расследовании. Кем бы ни оказались преступники, с таким нам сталкиваться еще не приходилось. Разве у вас на примете нет никого, кто мог бы переубедить Клейборн?
Телефон в кармане Стерджесса снова завибрировал. Его таинственный благодетель, Сознательный Гражданин, терял терпение. И, похоже, был еще сильнее недоволен инспектором, чем непосредственная начальница. Он решил проигнорировать сообщение, так как не отвечал перед доброжелателем, что бы тот по этому поводу ни думал.
– Нет. Послушай, Кларк, может, и пустозвон, зато следует процедуре со всем рвением. Плюс на дело направят дополнительные ресурсы. Просто не высовывайся и занимайся работой.
– Хотелось бы мне разделять вашу уверенность, босс, – вздохнула Уилкерсон, оглядываясь на криминалистов, которые до сих пор возились со сбором улик. – Не думаю, что процедуры помогут в этом деле. То есть… – она понизила голос, – посмотрите, в каком состоянии находится тело. Я понимаю, нужно придерживаться рациональных версий, но, честно говоря, может, уже пора признать, что здесь поработал тот, на кого указывают все факты? Может, уже пора начать называть вещи своими именами и использовать слово на букву «В»? Ведь откуда-то же берутся все эти истории? – Она неловко переступила с ноги на ногу и пробормотала: – Простите. Не обращайте на меня внимания. Не удалось сегодня выспаться.
– Кое-что скажу тебе по секрету, только между нами, – вздохнул Стерджесс, морщась от боли в затекших мышцах спины. – Я недавно позвонил доктору Мейсону, вытащил его из постели с просьбой сходить в морг и удостовериться, что тело Батлера еще на месте. – Заметив вопросительно приподнятые брови подчиненной, он сообщил: – Оно на месте. Но клянусь всеми святыми, отчасти мне хотелось сказать Мейсону взять с собой пару вооруженных офицеров для сопровождения. Знаю, звучит безумно, но… – Он кивнул в сторону комнаты.
– Как это может кончиться?
Стерджесс снова выглянул наружу и посмотрел на толпу, которая уже собиралась перед главным входом в отель, после чего прокомментировал:
– Плохо.
Глава 42
Окс завершил повествование, и в помещении на секунду воцарилась тишина. Потом Ханна зевнула.
– Серьезно? – возмутился уфолог. – Я тут рассказывал, как наш объект наблюдения загорелся, а два монаха, или кто уж там они такие, погнались за нами по ночному лесу и чуть не прикончили вот его, – он ткнул пальцем в сторону Стэнли Рукера, который сидел на двух стульях, используя один в качестве опоры для правой ноги в ортопедическом сапожке, – а ты зеваешь?
– Прости, пожалуйста, – развела руками Ханна. – Мне сегодня не удалось поспать.
– У нее похмелье, – встрял Бэнкрофт.
– Неправда!
– Вчера оно у тебя точно было.
– То вчера, а сегодня совсем другое дело.
– Вот только ты заявила, что не спала, поэтому это фактически все тот же день.
– Ради всего святого, замолчите, пожалуйста, – вздохнула Грейс. – У меня есть вопрос.
– У меня тоже. Почему только новенькому досталось мороженое? – указала Стелла на Стэнли, который доедал очередное лакомство.
Ранее он проковылял в редакцию на костылях в сопровождении Окса, тащившего поднос с семью стаканчиками мороженого. Пока длилось совещание, созванное в свете срочных новостей о нападении на Наташу Эллис, которые рассказала Стелла, после чего последовали сообщения о вампире, прикованном цепями в подвале, и краткое изложение травмирующих событий минувшей ночи от Окса, раненый сидел, методично поедая мороженое за мороженым. Вот и сейчас он едва обратил внимание на Бэнкрофта, когда тот пообещал сломать левую лодыжку Стэнли при малейшей его попытке продать сенсационный материал о вампире в другую газету. Ханна не обладала обширным опытом работы, но почти не сомневалась: мало где сотрудники проявили бы такую терпимость к угрозам физической расправой от начальства.
– Сейчас всего девять утра, девочка моя, – отозвалась Грейс, бросая на подопечную строгий взгляд. – Нельзя получить десерт на завтрак.
– По его словам, – заявила Стелла, кивая на Бэнкрофта, – на дворе все еще стоит вчерашний день. Поэтому мороженое сойдет за вечерний перекус.
– Я не сказал, что тебя это тоже касается, – возразил главный редактор.
– А даже если бы и касалось, – вклинилась Грейс, – то так поздно сладкое есть вредно. – Она обратила свой неодобрительный взор на причину обсуждения – Стэнли.
Ханна боялась обычно приветливой коллеги, когда на лице той появлялось вот такое кислое выражение. Видимо, в присутствии гостя она сдерживалась, но теперь терпение иссякло. Помимо всего прочего, сама менеджер по общим вопросам была сладкоежкой.
К чести Стэнли, он совершенно спокойно выдержал обвиняющий взгляд Грейс и вернулся к своему занятию, выскребая пластиковой ложечкой дно четвертого стаканчика мороженого, мимоходом прокомментировав:
– Я пострадал ради вас, ребята. И теперь буду есть что и когда захочу.
– Предлагаю вернуться к повестке совещания, – подключился к беседе Реджи. – Хотя на будущее смею заметить, нужно ввести правило: принося мороженое, следует позаботиться, чтобы его хватило всем.
– Вообще-то нам бы хватило, если бы кое-кто поделился, – фыркнула Стелла.
– Конец обсуждения! – взревел Бэнкрофт. – Не знаю, обратил ли кто-то из вас внимание, но у нас серьезная проблема.
– Существо в подвале, – кивнула Ханна.
– Чокнутые монахи, – поддакнул Окс.
– Я выведен из игры на шесть недель, – проворчал Стэнли. – Кто компенсирует мне это время?
– Угроза диабета второго типа для одного типа, – съязвила Стелла.
– Нет, – отмел предложения Бэнкрофт. – Ничто из вышеперечисленного. – Что написано на вывеске снаружи?
– «Это больше не церковь. Идите доставать Бога в другое место», – вздохнул Реджи.
– Не эта часть, – отмахнулся главный редактор. – А то, что выше.
Ответом ему послужила тишина.
– Я не стану продолжать, пока кто-нибудь не назовет правильный вариант, потому что давным-давно изменил надпись на табличке именно ради этой цели.
– Газета «Странные времена», – наконец сказала Грейс.
– Бинго! – воскликнул Бэнкрофт. – Приз в студию! Газета. Следующий выпуск должен появиться уже в пятницу. А так как все вы слонялись не пойми где, у нас трагически мало статей к публикации.
– И это главный приоритет? – спросил Реджи, заработав от начальника испепеляющий взгляд.
– Нет, – отрезал Бэнкрофт, – это единственный приоритет. К счастью, наша команда по спецзаданиям посрамила свое гордое звание и феерически облажалась…
– А чо сразу облажалась-то? – проворчал Окс.
– Действительно, не обязательно опускаться до оскорблений, – поддержал его Реджи.
– …и наши ряды пополнились новым журналистом, – как ни в чем не бывало закончил Бэнкрофт.
Все взгляды обратились к Стэнли, который с прежним энтузиазмом ковырялся ложкой в пятом стаканчике, но все же прокомментировал:
– Я пока не дал согласия, чтобы присоединиться к вам.
– А я говорил и не о тебе, – парировал Бэнкрофт. – А о Стелле.
Новоявленная журналистка неуверенно улыбнулась, когда все посмотрели на нее.
– Привет. Не нужно…
Грейс встала и заглушила продолжение речи Стеллы, заключив ее в медвежьи объятия и прижав к своей внушительной груди.
– Я так тобой горжусь!
Остальные тоже присоединились к поздравлениям, хоть и не столь патетически.
– Эй, нет времени на телячьи нежности, – прикрикнул Бэнкрофт.
– Замолчи, ты ничего не понимаешь, – фыркнула Грейс.
– Серьезно, – обратилась к ней Ханна, – мне кажется, у Стеллы уже заканчивается кислород.
– О, конечно, – смутилась менеджер по общим вопросам и отпустила подопечную.
– Слишком… большая… грудь! – прокомментировала та, демонстративно пытаясь отдышаться.
– Довольно, юная леди!
Когда Грейс, по-прежнему сияя гордой улыбкой, вернулась на место, Окс встал, выхватил из рук Стэнли последнее мороженое и вручил его Стелле.
– Вот, это тебе.
– Какого черта! – возмутился гость, явно восприняв посягательство на сладкое со всей серьезностью.
– Тише! Я тебе недавно жизнь спас, неблагодарный придурок.
– Поэтому я предложил тебе взять один из стаканчиков себе, если хочешь.
– Проведя в твоем обществе последние два дня, вряд ли я когда-нибудь еще буду есть мороженое.
– Приятель Грейс на небесах мне свидетель, если вы немедленно не прекратите любезничать на рабочем месте, я окончательно выйду из себя! – объявил Бэнкрофт, пнув мусорную корзину. – Стелла, с тебя разворот про вампиров с историями о сфабрикованных доказательствах встреч, интервью с напуганными гражданами и прочим. Бегом, бегом, бегом!
– Слушаюсь, босс! – кивнула она, безуспешно пытаясь скрыть улыбку.
– Стэнли…
– Я не собираюсь ничего писать, пока…
– Подготовь статью на одну полосу с анонимным рассказом о, назовем это, «опыте» с той чертовкой, с которой твоя жена застукала тебя на горячем. Если такое существо разгуливает на свободе, есть вероятность, что кто-то из наших лунатиков-читателей сумеет его опознать.
– Это я могу, – неохотно кивнул Стэнли.
– Не сомневаюсь, – произнес Бэнкрофт. – А теперь, Бутч, что там с теми монахами-убийцами и огнеопасными татуировками, которые описал Сандэнс Кид[19]? Ты же сделал фотографии?
– Да, но один из психов поджег мою камеру, – пожаловался Стэнли и тут же вскинул руку, останавливая поток ругани
