то недоуменными и любопытными, то тревожными и озабоченными. Гости сюда захаживали нечасто. А в такие беспокойные времена и подавно. Ему подумалось: «Это они еще не знают всех новостей! Тогда вообще проходу не дадут!»
Сердце следопыта неожиданно окутало щемящее чувство утраты – это память о прошлой жизни, словно престарелая псина, скребла когтистой лапой дверь, просилась войти. Гэдор стиснул зубы.
Он не вспоминал о прошлом. Том прошлом, когда его жена и сын еще были живы. Запретил себе вспоминать. Да, он поведал друзьям историю о том, что произошло. Но то была просто история.
Здесь же она оживала. Становилась былью. Обретала силу и голос, а уж этого он допустить не мог! Потому, упрямо тряхнув головой, следопыт стиснул кулаки так сильно, что аж костяшки побелели. Превозмогая боль, он загонял ее обратно, в глубину.
IV
Дом, где проживал старейшина, находился наравне с другими домами и аккурат посредине, в верхней точке «подковы». По поверьям дэронгов, такое расположение значило, что тот, в чьих руках сосредоточена даже малая власть, должен быть мудр и справедлив. И должен радеть о мире и благополучии людей, что избрали его.
К дому вела череда каменных ступеней. Едва путники приблизились, дверь отворилась, выпустив высокого темноволосого человека. Он легко и уверенно сошел вниз и остановился так, что казался на голову выше остальных.
Путники воззрились на него с изрядной долей изумления. Оказалось, что старейшина был вовсе не так уж стар. Крепкий и широкоплечий, Гул Верный больше походил на молодого вождя.
Плечи его укрывал добрый темно-бордовый плащ. Волнистые волосы ниспадали до плеч, обрамляя высокий лоб. Гул был красив истинно мужской красотой. Лицо его казалось слегка надменным, но стоило ему улыбнуться, и это первое впечатление разлетелось, словно осколки льда.
Казалось, его губы нарочно созданы, чтобы улыбаться. Крупные глаза цвета корицы излучали радушие и некое сдержанное величие. Его лицо очаровывало, подкупало своей открытостью и правильностью черт. Глядя на старейшину, ты словно и сам отчасти становился таким: благородным, достославным, отменным.
– Добро пожаловать в Торэй, – поприветствовал Гул.
Голос у главы общины оказался под стать. Сильный, но при этом исполненный теплоты. Негромкий, однако слышно его было всем присутствующим. Он звучал просто, но обладал редким благозвучием, достойным голоса премудрого государя.
– Четыре наемника и ворожея. – Он поглядел на Хейту.
Следопыт кивнул, назвался сам и представил спутников.
– Вы прибыли как нельзя кстати, – заметил Гул. – Будь я потешником, сказал бы, что вас послали звезды.
– Быть может, так оно и есть, – ответил Гэдор, учтиво поклонившись.
– Не просто наемники, но воспитанные наемники! – шутливо подивился тот. – Думаю, мы с вами отлично поладим. – Он отступил в сторону и, воздев руку, с улыбкой добавил: – Прошу вас в мою скромную обитель!
Путники принялись подниматься по всходу. Когда Тэя поравнялась с привратником, тот ухватил ее за руку.
– Ты здесь обожди.
Хейта, шедшая позади девочки, шагнула вперед и проговорила тоном, не терпящим возражений:
– Пусти.
Рыжебородый мужик неохотно разжал пальцы.
– А что такого? Незачем ей туда идти.
– Ее зовут Тэя, – бесстрастно ответила девушка. – И она пойдет с нами. Иначе никто никуда не пойдет.
Привратник растерянно поглядел на старейшину. Тот кивнул.
– Пусть идет, Ништ. Какая беда может быть от ребенка?
– Но вы сами… – начал было привратник.
– Знаю, – кивнул Гул. – А теперь говорю – оставь, – голос его неожиданно сделался жестким.
Ништ послушно кивнул и пошел прочь.
Дом старейшины оказался просторным. У дэронгских старейшин они всегда были таковы. Дэронги любили обсуждать важные дела за широким столом. Гул не соврал – убранство его дома действительно отличалось скромностью и простотой.
Мебель была грубой, истинно деревенской. Вдоль стен тянулись каменные полки с глиняной и плетеной утварью. Под окном громоздился сундук, обитый резными железными пластинами. Пахло дымом, сосной и терпкими горными травами. Но были в доме и особенные черты.
На полках стояли и лежали книги. Большие и малые, толстые и тонкие. Одни зеленели, словно их устилал мох, другие отливали рыжим, как гроздья рябины, третьи горели багрянцем, как осенние листья. Хейта, заинтересовавшись, невольно приблизилась.
– Их собирали старейшины деревни на протяжении нескольких десятилетий, – улыбнулся Гул, приметив ее любопытство.
– Не в каждой деревне можно найти хотя бы одну книгу, – отозвалась Хейта. – А тут сразу столько!
– Я много читаю и потому оберегаю свои книжные сокровища, как настоящий дракон! – рассмеялся Гул.
Хейта кивнула.
– Я тоже люблю читать, с раннего детства.
– О, образованная ворожея! – всплеснул руками Гул. – А правду ли говорят, что вам подвластно могучее волшебство? Может, покажешь что-нибудь эдакое? Волшебное?
Хейта растерялась сперва, но быстро нашлась.
– Ох уж эти людские кривотолки. – Она снисходительно махнула рукой. – Ну можем мы дождь призвать, чтобы посевы сберечь, но это разве могучее волшебство?
На лице старейшины читалось разочарование.
– А светом ворожить? – не унимался Гул. – Или исцелять – умеете?
Хейта покачала головой. Тэя покосилась на нее недоуменно, потом перевела взгляд на старейшину, неприязненно поджала губы и смолчала.
– Ворожба ворожбой, но пора и о деле поговорить, – взял слово Гэдор. – То бишь об упырях.
Гул неохотно оторвал взгляд от Хейты и согласно кивнул.
– Конечно! Прошу прощения, что сразу не начал с этого. – Губы его тронула смущенная улыбка. – Просто мне впервые выпало встретиться с ворожеей. Что бы вы хотели узнать?
– Для начала неплохо бы услышать, когда это началось, – отозвался Гэдор.
Гул пожал плечами.
– Упыри досаждали нам давно. Много лет назад в соседней деревне они умыкнули мальчишку. А следом за ним сгинул целый отряд стражников. Что там на деле произошло, так до конца и не ясно. Но отец мальчишки, говорят, тронулся умом после этого. И тоже без вести исчез.
Хейта украдкой бросила на Гэдора озабоченный взгляд. Следопыт стоял неподвижно и молчал. А взгляд его, потухший и потерянный, бродил где-то далеко. Гул, видать, хотел уже окликнуть того, но Хейта взяла слово:
– То, что было давно, нам вряд ли поможет. Тэя поведала, что деревня Крам тоже осталась без жителей. До этих страшных случаев было что еще?
Гул призадумался.
– Иной раз упыри нападали на людей, ходивших от одной деревни до другой. После пары таких случаев люди стали ходить засветло и не поодиночке.
– Не все, – проронил Брон.
Гул поглядел на него озадаченно.
– По дороге сюда мы заприметили поломанную телегу, – пояснил тот. – И лошадь, и ее хозяина, без сомнения, убили упыри. На земле мы обнаружили кровь.
Гул досадливо всплеснул руками.
– Это, верно, телега Мила. Эх, жаль его! Добрый был малый. Но упертый! Видать, отправился на менку
