последнем. Но у нас еще будет время разобраться.
– В твоем случае первый и последний ряд совпадают. И кресло в этом ряду единственное, – сейчас проще все-таки говорить на ухо. – Я играла Вивальди только для тебя. Июль для Июля.
– Получилось похоже, – его голос прозвучал тихо и тоже снова в макушку.
Тут она поняла, что вот теперь ей очень надо посмотреть ему в лицо. И посмотрела – близко-близко, глаза в глаза – ведь каблуки позволяют почти не запрокидывать голову.
– На тебя похоже?
– Да, – его ладони идеально облекли ее лицо. – Моя скрипачка.
Наверное, он бы ее тоже поцеловал. Но в этот момент пришли убирать стулья.
– Куда хочешь? Сегодня твой праздник.
Вопрос прозвучал уже на улице. За дверями галереи остались звуки, волнение, восторг и аплодисменты. А теперь Майя чувствовала, что в ней просыпается сжатая доселе пружина. Концерт состоялся. Она снова играет. У нее праздник. У НИХ праздник!
Майя прижала правой рукой футляр к груди, левой взяла Илью под локоть – чтобы не сбежал, чего доброго! – и пропела, тщательно выговаривая слова, попадая в ноты и не умаляя громкости. Этот романс надо петь с чувством – так всегда утверждал мамин бас.
– Эй, ямщик, гони-ка к «Яру»!
Эх, лошадей, брат, не жалей!
Тройку ты запряг – не пару,
Так вези, брат, поскорей!
Самым большим сюрпризом оказалось не то, что Илья вынес эту выходку – после цыганочки он, наверное, уже морально был готов ко всему, – а то, что они таки и поехали к «Яру». И оказалось, что «Яр» – это старинный, еще дореволюционный ресторан, который не так давно восстановили. А для Майи это были всего лишь слова романса, который любил петь мамин бас.
Впрочем, про самый большой сюрприз она поторопилась с выводами. Звание «Сюрприз дня» ушло цыганскому ансамблю, выступавшему в тот вечер в «Яре». И когда зазвучали первые ноты ТОЙ САМОЙ мелодии – которая с выходом – они хохотали с Ильей уже оба. Смотрели друг на друга и хохотали. А потом, после, отпившись шампанским, принялись вдруг вспоминать. Тот день в его офисе, свои первые впечатления друг от друга, от встречи, от разговора. От цыганочки!
На Майю напал снова приступ смеха, и даже пришлось прибегнуть к услугам носового платка из нагрудного кармана мужского пиджака.
– Я как вспо-о-омню… – Майя аккуратно промокнула выступившие от смеха слезы. – Эту тетю в очках в приемной… А потом ты! Хотя я думала, что выманить тебя не удастся. Почему ты вышел?
– Наверное, потому, что запомнил. Ты была такая… даже не знаю, совершенно необыкновенная, когда играла на улице. Мне захотелось посмотреть на тебя еще раз.
Самое красивое – когда у него улыбаются глаза. И, залюбовавшись, она не сразу поняла. А ведь это признание. Самое настоящее признание. И очень важные и настоящие слова. Самые первые его слова о… о чувствах. У Майи перехватило дыхание. На них нужно ответить – обязательно, она знала это точно. И ответила. О да.
– Маленький любопытный Июль.
У него перестали улыбаться глаза. Стали серьезными.
– Маленький?
Никто в здравом уме и трезвой памяти не назовет Илью Юльевича маленьким. Никто, кроме шампанского в ней.
– Тебе не нравится, когда тебя называют маленьким? Наверное, никто и не называет. Так тебя и Июлем никто не называет. А я – буду.
Он молчал. Неторопливо пил шампанское и молчал. И окончание фразы сказалось само собой. Признаваться – так по полной программе.
– Моя любимая книга в детстве – «Маленький принц» Экзюпери. Я ее почти наизусть до сих пор помню. А ты маленький, потому что принц. Маленький принц Июль. А взрослые очень странные люди – так он считал.
* * *
Она не переставала его удивлять. Маленький принц, подумать только.
Илья притормозил на светофоре и посмотрел на затихшую Май. День забрал слишком много сил и эмоций, и сейчас она даже глаза прикрыла. Устала.
Маленький принц. С ума сойти!
Час назад, сидя в ресторане, он у нее спросил:
– Ты веришь в сказки?
И получил ответ:
– Если верить в сказки – то в такие.
Загорелся зеленый свет, и машина снова тронулась в путь.
Что там, в этой сказке? Илья помнил ее смутно. В детстве читал, но это было так давно. Кажется, какие-то взрослые. Кажется, звездочет… или астроном? Фонарщик, еще кто-то… кто-то, кто все время что-то считал. Вот, наверное, этот кто-то больше бы подошел Илье.
Там еще фразы были… недавно совсем встречались. В журнале, который листал в магазине, пока Май выбирала платье к выступлению. Вспомнить бы…
А концерт прошел отлично. Даже лучше, чем он ожидал. И люди пришли. И идея сделать его на периодической основе – замечательная. А Май… с каким важным видом она пообещала поговорить с коллективом! Это было… в общем, пришлось опустить голову, чтобы скрыть свое веселье. Остаться невозмутимым не получилось.
А вот Михаила Львовича провести не удалось. Он дал понять, что не поверил в историю с удачно поступившим предложением от знакомой владелицы галереи. Всего одной фразой дал понять.
– Вы организовали отличный концерт, Илья. Строительный бизнес забрал прекрасного импресарио.
Оба в тот момент смотрели на Май. Оба друг друга поняли.
И мама… он предложил ей после концерта подойти – познакомиться с Майей, но получил отказ.
– Не стоит смешивать кучу разных событий в один день, – сказала она, похлопывая мягко Илью по руке. – Зачем пугать сейчас девочку? Пусть насладится своим успехом. В другой раз. Когда привезешь ее к нам.
– Хорошо. Я тебя провожу.
– Вот уж не стоит, – мама была непривычно, он даже не мог подобрать нужного слова, – расчувствовавшейся? И старательно скрывающей эти свои чувства. – Хорошая девочка. Она смотрит сейчас на тебя и ждет. Иди к ней.
– Мама…
– Иди. Она играла для тебя – смелая и влюбленная. Не заставляй себя ждать.
Смелая и влюбленная… и назвала его самым неподходящим именем, какое только может быть. Маленький принц. Какие же фразы он читал недавно? Что-то про ответственность… мы в ответе за тех, кого приручили. Точно. Именно это. И он в ответе. За Май.
Из машины вышли молча, и на лифте поднялись тоже молча. Только Майя прижалась к нему и положила голову на плечо. Илья держал в руках футляр, а Май – букет роз от родителей.
В квартире вкусно пахло выпечкой. Видимо, Елена Дмитриевна решила внести свой вклад в этот день.
Май побежала на кухню, а Илья пошел в спальню
