да по дороге и нашел свой конец.
– И как давно уже странники находят здесь свой конец? – нахмурившись, спросила Харпа.
– Месяца с два, – задумчиво ответил Гул. – Сперва поодиночке пропадали. Потом разом за ночь – всей деревней. Столько шуму наделали. Здесь, в Торее, люди как с ума посходили.
– Немудрено, – пожал плечами Брон.
– А дальше что? – не унималась Хейта.
– Мы решили деревню укрепить, – ответил Гул. – Чтоб надежней было.
– Только эту? – вопросил Брон. – Разве глава общины не должен радеть обо всех?
– Не успел я! – с досадой отозвался старейшина. – Откуда мне было знать, что через неделю опустеет и вторая деревня. – Он обернулся к Тэе. – Расскажи-ка, что там произошло?
Девочка поглядела на него исподлобья и не ответила.
– Упыри пришли за людьми ночью, – взяла слово Хейта. – Тэя в погребе была. Ничего не видала.
– Нужно отправить гонца, – точно ото сна пробудившись, проговорил Гэдор. – В соседний город за подмогой.
Гул только рукой махнул.
– Отправляли. Сразу, как деревня Крам подверглась нападению. А в ответ – ни гонца, ни письма, ни помощи!
– Упыри перехватили? – вскинул бровь оборотень.
– Быть может! – ответствовал тот. – Тогда-то мы и решили позаботиться о деревне. Я даже раздобыл через сведущих людей драконье пламя.
Мар оглушительно присвистнул.
– Вот это да! Наслышан о нем. Но оно же стоит целое состояние!
– Правда твоя, – вздохнул тот. – А что было делать? Не отдавать же деревню на растерзание этим тварям? Пришлось дэрью[22], конечно, собрать. Зато теперь жители Торэя спят спокойно.
– Спокойнее, – поправила его Харпа. – Но еще не спокойно.
– А вы, стало быть, помочь хотите? – вопросил Гул. – Наняться и тварей этих извести?
– Что-то в этом роде, – проговорил Брон.
– Я поговорю с жителями, – кивнул тот. – Быть может, удастся собрать еще дэрью в оплату вашей работы.
– Это лишнее, – твердо сказал Гэдор. – Жителям и так несладко. Поборы до добра не доведут.
– Вы что же, будете за доброе слово работать? – изумился Гул.
– Ну почему же! – возмутился упырь. – Мы, к примеру, голодные. И отдохнуть жутко хотим.
– Мар дело говорит, – кивнул следопыт. – Оплаты нам не надо. Поесть бы да найти где ночь скоротать.
– Отлично! – хлопнул по столу Гул. – Думаю, это можно устроить. Разместитесь вы, пожалуй, у вдовы Формэ́ры. Она у меня в долгу, да и принять вас на постой ей будет не в тягость.
– Вот и славно! – подытожил следопыт.
Гул приглашающе махнул рукой.
– Пойдемте, я растолкую Ништу, как с вами быть.
Привратник торопливо семенил по единственной деревенской улочке. Путники за ним едва поспевали. Свет огней, смешавшись с туманом, заливал деревню странным холодным сиянием. Дома выплывали из него, как выходцы с того света. Вот показался очередной – чересчур широкий да грузный, словно обожравшийся хряк. Привратник изо всех сил забарабанил по двери.
– Формэра, открывай!
– Иду-иду, – донеслось будто из-под земли.
Дверь со скрипом распахнулась. На пороге возникла дородная, встрепанная баба в одной лишь ночной рубахе. Завидев Ништа, она принялась орать:
– Ты чего мне дверь выносишь?! Ночь на дворе. Я уже спати легла!
Но, приметив странников, мгновенно смолкла.
– Это те самые наемники? – выдохнула она. – И ворожея?
Ништ кивнул.
– И девчонка.
– А чего здесь забыли? – опасливо полюбопытствовала Формэра.
– Гул наказал их к тебе привести. Они нам с упырями помогут за обед и постой.
– Старейшина? – всплеснула руками та. – Так бы сразу и говорил! Проходите-проходите, гости добрые! Погодка сегодня – хуже не придумаешь. Никак кто на нас проклятье наслал!
Дом Формэры был обставлен богаче, чем дом старейшины. Превосходил он его и размером: под крышей помещалось целых три комнаты! Одна была самой хозяйки, другая предназначалась для гостей, и третья, главная, была общей, здесь пили и ели.
Пока друзья с любопытством оглядывались, Формэра успела приодеться в нарядную рубаху и пеструю юбку, прибрала волосы и прихорошилась.
– Плащи пожалуйте на крючки, – заботливо промурлыкала она. – Пускай сохнут. Вещи можете сразу в комнату снести. А я сейчас светильники разожгу.
Она суетилась и хлопотала, как перепелка. Жирный подбородок подпрыгивал в такт каждому ее движению. Молочно-белый лоб быстро заблестел от пота.
– Руки мойте. Вон в углу умывальник. И живо за стол!
Ее суматошность невольно передалась и путникам. И вскоре все шестеро уже сидели за добрым, чистым столом в ожидании ужина.
Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, Формэра вела себя на диво проворно. Блюда появлялись на столе словно по волшебству! И какие это были блюда!
Душистый хлеб, ломтики сыра, желтое масло, румяные пироги, сало, яйца, всевозможные овощи и фрукты. От такого изобилия у них просто захватило дух.
Ели так, что за ушами трещало. Запивали травяным чаем. Мар делал вид, что вроде всего отведал, но на деле налегал на карбу – мягкую колбасу из сырого мяса. Даже молчаливая Тэя немного ожила.
Формэра их расспросами не донимала, зато без умолку трещала сама:
– Растреклятые упыри! Две деревни пропало! Это где такое видано? За ворота нельзя ступить. Последний урожай купно собирали. Одни собирают, другие кругом с вилами да косами стоят. А что им такое оружие? Так, только ребра пощекотать! Они же быстрые и клыкастые. Вопьются, от себя уже не оторвешь, только если с мясом. У-у-у-у, проклятущие! Я бы повгоняла колов всем выходцам из этого гадкого народа!
Мар судорожно закашлялся, подавившись колбасой. Харпа усмехнулась и как следует приложила его кулаком по спине.
– Ты чего это, голубчик? – озабоченно спросила Формэра. – Перец, что ль, на зуб попал?
– Ага… перец, – насилу откашлявшись, выдавил тот.
– Кабы не наш старейшина, – продолжила трещать она, – я бы, наверное, ночью вовсе не спала! Сидела бы, обложившись ножами, вилками, молотком да топором. А ну притекут ночью мои косточки обглодать! Уж я бы задала им жару! – Формэра воинственно потрясла пухлым кулаком.
Харпа, наблюдавшая за ней с сытым и довольным видом, насмешливо хрюкнула. Но та, увлеченная болтовней, ничего не заметила.
– Старейшина велел сработать каменную стену повыше, а под ней вкопать широкий ряд острых кольев. Чтоб, если через стену перемахнут, сразу падали на них.
– Перемахнут, – невозмутимо заметил Мар. – Можете не сомневаться. А вот с палками придумали умно.
Формэра аж просияла от гордости, словно в том была ее заслуга.
– Еще старейшина раздобыл драконье пламя, – заговорщически прошептала она. – Только не всем про то известно.
Молвив это, она вдруг поменялась в лице, как видно, смекнув, что проболталась. Но Гэдор поспешил ее успокоить:
– Не тревожься. Гул нам об этом сам рассказал.
– А, ну хорошо тогда, – вмиг успокоилась та. – Конечно, вы ведь на упырей пойдете. Вам надо знать. Старейшина у нас – голова! Мы без него давным-давно
