет повода, по крайней мере, пока. Хочется в это верить.
Глава 25. Аля
Сон тяжёлый, бесцветный и пустой, не желающий выпускать из своих пут. В голову словно накачали жидкого свинца, превратив в неподъёмную гирю, провалившуюся в подушку. Мне требуется несколько минут, чтобы понять, что происходит, вспомнить обстоятельства, которые привели к этому. Одно большое обстоятельство, названное тридцать лет назад Олегом. Мысли путаются, обгоняют друг друга и обрываются, заставляя испытывать досаду. Чтобы хоть как-то упорядочить их, я решаю проанализировать, что произошло со мной за последние десять лет и как на случившееся повлиял Олег.
До встречи с ним я сбилась с ног, стараясь произвести впечатление идеальной девушки, гробилась на учёбе, затем на работе, добиваясь уважения. Спала с мужчинами, фамилии и должность которых моя мама могла бы с гордостью назвать, разговаривая по телефону с подругами. Успевала везде и всюду по чуть-чуть, в результате имея лишь видимость успеха и внутреннее убеждение, что поступаю правильно.
Олег же с самой нашей первой встречи принялся собирать из разрозненных частей моей жизни нечто, напоминающее счастье. Каждый человек уникален, и я уникальна по-своему. Когда я сошлась с Олегом, никто из моих подруг и родственников не поддержал нас. В то время я обижалась. А сейчас могу сказать, что тоже не понимаю Катю, муж которой ежегодно крупно гуляет налево, периодически притаскивая в дом позорную болячку. Не понимаю Машу, которая подобно сороке, падка на блестящие вещицы, позволяя дарителю делать с собой всё, что ему заблагорассудится. Мне чуждо поведение Нины, много лет не подпускающей к себе никого из-за боязни вновь разочароваться.
С каждым новым вздохом думать получается лучше.
Все мы разные, всем нам нужен свой уникальный мужчина. Моим оказался чокнутый, который научил жить так, чтобы улыбаться, радуясь каждому дню. Таять в его руках. Никогда меня не пугала его болезнь, никогда я не считала, что мы не справимся с его демонами, хоть и знала, что, окажись на моём месте Нина или Маша, всё пошло бы прахом.
Стоило выслушать Олега, позволить ему объясниться. Своим признанием он пошатнул устои нашей необычной на первый взгляд семьи. Он сказал, что освободил Алину. Что она сама хотела этого. В данный момент я чувствую то же самое.
Для того чтобы понять, что мы с Олегом созданы друг для друга, мне пришлось оказаться в
