не директор, в новой должности тебе лишний совхоз не помешает…
— Утвердили?
— Утвердили.
— Ну и как же теперь?
— Мне этой политикой совхоз из нормальной колеи на несколько лет выбьют. Будет опять планово-убыточным, опять по миру идти. А новый совхоз когда на ноги станет? Лет через десять, не меньше.
— Уяснил. Теперь уяснил.
— Вот и объясняю здесь, — Смолин ткнул пальцем в пакет…
Рев еще одного прилетевшего самолета снова заглушил все звуки. Склоняясь к Анисимову, Смолин что-то пытался объяснить, но скоро понял, что тот его почти не слышит. По радио объявили о посадке. Они поднялись все втроем. Смолин взял чемоданчик Анисимова, Анисимов спрятал конверт, посмотрел на Марию Федоровну. Она поправила ему воротник, шарф, всхлипнула. Анисимов неловко вытер ей слезы, заглянул в глаза, сказал что-то неслышное за окружающим шумом и пошел вслед за двинувшимся к выходу Смолиным. На ходу оглянулся. Мария Федоровна незаметно для остальных перекрестила его и потом долго-долго смотрела на летное поле сквозь запотевшее окно.
На пределе
В помещении нового гаража, где за перегородкой временно разместили два старых дизеля, около одного из них, в очередной раз вышедшего из строя, собрались механик, электрики, слесарь, несколько рабочих. Младший Смолин в старом замасленном комбинезоне устало выпрямился.
— Давай попробуем… — предложил он.
Попытались запустить двигатель — не удалось. Виктор снова склонился над мотором.
Через гараж быстрым шагом прошел Павел Егорович, подошел к дизелям.
— Маетесь? — спросил он механика.
— Кончаем, Павел Егорович. Если бы не он, — кивнул он на выглянувшего из-за кожуха Виктора, — еще бы два дня кантовались. Старье, что с них взять…
— Вот и не берите! — раздраженно бросил Смолин. — Все это мертвому примочки. Строители на них сидят, пускай и чинят.
— Насколько я понимаю, — не отрываясь от работы, сказал Виктор, — сидят они на них… для совхоза. Потом — действительно старье. Сразу и не докопаешься. Пробуем… — махнул он дизелисту.
Дизель заработал.
— Мне их четыре таких нужно, тогда жалкий минимум. Видеть их не могу…
Через гараж чуть ли не бегом торопилась заведующая фермой.
— Павел Егорович! — закричала она, стараясь перекричать шум заработавшего дизеля. — Опять транспортеры встали. Прямо не знаем…
— А я тут при чем? Почему ко мне со всеми вопросами? Есть у вас механик, вот и давайте к нему…
Механик посмотрел на Смолина и, зло кинув на пол разводной ключ, пошел к выходу. Заведующая фермой, недоуменно оглянувшись на Смолина, поспешила следом.
— Да выключи ты его! — крикнул Смолин дизелисту.
В наступившей тишине стали отчетливо слышны удары молотка — перемазанный шофер у входа в гараж продолжал возиться у своей разбитой машины.
— Пойдем, будем собираться, — сказал Смолин сыну. — А то я отсюда до морковкиного заговенья не выберусь.
— А кто же на ваше место, Павел Егорович? — спросил один из рабочих.
— Пока инженер, — ответил Смолин и раздраженно добавил: — Найдут кого-нибудь, не беспокойтесь. Свято место пусто не бывает. Пускай тоже лбом поколотится…
Виктор, снимая комбинезон, обеспокоенно смотрел на отца.
Выстрел
Подвыпивший Лыткин ломился в дверь своего дома. Сначала бил двумя кулаками, потом стал бить каблуком. Изба гулко отзывалась на удары.
— Постучи, постучи, — сказали ему из-за двери. — Я еще милицию вызову.
— Есть такой закон, чтобы хозяина в дом не пускать? — крикнул обозленный Лыткин. — Я тебе ещё устрою лёгкую жизнь! Узнают они, как ты кремплин этот налево спустила.
— Не налево, Лыткин, не налево. Это я её просил доярок оделить. В качестве поощрения, — сказал подошедший Смолин. — За что тебе такое недоверие?
Лыткин в растерянности замер. Дверь избы распахнулась, и на крыльце образовалась дородная жена Лыткина.
— Все я на других горевала, Павел Егорович, на пьянчужек на проклятых. Теперь свой с ума сошел, который уже день не просыхает. А что я сделаю, когда магазин на дому. Когда ж переезжать-то, Павел Егорович? Ни днем, ни ночью от них покоя, не напьются никак. Глаза бы не глядели. Теперь этому шлея под хвост попала. Пришлось прибегнуть. Кабы пил ещё, как все люди, а то одно неудовольствие на весь белый свет.
— А ведь я к тебе, Надежда, тоже за этим делом. Переезд мой отмечать будем.
— В дом зови! — приказал Лыткин.
Хозяйка бросила на него недобрый взгляд, но послушалась.
— А правда… вы заходите, Павел Егорович.
— Да нет, я уж на общих основаниях. Некогда, — он протянул Надежде деньги. Та исчезла за дверью.
— Обманули вы меня, товарищ Смолин, — мрачно заявил Лыткин.
— Это насчет чего?
— Так все вас ждал. Как сказали — в тайгу вместе, Лыткин, подадимся, охотиться будем — все жду. Патроны закупил, сготовился, поджидаю. А то когда бы ещё подался. Впервой первотроп пропускаю.
— Дела, Лыткин. Ты извини, если из-за меня.
— Да чего дела-то… Какие у вас теперь дела…
— А то как у тебя, — сказала появившаяся на пороге с бутылками и сдачей в руках Надежда. — Не слушайте вы его, Павел Егорович. Я уж бога молю, когда он в эту свою тайгу подастся. Все запустил. Точно говорю, как с ума сошел.
— Денька на два-три я, пожалуй бы, и сходил, — задумался Смолин. — Что, если послезавтра, а?
— Так хоть сейчас, — оживился Лыткин и, отстранив жену, шагнул через порог. — Обсудить надо… Заходите, товарищ директор, не смотрите вы на неё.
— Сейчас не могу, — отказался Смолин. — А ты зайди погодя. Очнись немного и заходи. Обсудим это дело.
Собаки покрутились по запутанному следу и, взлаивая, помчались сквозь чащу
