с потолка.
— Титул моего деда вернулся Короне и был передан герцогу Дерринжеру вместе с поместьем. Герцог произвел реконструкцию поместья, прикупил земель и подал прошение о присвоении графского титула для своего младшего сына. Титул закрепили за поместьем, а во время конфискации – отобрали. Его сын остался лордом Дерринжером, а вы теперь граф.
— Но я не умею быть графом! — признался Себастьян.
— Зато я умею быть графиней, — пожала плечами я. — Вы всему научитесь, Себастьян. Главное – нам дали специальное разрешение. По нему мы можем пожениться в любом храме хоть сейчас!
— Вот это мне нравится! — Себастьян поднес к губам мою затянутую в перчатку руку, и все на свете перестало иметь значение.
Эпилог
Новый граф Верден, пораженный моим восстанием из мертвых, вернул мне все – и деньги, и драгоценности, и даже недвижимость, которую, оказывается, Дэвид не продал, а передал в управление. Ему это дорогого стоило, но новый наследник не собирался портить репутацию рода. Он происходил из боковой ветви Верденов и рассматривал титул как тяжелую и неприятную работу, которую больше некому выполнить. К собственному удивлению, я подружилась с его женой, и мы порой мило болтали, встречаясь в гостиных.
Конечно, мое возвращение наделало шума, поэтому брак с Себастьяном мы заключили тихо, прикрываясь неистекшим еще сроком траура. Я бы потянула со свадьбой до осени, но внезапно приключившаяся дурнота не оставила мне шансов на промедление.
Скромная церемония в храме святого Себастьяна окончательно примирила моего супруга со всем, что с нами произошло.
Предоставив в королевскую канцелярию выписку из церковной книги, мы благополучно уехали в свадебное путешествие в то самое поместье.
Небольшой особняк среди лесов и рек стал нашим убежищем до сезона. Потом пришлось все же вернуться в столицу, в особняк рода Бристоль. Этот маленький дом был куда меньше особняка Верденов, но полюбила я его куда больше.
Принцесса Амалия родила прелестную дочь в конце лета и пригласила меня в крестные матери малышки.
А через полгода у нас родился старший сын, и ее высочество оказала нам честь, став крестной.
Герцог Дерринжер умер в опале. Его сын, проявив чудеса храбрости при защите границ, вернул себе титул отца, но ко Двору не вернулся. Женился и занялся развитием сельского хозяйства в своих землях.
Себастьян не оставил своих трудов по переводу греческих и латинских сочинений, а я все так же помогаю ему с иллюстрациями. Мы бываем при Дворе, по крайней мере получаем пять обязательных приглашений в сезон и навещаем столицу во время новогодних праздников. Лето проводим в своем поместье, а весну и осень – в Лиме. Меня там по-прежнему считают лучшей свахой и спешат навестить наш дом, едва мы открываем ставни.
Капитан Брэмс и Эжени счастливы. У них растут две прелестные дочери и сын. Братья миссис Брэмс закончили навигационную школу. Старший пошел по стопам зятя и поступил во флот. Младший же стал художником-маринистом, и его работы украшают столичные выставки. Мистер Лайон вернулся в семью дочери через год и теперь ведет трезвую жизнь и нянчит внуков.
Дом на Зеленой улице мы не продали. Там по-прежнему живут мистер и миссис Бриггс. Они очень постарели, поэтому за ними присматривает молодая пара, готовая заменить дворецкого и экономку в любой момент. Я навещаю старичков, когда бываю в столице, и всегда беру с собой детей.
Мистер Бриггс уверяет, что наша дочь очень похожа на мою бабушку – такая же шустрая озорница. Я же говорю, что лорд Себастьян безбожно балует свою принцессу, поэтому юная леди Инфиолата Бристоль больше интересуется шпагами и пистолетами, чем вышивкой и танцами.
Мой рыцарь по-прежнему хранит свою леди – и каждый год отмечает дату нашей встречи букетом цветов и новым сонетом.
Конец
