он и сам слегка краснеет, отводит взгляд, быстро встаёт с пола. А я как немой зритель заворожённо смотрю это “кино”. Глеб так и лежит, прикрыв глаза рукой.
Белов старший подаёт руку Аве, но она в один рывок самостоятельно встаёт с пола, придерживая края полотенца.
— Вас не учили аккуратно ходить? Несётесь не смотря по сторонам!
— Ава, а когда ты научишься вытираться в ванной, а не тащить вместе с собой водопад воды? — устало бурчит Миронов и тоже встаёт с пола. — Что ты тут вообще делаешь? — бросает с недовольством.
— Дома отключили горячую воду, я, что должна грязной ходить? — в тон брату отвечает, но тут же переходит на виноватые нотки. — Решила, что поживу у тебя недельку. Откуда я могла знать, что тут гости. — косится на нас и снова краснеет.
Понимаю, что мы здесь и правда лишние. Отряхиваю с платья невидимые пылинки и говорю:
— Нам, пожалуй, пора, — делаю шаг вперёд.
— А как же ужин? — не к месту спрашивает братец мужа. — Я, вообще-то, уже проголодался.
Что он за человек такой? Совсем не сечёт атмосферу. Нам тут не рады, а Белову старшему весело. Понимаю ведь, что специально сейчас так говорит. Хочет позлить Глеба.
— Саша! — шикаю на него, — Нам пора.
Тяну к нему руку, но Глеб тут же её перехватывает.
— Он прав, оставайтесь. Я в любом случае не оставлю тебя одну, — смотрит на Белова старшего и добавляет с ехидством. — Это же моя ра-бо-та.
— Я буду спальне, — бросает Авелина и удаляется.
Я следом выскакиваю из комнаты, уношусь на кухню и принимаюсь за готовку. Примерно через полчаса Глеб и Саша появляются вместе. Спрашивают, чем могут помочь. Сашке доверяю нарезку овощей на салат, а Глебу поручаю сервировать стол и приготовить напитки. В итоге у нас получается слаженная работа, и приготовление ужина занимает совсем немного времени. Когда стол полностью накрыт, упираю руки в бока и с удовлетворением на лице оцениваю наши совместные труды на “пятёрочку”.
— Пригласи Авелину на ужин, — обращаюсь к Глебу.
— Вряд ли она согласится, но попробую.
Но на удивление, через минуту брат и сестра вместе идут к столу. Значит, уговорил! Сразу становится легче на душе. Всё-таки не хотелось бы, чтобы из-за нас она не выходила из комнаты.
— Stra buonissimo*! — Саша подносит сложенные вместе пальцы ко рту и говорит с итальянским акцентом.
— Grazie mille*, — отбиваю ему, и мы начинаем смеяться в унисон.
— Это у стариков сейчас такой юмор? — язвит Авелина.
— А можно узнать, сколько лет юной особе? Или у женщин не принято спрашивать о возрасте? — Белов старший цепляет на вилку оливку и впивается в сестру Глеба взглядом.
— Никакой тайны нет. Двадцать один, — с гордостью говорит и отпивает из кружки глоток горячего чая.
— Так вы с Яной почти ровесницы! Можете стать отличными подружками.
Авелина косится на меня с неприязнью и тихо говорит:
— Нет, спасибо. Мне и своих подруг хватает. Так что, все вакантные места заняты.
— Ава! Ты можешь вести себя нормально? — рявкает Глеб и с шумом опускает на стол кулак.
— Я нормально себя веду! Просто у меня нет привычки всем угождать.
— Авелина, я тебе что-то сделала, что ты так реагируешь на меня? — нахожу в себе силы задать этот вопрос.
Глеб шумно вздыхает. Видно, что ему совершенно не нравится то, что сейчас происходит, но он решает не вмешиваться и переводит взгляд на сестру.
— Ты мне просто не нравишься. Вот и всё! — захватывает вилкой болгарский перчик и опускает его в рот.
— Я тоже от тебя пока не в восторге, — бросаю, якобы безразлично, но внутри меня полыхает настоящий пожар.
— Ну, давайте девочки, вцепитесь друг другу в волосы и устройте бои без правил, — смеётся Саша.
— Фу, вот ещё руки марать, — совсем тихо говорит она, но вполне слышно, чтобы разобрать слова.
Глеб подрывается с места, бросает на стол вилку и громко прикрикивает:
— Ава, тормози, не то разобьёшься!
— Ой, да молчу я, молчу.
После этой перепалки, больше кусок в горло не лезет. Сижу, ковыряюсь в тарелке. Сейчас даже воздух стал плотным и давит на меня со всех сторон. Тело покрылось липким потом, а в ушах шумит. Понимаю, что мне срочно требуется перезагрузка.
— Простите, — не выдерживаю и выхожу из-за стола.
Захожу в ванную комнату, умываю лицо ледяной водой. Обратно за стол совсем не хочется, поэтому сажусь на бортик ванны и просто сижу.
Но через несколько минут раздаётся тихий стук в дверь.
__________
*Stra buonissimo (с итал.) — сверх вкусно.
*Grazie mille (с итал.) — огромное спасибо.
Глава 51
Яна
Открываю дверь. Напротив меня стоит сестра Глеба и смотрит в пол. Сам он замер справа от неё. Толкает Авелину локтем в бок и рычит:
— Ну?
Девушка глубоко втягивает воздух и на выдохе говорит с обречённостью в голосе:
— Прости, я реально перегнула палку, — поднимает глаза, но смотрит куда-то в сторону. — И-и-и, спасибо за ужин. Было очень вкусно. П-правда вкусно.
Я ожидала чего угодно, но только не извинений. Стою, как истукан и хлопаю пышными ресницами. Авелина мажет по мне взглядом, задерживаясь буквально на пару секунд, затем озадаченно смотрит на брата.
— Яна, ты принимаешь извинение Авы? — спрашивает Глеб, взметнув брови вверх.
— Если это искренне, то, конечно, принимаю, — внимательно смотрю на девушку и вижу, как её уши становятся ярко-красными. — Спасибо.
Она снова смотрит на брата. Пухленькие губки подрагивают. Мило шмыгает носом, кончик которого тоже покраснел. Представляю, сколько усилий ей стоило наступить себе на горло и подойти ко мне.
— Молодец. Можешь идти, — кивает Глеб.
Авелина на космической скорости улетает в комнату и хлопает дверью, отчего мы вжимаем голову в плечи, жмуримся. Улыбаюсь и качаю головой.
— Теперь она будет ненавидеть меня ещё больше.
— Авелинка просто ненавидит всё, что связано с фамилией Белова. Позже поговорю с ней наедине, возможно, удастся изменить отношение к тебе.
— Ну, удачи. Твоя сестра, та ещё заноза.
Возвращаемся на кухню и тем же составом делаем уборку. Я мою посуду, — Сашка насухо её протирает, а Глеб вытирает стол, расставляет всё по шкафчикам. Когда кухня сверкает чистотой, собираемся и уходим.
На улице Саша крепко обнимает меня и целует в макушку на прощание.
— До встречи Златовласик!
— До встречи, Саш.
Мужчины молча кивают друг другу и расходимся. Глеб помогает сесть в машину, и мы едем в дом, который назвать, своим, не поворачивается больше язык.
Ухожу в дом. Но почти сразу, заваливаюсь с одеялом в руках в домик охраны.
— Глеб, я к тебе! —
