одной из многочисленных разноцветных дверей. Через довольно продолжительное время, очередь дошла и до него. Остановившись напротив Захарии, «старший» посмотрел тому, казалось в самые зрачки и торжественным, но уже чуть усталым голосом произнес негромко: «Нарекаю тебя именем Захария. И носить тебе его отныне и до скончания рек». Захария поклонился так же, как это делали и все предыдущие. Бесцветный голос из-за спины «старшего» произнес: «Проходи в белую дверь». Захария повиновался и вышел из строя. Быстро отыскав глазами нужную дверь, он уверенно направился к ней. Помещение, в котором оказался Захария, представляло собой длинный как чулок коридор вдоль стен уставленный грубо сколоченными столами, за которыми тоже сидели крылатые существа, но с крыльями, куда меньших размеров и красоты. Мимо столов, вереницей, чуть задерживаясь у каждого, проходили «кандидаты». Назвав свое имя, он подошел к первому из столов. Сидящий молча, окинув оценивающим взглядом подошедшего, откуда-то из-за спины достал стопку белья из довольно грубо выделанной ткани, сунув его в руки Захарии. Белье состояло из длинной, серого цвета рубахи без ворота, с вырезом для головы и таких же серых штанов на подвязке. Водрузил на нее сандалии, вынув их из под стала и также молча указал взглядом на соседний стол. За этим столом, более словоохотливый крылатый сообщил Захарии, что жить он будет в казарме на фронтоне, под крышей которого имеется изображение, и он быстро начертил на пергаменте тростниковым пером знак «IV», оторвал кусочек с изображенным знаком и протянул его Захарии. У третьего стола ему сообщили о месте и времени трехразового столования. У четвертого стола уведомили о «банном» дне и выдали холщевый мешок с ремнем для ношения через плечо, в котором находились: иголка, воткнутая в моток ниток; костяной гребень с нечастыми зубцами; чернильница из обожженной глины, заткнутая каменной пробкой; пучок тростниковых перьев, перевязанных бечевкой; свернутый в трубочку носовой платок, для того чтобы сморкаться в него, а не ковырять пальцем в носу, из ткани чуть более нежной, чем нательная одежда; большой кусок чего-то не очень приятно пахнущего, коим оказалось мыло, как он узнал впоследствии и небольшого размера черная грифельная дощечка с набором разноцветных мелков. У последнего стола ему выдали маленький кожаный кошелечек на поясном ремне. В кошелечке сиротливо лежала одна маленькая медная монетка. Как ему пояснил вручивший кошелек крылатый, это была его ежедневная оплата труда и учебы, вручаемая авансом. На вопрос, что он, Захария, может на нее купить, крылатый криво усмехнулся и неопределенно пожал плечами. Потом приняв опять официально-строгий вид посоветовал поторопиться с переодеванием, потому что вскоре должно начаться построение. Перед тем как выйти в мир, он по примеру рядом находящихся соискателей ангельского чина, оделся, застегнул поясной ремень на впалом животе и перекинул через плечо ремень с холщевой сумой. Так, не слишком обремененный имуществом и лишними финансами Захария и явился в этот мир, где ему предстояла долгая и кропотливая работа, пока главным образом над собой, а уж там, кто ж его знает, что будет потом?
Выйдя на свежий воздух, Захария впервые очутился под лучами местного светила. В глубоком голубом до рези в глазах сияла оранжевая звезда, посылая свои лучи на планетообразную поверхность (он еще не знал ни как называется твердь, на которой стоял, ни как называется светило, посылающее свои лучи на нее). Здание, из которого только что вышел Захария, находилось в центре огромной и круглой площади с выложенной из камня мостовой. Вокруг площади громоздились, как ему показалось, здания поистине циклопического размера. От площади, расходясь лучами в разные стороны, виднелись улицы, тоже сплошь застроенные зданиями различной высоты. Тут и там сновали люди, одетые, как он сразу заметил гораздо лучше его. У всех снующих туда-сюда были серьезные и озабоченные лица, поэтому он не сразу решился остановить одного из них, чтобы спросить, где находится здание со знаком «IV» на фронтоне. Вопреки ожиданиям, остановившийся возле него прохожий не только не отмахнулся от бестолкового вопрошателя, но напротив, улыбнулся и охотно указал на длинное и высокое здание, находившееся в глубине одной из улиц и стоящее торцом к собеседникам. Поблагодарив, за помощь, спешащего прохожего, Захария направился к указанному зданию. Подойдя к нему, он убедился в правильности своего маршрута, обнаружив у центрального входа толпу таких же, как он одетых в серую робу особей обоих полов. Дверь в здание была закрыта. По толпе прошел шепоток, что де двери не откроют, пока все не соберутся. Прошло еще какое-то время, прежде чем высоченная двустворчатая дверь отворилась и на ступеньках, ведущих к ней, не появился высокий дядечка в белоснежном одеянии и с громадными, выше головы крыльями за спиной. В одной руке он держал обнаженный, но опущенный книзу длинный меч, а в другой чашу из которой виднелись неяркие язычки пламени. Трубным голосом он произнес краткую, но выразительную и не совсем понятную в некоторых местах речь:
— Приветствую в вашем лице всех благополучно созданных дланью Божьей и прибывших сюда. То место, где вы сейчас находитесь, называется Раем, но я вам обещаю, что вы все еще побываете в Аду. Меня зовут Уриил. Звание мое — архангел. На ближайшие годы я буду для вас — мать, отец, учитель и экзекутор.
Немного передохнув после произнесенной фразы, видимо нечасто ему приходилось произносить без паузы такие длинные речи, он поднес к губам пылающую чашу и сделал из нее несколько глотков под изумленными взглядами присутствующих. После чего продолжил уже менее трубным, но все равно хорошо слышимым гласом:
— В этих стенах вы получите все необходимые вам знания для дальнейшей работы по исполнению воли Создателя нашего. Вы будете учиться и работать. И то и другое станет для вас тяжким испытанием и тернистой тропой, ведущей к совершенству как вас самих, так и тех за которых вам, поручено, будет нести ответ.
Он опять отхлебнул из чаши, содержимое которой окончательно привело его в благодушный настрой, и он уже совсем повеселевшим голосом закончил:
— Сейчас ваши кураторы разобьют вас на сотни и проводят до вашего нового обиталища. После обустройства — обед. После обеда вам зачитают нормы общежития, которых вы должны будете придерживаться, а также расписание часов учебы, труда и отдыха. С Богом!
С этими словами он развернулся и шагнул в дверной проем здания, не закрывая за собой двери.
Тут к толпе подошли еще несколько крылатых, но с крыльями поменьше и начали формировать сотни, уводя каждую за собой в ту же дверь. Вскоре сотня, в которую входил и Захария, под водительством
