если наши дорожки совпадут. Я всё это видела как наяву. Чётко и ясно.
Не зря Офортос так расписывал моё будущее. Он понимал меня. Когда-то он сам прошёл этот мирской путь, прежде чем вечность окончательно его изменила.
— Но я могу облегчить тебе жизнь. Избавить от неизбежных страданий. Пойдём со мной. Я познакомлю тебя с остальными. Мы разные, но всех нас объединяет одно, — мы не умрём. Не исчезнем. Не бросим тебя. И не станем ничего требовать.
Его вкрадчивый голос как дым проникал в мои мысли, поднимая на ноги. Мы вышли через дверцу на открытый балкон под дождь. Он держит меня за руку, стоит близко, чуть приобняв, и продолжает шептать, рассказывая, какой удивительный мир меня ожидает, если я пойду с ним.
Он говорит, что молодость может быть увлекательнейшим приключением, а зрелость научит видеть реальность такой, какая она есть.
— Мы управляем этим миром, Дарья, — с убеждением говорит Офортос. — Мы храним наших детей, чтобы самим не исчезнуть среди людей. Однажды ты займёшь место среди нас, так зачем тебе страдать из-за таких мелочей, как любовь смертных? Зачем испытывать судьбу там, где тебя презирают, используют и толкают в бездну? Эти игры ничтожны, а цена смехотворна для той, перед которой открыты врата вечности. Отринь это. Освободись.
Он не пытался на меня воздействовать. Ему это было и не нужно. Офортос подбирал слова так, что я отчётливо осознавала всё, что он пытался донести. Каждое слово раскрывалось мыслями и чувствами. Это было слишком больно.
Я осторожно высвободилась и повернулась к нему лицом. Ему на волосы упал маленький жёлтый листок, отчего он показался ещё более нежным и трогательным. Заботы в его глазах хватило бы и на целую отару детей. Я такого никогда не видела и потому понимала, из-за чего люди в этом доме так дорожат им. Он и правда заботился о своём стаде. Как о людях, что добровольно отдают ему свою кровь, так и о вампирах, что выбрали служение ему.
— Я хочу попробовать это, — прошептала я. — Что такое любовь. Да, я хочу испытать её, даже если это убьёт меня. Я слишком молода для того, чтобы отказаться от жизни смертной.
И он улыбнулся. Он знал, что я так скажу, и даже не расстроился. Просто провёл рукой по моей щеке, очерчивая овал моего лица, вызывая воспоминание сладостного удара током.
— Да. Ты правда этого хочешь, — сказал он. — Я не буду препятствовать, моя маленькая принцесса. Попробуй эту жизнь на вкус. И не испытывай сожалений, если она тебе не понравится. Но знай, если я узнаю, что тебе грозит реальная опасность. Если ты ввяжешься во что-то, к чему не готова… Я приду за тобой. И заберу, даже если придётся уничтожить всё, что ты успеешь полюбить.
Глава 21. Зёрна вечности
Такое оглушительное заявление требовало времени, чтобы переварить его. Разумеется, я возразила, что никуда с ним не пойду. Эгоистично считать себя вправе распоряжаться чужой жизнью. Что он мне не отец, не наставник и не опекун. Что я всем этим сыта по горло.
— Кровавый ангел, ты так молода! — рассмеялся Офортос, увлекая меня с балкона обратно в мансарду и возвращая в кресло. — Пройдут годы, прежде чем ты осознаешь, насколько наивно говорить такое мне. Я сделаю так, как считаю нужным, и ты ничего не сможешь с этим поделать.
— Что вас останавливает прямо сейчас поступить так? — агрессивно спросила я, подтягивая правое колено к груди и сбрасывая тапочки. — Давайте! Вы же это умеете.
— Пей свой кофе, принцесса, — приказал он, и я послушалась, выпрямляясь, и как болванчик исполняя приказ. — Эта сила прекрасна, но использовать её стоит с умом. Не разбрасываться по мелочам. И будет гораздо приятнее, когда ты сама позовёшь меня.
Скептическое выражение на моём лице достойно фотоснимка. После таких заявлений, у меня одно желание — держаться от вечных подальше.
— Ладно, у меня есть ещё немного времени. Наверняка, ты полна вопросов. Спрашивай, — сменил тему Офортос, когда я попыталась продолжить гнуть свою линию.
Это меня заинтересовало, и я осторожно поинтересовалась, кем является его ставленник.
— Это обманка, чтобы подстегнуть Хозяев. Ключевой Шестиугольник на континенте зарос мхом и практически не шевелится, в отличие от Пятиугольника на западе и Двенадцатиугольника на востоке. Им нужен стимул.
— А чем вообще занимаются вечные? — спросила я.
Офортос напоминал мангуста. Разговаривая с ним, отчётливее понимала, чем он так опасен. Не используя чары, одним лишь голосом, вечный успокаивал меня, вводя в расслабленное состояние, в котором стирались обиды. Хотелось и дальше слушать его, хотелось быть рядом с ним. Волшебная флейта для любопытных крыс!
— Мы компенсируем короткую память людей. Незнающие своего прошлого, обречены его повторять. Мы занимаемся тем, что не допускаем повторений. К примеру, после Мировой войны, наши аналитики спрогнозировали ещё одну глобальную войну. Изучив обстоятельства, мы точечно обезвредили как вампиров, так и человеческих лидеров, способных её устроить. В результате, в Руссии поменялась форма правления. Правда не так, как должна была измениться. Сейчас назревает война на Ближнем востоке. Чтобы ослабить её грядущий разрушительный эффект, в нужный момент истории во главе евразийского Шестиугольника должен стоять подходящий сильный вампир, — объяснил Офортос. — Интересно? Я могу многое тебе рассказать и в деталях.
Понимая, к чему он клонит, я укоризненно покачала головой. Мне пришла дикая мысль, что именно Офортос убил Августа, сочтя его непригодным для планов вечных. Однако мысль как пришла, так и ушла, а я едва могла возражать на деликатное соблазнение Офортоса отправиться с ним в путешествие по вечности.
— Это не так интересно, чтобы я отправилась с вами. Предпочитаю остаться здесь.
Он отсалютовал мне чашкой кофе и допил остатки. Глянув на часы, заявил, что я могу задать ещё один вопрос.
— Вы знаете что-нибудь о протоколе Конгрегации на случай столкновения с неизвестной болезнью?
Офортос посветлел лицом, заинтриговано потирая ладони.
— Конечно. Более того, хочу предупредить тебя, что это как раз та область, в которую не стоит соваться. Раз они задействовали протокол в Великограде, лучшим решением было бы убраться отсюда.
— Почему?
Я только моргнуть успела, как вампир оказался рядом со мной, сидя на корточках. Он прошептал на ухо:
— Что ты знаешь о пробуждении спящего?
— Вы про вечных, уходящих на века под землю? — уточнила я. — Ничего. Вы хорошо храните свои тайны.
— Неспроста, моя принцесса, — с улыбкой протянул Офортос, щёлкая меня по носу. — Не забивай свою прелестную головку. И не лезь в это.
Так мы и расстались. Я с тревожным сосущим
