тому моменту, как ему удалось вскочить, все лицо стало розовым и блестящим.
— Полина! — рявкнул он, хватая ее за руки. — Ты что творишь?
— А что? — хлопнула она кукольными ресничками.
— Снова однокурсница? — без тени ревности поинтересовалась Вероника, сидя в соседнем кресле.
— Учились вместе пару лет. А потом ее вытурили.
— Я сама ушла. Финансы — это так скучно, — надув губки, пояснила Полина. — Я отправилась искать себя.
— Нашла? — с интересом спросила Вероника, поглядывая на голубые волосы.
Как выяснилось, нашла. Она шьет костюмы для косплеев, Хеллоуина и танцев живота. Дело интересное, но доход нестабильный.
— Деньги у папы просить не люблю. Он начинает выносить мозг — вспоминает институт и сколько заплатил за мое поступление.
Она вздохнула. Компания понимающе переглянулись, ситуация была знакома всем, кроме Оксаны и девушки-рекламщицы.
— Ну какой из меня экономист? — жалобно спросила она.
«Да уж».
— Налейте ей выпить, — попросила Вероника. — Добро пожаловать в клуб «Родительское горе».
— Чего так сразу? — встряла Элла. — Она еще может удачно выйти замуж.
— Не вариант, — хмыкнул Саша. — Наша Полли предпочитает девочек.
Компания расхохоталась.
— Боюсь представить, — сквозь приступы смеха сказала Вероника. — Кто придет соблазнять тебя в следующий раз.
— Да уж, — веселился Гоша. — Я слышал от одной старой шлюхи, что верные женам мужчины на самом деле геи.
— Чего?!
— Того самого, милый, — нежно прощебетала Лиза. — Увидишь сладкого мальчика — будь начеку.
Все расхохотались. Саша ушел, буркнул, что идет умываться. Официант принес еще один бокал, у него попросили еще устриц.
— Сколько тебе заплатили?
— Обещали десятку, но пока скинули две тысячи.
— Тоже неплохо, — заметила Элла, вертя в руке бокал. — Пара штук на дороге не валяется.
— Десятку заплатят. Никуда не денутся, — уверенно сказала Мальвина, поднимая бокал.
— Ты еще надеешься соблазнить моего жениха?
— Мне за другое платили.
— Да неужели?! И за что же?
— За испорченный праздник.
Повисла пауза. Оксана тихонечко встала и отошла.
— Ничего не понимаю, — сказала Вероника. — Я почти месяц живу с тем, что за Сашей бегает толпа девиц. И ты говоришь, что не хотела его соблазнить?
— Я вообще мужиков не хочу.
— Не понимаю тебя, — призналась Лиза, кинув страстный взгляд на Диму, ничуть не стесняясь Эллы. Мальвина пожала плечами, явно не собираясь никому ничего доказывать. Пришел официант с порцией устриц.
— Все логично, — вдруг подала голос рекламщица. — Кто сказал, что ЦА — это твой жених?
Вероника сначала удивилась, откуда она знает. Потом вспомнила, как по телефону жаловалась Лизе из ее кабинета. Рекламщица в этот момент сосредоточено работала за компьютером.
«Но наушников на ней не было».
Итак, о ситуации знают не только близкие люди. Вот-вот появятся новости в желтых пабликах, личную жизнь начнут обсуждать блогеры, на вечеринках станут прикалываться.
«Папа, милый папа».
До Вероники медленно доходило. Отец все же неплохо просчитал ее ревность и недоверие к миру. Была вероятность, что она взбесится, не выдержит публичных унижений и разорвет отношения.
— Я ему устрою…. Я ему такое устрою, — заикаясь от ярости, проговорила Ника. — Он вспомнит, почему мечтал выдать меня замуж…
Компания загалдела. Все наперебой возмущались, ахали, предлагали варианты устроить скандалы. Гоша с Андреем советовали устроить гонку чуть ли не вокруг Кремля, Лиза предлагала замутить откровенную фотосессию, Элла советовала изобразить наркоманию. Гоша хлопнул себя по лбу:
— И как я не додумался?
Все расхохотались. Во всеобщем галдеже никто не обратил внимания, как к столику вернулась Оксана. Немного погодя вернулся Саша, его лицо было влажно-красным. Блестки плохо смывались с кожи.
— Пойдем покурим, — предложила Марго.
Вероника, которая держала сигарету дважды за жизнь, кивнула:
— Начнем с курения!
Под всеобщий хохот они направились на открытую террасу, Саша мрачной тенью направился следом.
В этой части города огни сияли так ярко, что звезд практически не было видно. Вероника позировала с сигаретой в свете дизайнерских светильников, девушка из рекламы фотографировала.
— Твои друзья предложили неплохие идеи.
— Неплохие? — прищурился Саша.
— На четверку с минусом.
От растерянности Вероника выронила сигарету. Марго раздавила огонек ногой и закурила, выпуская облака дыма в темные небеса.
— Все, что они говорили, ты уже проделывала?
— Кроме наркотиков, — подтвердила она, глядя на останки сигареты.
— Не советую выбирать этот вариант. Ты же не хочешь оказаться в закрытой клинике без телефона?
Вероника затрясла головой. Девушка из рекламного агентства сделала глубокую затяжку и выпустила дым в черное небо, сизое облачко нехотя поплыло в темные небеса.
— Твои друзья озвучили родительские страхи первого уровня. Те страхи, о которых они говорят.
— А есть другие? — заинтересовался Саша.
— Есть такие, о которых боятся думать.
Вероника вспомнила Эллу. Почему она предложила изобразить наркозависимость, а не сумасшествие? Или попытку суицида?
«Потому что это табу».
Вещи настолько страшные, что о них стараются не думать. Она облизнула вмиг пересохшие губы.
— Изобрази любовь с той Мальвиной.
— Что?!
— Вряд ли это будет слишком дорого.
— Гомосексуализм тоже табу, — задумчиво проговорил Саша. — Полина — открытая лесбиянка. Может получиться.
— Получится, если сыграть как надо. Сегодня вы уедете втроем. Потом я пришлю сценарий.
Вероника переглянулась с женихом. Он явно был не против.
— Только серьезно. И в переписках, и в разговорах с друзьями.
— Среди моих друзей нет предателей! — взорвалась Вероника.
— Да ну? Откуда они узнали, где мы встречаемся?
Поводы для подозрения были. Они не объявляли о празднике, собрались узким кругом. Больше того, в последнее время действовал режим тишины — по телефону не обсуждали места встречи, чтобы домработницы не смогли подслушать.
«Но переписывались в Инстаграме».
— Твой дядя ФСБшник, — напомнила она жениху.
— Думаешь, он читает твою переписку?
— Соцсети взламывают.
— Знаю, — кивнул Саша, — Один такой умник просил у меня
