домой, уже увидела только деда.
«И это вряд ли был отец мальчишек, поскольку местная самогонщица его не признала», — про себя добавила Вика, радуясь, что все так легко решилось. Ну, почти все.
— Хоть что-то ты помнишь? Цвет волос, одежду, особые приметы?
— Нет, — покачала головой она. — Я вообще не думаю, что видела его. Просто по ощущениям он там был.
— По ощущениям? — Илья отпустил ее, отошел на несколько шагов, отвернулся и задумчиво взглянул на темное небо. — Не бывает просто ощущений. Они в чем-то выражались. Звуки, запахи, поведение твоего деда… Что это было?
— Да не знаю я! По-твоему, мне это было интересно? Пошла на улицу гулять, да и все. А Геннадий Федорович сам говорил, что бывал у него в гостях. Может, он попрощался с дедом, направился к лесу, а там…
— Что? Пацаны? Мы опять возвращаемся к какому-то маньяку, но говорю тебе: убийца не маньяк. Пойми, просто не похоже на это, слишком большой перерыв в похищениях, слишком явная логика в поступках… Мы чего-то не знаем, не хватает какой-то мелочи, чтобы все сошлось.
— Ну и чем тебе не нравится версия с Геннадием Федоровичем?
— А это не он тебя ночью из болота вытащил? — вкрадчиво напомнил Илья, явно думая о чем-то другом.
— Вот видишь, — обрадовалась Вика, — значит, он достаточно силен и для остального!
— Но спасать-то тебя зачем?
— Может, не сразу понял, что это я?
— А когда понял, не столкнул обратно? Тебя бы просто никогда не нашли, идеальное преступление.
— Никогда не нашли… — эхом повторила Вика. — Как наших друзей. И как Васю.
— Теорию с болотами и раньше рассматривали.
— А Геннадий Федорович их знает наизусть.
— Как и многие местные. Слушай, Крис говорит, что старик на последнем издыхании, не докапывайся хоть до него. И вообще, тебе надо отдохнуть, светать скоро будет.
— Он про упыря говорил.
Илья, направившийся было к фельдшерскому пункту, притормозил и уставился на нее.
— А про вампиров, леших, зомби…
— Вот и я о том! Он на полном серьезе говорил, что моего деда на болотах упырь поцарапал! Разве вменяемый человек может такое сказать? С ним что-то не так, и…
— Мою дочь он не тронул.
— Так она и не маленький мальчик. А потом, ему же было плохо, тут уже не до развлечений.
— Но тебя он все равно спас. — Илья продолжил путь к фельдшерскому пункту, и Вика нехотя последовала за ним. — Это просто скучающий пенсионер-отшельник, попробуй с его посидеть на болотах, не только упыри мерещиться начнут.
— Но если не считать моего спасения, то все сходится! Сам подумай: двадцать лет назад у него была возможность убить, и, вероятно, он был пьян, не контролировал себя, не соображал, что творит. Спрятал тела на болотах, а после тихо сидел, старался не отсвечивать. У него был очень маленький круг общения, поэтому особо никто ничего не замечал, но иногда в его воспаленном воображении всплывало что-то вроде упыря. Потом приехала я, возможно, мой приезд вернул его в воспоминания двадцатилетней давности, захотелось снова погрузиться в то время. Он похитил Васю и собирался остановиться, но волонтер что-то заподозрил, и пришлось от него избавиться. Причем именно в лесу, там, где Геннадий Федорович знает каждую кочку. Затем он понял, что я пытаюсь во всем разобраться, и поначалу больше пугал, но я не остановилась, зашла к маме мальчиков, он по какой-то причине посчитал, что я могу выйти на него. Или — что она о чем-то внезапно догадалась…
— Это почти невозможно спустя столько лет. И, кстати, если он на последнем издыхании, то вряд ли так уж трясется за свою свободу — сесть просто не успеет.
Вика недовольно замолчала, поскольку финальный аргумент выглядел разумным, и снова ощутила неприятный внутренний холод, от которого уже, казалось, избавилась. Небо начинало светлеть, кое-где слышались птичьи голоса, усталость накатила с невероятной силой, и она всерьез засомневалась, что сможет дойти до своей койки. Вика машинально ухватилась за локоть Ильи и вдруг поняла, что рядом с ним чувствует себя в полной безопасности.
* * *
До дома она добиралась все в тех же тапках и халате, поскольку принести одежду больной невесте Лев не потрудился, а выкупанная в колодце еще не высохла. Вика злилась не только на него, но и на весь белый свет, представленный не в меру любопытными, глазеющими прохожими и доброй женщиной из фельдшерского пункта, которая пришла в ярость, обнаружив, что в палате Вики ночевал посторонний. Илья пытался объяснить, что его подруге грозит опасность и он здесь в качестве охраны, однако его слова никакого эффекта не произвели. В итоге он отправился домой спать, а Вика потащилась к себе, хотя ее уговаривали побыть в фельдшерском пункте еще.
Настроение было донельзя паршивым, самочувствие тоже оставляло желать лучшего, и все, чего ей сейчас хотелось, — забраться под одеяло и съесть что-нибудь вкусное. Последнее в холодильнике действительно нашлось, а вот с отдыхом не сложилось: Вика поняла это, как только увидела в дверном проеме Льва — угрюмого, но с явным намерением пообщаться.
— Я устала, — сказала она с набитым ртом.
— Я тоже, прикинь?
— Настолько, что не принес мне сменную одежду? — все же не сдержалась она, хотя намеревалась как-нибудь замять зарождавшийся скандал.
— А у тебя больше нет одежды. — Лев подошел ближе, неспешно отодвинул от стола стул, опустился на него и в упор уставился на Вику. — Вот как все будет: сегодня мы уедем, ты отправишься на лечение в хорошую клинику, полежишь, отдохнешь, раз так утомилась.
— Никуда я…
— А с детьми нам придется повременить: беременность и твои новые лекарства несовместимы.
— В к-каком с-смысле? — ошарашенно пробормотала Вика. — Ты же хочешь ребенка. Это я не хочу, а ты…
— Хотел. Но не с такой генетикой.
— Ты приводил врача, он сказал, что я в порядке.
— А потом кое-что случилось.
— Что? — Вика похолодела, подумав о подвале.
— Я поговорил с соседями. С теми, которые знали тебя еще в детстве. И представляешь, что выяснилось?
— Я была не самым послушным ребенком.
— Это да. А еще я узнал, почему ты боишься молний.
