Райна была сзади вся пропитана кровью. Пятна расцвели по ткани, как цветы, – сухие, почти черные куски, подсыхающие бордовые полосы, несколько свежих темно-красных клякс. Кровь сочилась по всей спине, приклеив ткань к телу и смочив кончики волос.
– О нет… – прошептала я.
Райн усмехнулся, но осекся, словно усмешка вызывала боль.
– Да.
– Что… Что произошло?
Дебильный вопрос. Как будто я сама не знала, что происходит с ришанами на допросах.
Райн продолжал стоять ко мне спиной. Он развел руками в скованном, неестественном движении.
– Как Мише? – спросил он.
– Она…
Словно надеясь, что ответ его отвлечет, он рывком снял рубашку через голову.
– …все так же.
Мои слова погасли в воздухе.
Тело Райна застыло от боли на несколько долгих секунд.
– Пропади все!.. – прошептала я.
– Пропади… – прерывистым хрипом согласился он.
Вся его спина была в крови. Поначалу я даже не могла понять, на что смотрю. Только резкий боковой свет от ламп что-то прояснял, оранжевым цветом обрисовывая края грубых ран. Два надреза шли симметрично, сверху вниз с каждой стороны, от изгиба плеча, через лопатки до ямок в основании позвоночника. Глубокие, взрезавшие плоть слой за слоем. Я могла поклясться, что вижу, как сокращаются мышцы при движениях Райна.
Не один удар. Чтобы не было быстро. Нет, кожу снимали аккуратно, от разрезов веером расходилась тонкая сеть ран.
Еще один след проходил сверху донизу посередине спины – широкий ромб начинался у плеч и продолжался вниз по позвоночнику. Крови натекло столько, что было не понять, свежие это раны или старые.
Я лишилась дара речи, хотя не в первый раз видела последствия пыток и знала, что ночерожденные гвардейцы беспощадны. Выучены работать с болью так же, как с любым другим оружием. И все же от одного взгляда на спину Райна меня пронзил ослепляющий приступ злости. Злость, ощущение предательства и яркая мысль: я просила не калечить его!
Винсент на это посмотрел мне в глаза и согласился.
Сколько времени самым свежим из этих ран? Сколько из них были нанесены уже после того, как я поговорила с королем? Знал ли он, что лжет мне, когда обещал?
Эти вопросы разили меня беспощадно, вонзаясь, как стрелы. Но голос в голове унял самые резкие обвинения: «У него миллион других проблем; он к этому не имел никакого отношения; он должен делать то, что на пользу королевству».
Но очень глубоко в сердце, где-то там, куда я старалась не всматриваться пристально, я кое-что почувствовала. Трещину.
– А крылья?.. – ахнула я. – Они тоже?..
Райн криво улыбнулся мне через плечо.
– Это случилось потому, что я отказался открыть крылья. Правильный я сделал выбор, как считаешь?
Облегчение длилось недолго.
Да, у него остались крылья. Но вызвать их с такими ранами, именно в тех местах, где они должны соединяться с телом… Это было бы мучительно, а то и невозможно, пока раны не заживут.
Я тяжело сглотнула:
– Нужно лечение.
– У Мише в вещах есть сумка с разными припасами.
Он стал поворачиваться, но поморщился и посмотрел на меня с извиняющимся видом:
– Ты не могла бы…
Я кивнула, пошла в соседнюю комнату, схватила сумку Мише и вернулась. Райн стоял на том же месте, где я его оставила, словно даже мельчайшее движение было для него непосильно.
– Может быть… Ты не мог бы встать на колени у кровати? – попросила я. – Тогда ты сможешь на нее опираться.
– Принцесса, ты имеешь в виду, что я не могу держать себя в вертикальном положении?
Ничего я не имела в виду. Как только я начну его колоть, он сложится пополам и порвет все стежки. Даже если он переносит боль, как статуя. Даже статуи бы от такого потрескались.
Видимо, я изменилась в лице, потому что он хрипло хохотнул:
– Сдаюсь. Хорошо. Ты меня победила. Ты права.
– Могу попробовать найти алкоголь, – предложила я.
– Я бы после всего отправил тебя в человеческие кварталы принести мне того дрянного пива.
– И это будет заслуженно, – сказала я, не кривя душой.
Он снова хмыкнул – Матерь, мне даже стыдно стало за то, что я его рассмешила, – и медленно повернулся.
Кажется, пытка ограничилась только спиной. Проявили толику милосердия. Спереди не было ни царапины, хотя кожу прочерчивали мелкие зажившие раны, более старые. Теплый свет заливал выпуклости и впадины тела – освещая ландшафт мускулистых форм и высвечивая каждый шрам, приподнятый на выступающем рельефе или кроющийся в ямках.
В любой другой момент я бы, наверное, пожелала остановить время. Райн был как картина. Прекрасная, но еще и интересная, потому что каждый уголок рассказывал историю, мог поведать о прошлом.
Странное, иррациональное, непреодолимое стремление подойти ближе – дотронуться до него – ударило в меня волной, смяло и, сжалившись, отхлынуло.
Я сглотнула и отогнала от себя эти мысли.
– Вставай на колени вот тут. Я сяду сзади.
Он подчинился. Все его движения были медленными и скованными. Больно было видеть, как они отличались от его обычной грациозности. Он опустился на колени рядом с кроватью и оперся на нее, скрестив руки на одеяле.
Я села позади него. Вблизи раны выглядели еще страшнее.
Как же к ним подступиться? Я втянула воздух сквозь зубы.
– Звучит многообещающе, – хмыкнул Райн.
– Я просто… Заранее извини за то, что я собираюсь с тобой сделать.
– Рад, что твой подход к больному столь же тактичен, сколь я и рассчитывал.
Я даже не попыталась улыбнуться.
У Мише в аптечке было все: дезинфицирующие средства, иглы, хирургическая нить, бинты, даже небольшие лангетки. Я достала антисептик и пожалела, что нельзя магически увеличить его количество.
– Тебя предупреждать? – спросила я.
– Да нет, наверное… Драть вас всех!
Он стиснул руками одеяло, когда я разлила жидкость ему по спине.
– Я подумала, что ты сейчас меньше всего ожидал.
– Правильно подумала, – проворчал он.
Я вдела нитку в иглу, разглядывая раны. Было такое ощущение, словно готовлюсь к новому испытанию.
К испытанию. От этого слова у меня сжалось в груди. Вампиры лечились быстрее, намного быстрее людей. Но… проклятье, как он будет соревноваться в таком состоянии?
– Тебе придется вести со мной беседу, – сказал Райн. – Все время поддерживать разговор. Тогда тебе будет так же больно, как мне.
На этих словах я рассмеялась, но постаралась быстро выдать смех за саркастичный.
– Ты хочешь, чтобы я тебя зашивала – и при этом еще и развлекала?
Он сказал, предупреждать не надо.
Я и не предупредила, когда начала зашивать.
У него напряглось все тело. Одеяло съехало в сторону, так крепко Райн его смял.
– Все нормально? – спросила я.
– Определи,
