глаза на Ауфену:
— Послушай, а мы ведь и забыли, что ты умеешь по-птичьему!
— Немного, — Ауфена следила за чудищем во все глаза. — Но это не рукха, и даже не птица. Посмотри на чешуйки!
Я сжала губы и ничего не ответила. Да, сейчас самое время для того, чтобы спорить, какой вид чудищ летает над нами!
Мы больше не стреляли. Ждали, когда враг спустится ниже, однако он не собирался этого делать. Время текло, и от напряжения, с которым я стискивала жезл и задирала голову, начали болеть плечи и шея. Привычно ныли виски. Каково же пришлось Ройку с его тяжёлым луком! Но ничего, молчал, упорно следя за врагом. В конце концов Ауфена не выдержала:
— Послушайте, вы не можете так стоять до Великой Каменной Бури. Давайте сделаем, как я сказала!
Мы с Ройком выждали ещё немного и согласились, пока чудище, созданное Игрой, без устали летало в небе.
— Отходим, лучше пусть одну убьёт, чем всех, — громко заявила я, опуская своё оружие, и шагнула в сторону. Ройк последовал моему примеру, и чудище начало снижаться. Вряд ли оно могло заподозрить, что дело нечисто: в такой маленькой голове и ума много не найдётся. Моё внимание привлекла длинная морщинистая шея — попасть в неё трудно, но тем заманчивее цель.
— Как же вы меня бросили?! — нарочито взвизгнула Ауфена, ломая руки, и враг полетел к ней быстрее, ещё быстрее… Я вскинула жезл и пустила искру. Не попала! Свист, а затем удар — наконечник стрелы высунулся из головы чудища. Закричав, оно рухнуло к ногам Ауфены. Та отпрыгнула. Когти, готовые напоследок вцепиться ей в щиколотку, вырвали пучок травы… и чудище замерло. Крылья его безжизненно повисли.
— Готово! — Мы с друзьями стали хлопать друг друга по спинам, и Ройк стиснул мою руку так, что стало больно. Но это от избытка чувств! Ауфена поцеловала Ройка, он ответил ей, оба стиснули друг друга в объятиях.
Голос подвёл итоги:
Чудища убиты. Испытание закончено.
Мы уходили с поля с таким чувством, будто сами Игроки смирились с нашим бунтарством и даже благословили его. Если они, конечно, существуют. Ещё немного — и мы возьмём свои артефакты и шагнём на Первый Уровень втроём, а туда ведь и в одиночку не каждая пешка добиралась…
Тем временем поле исчезло, а мы оказались перед невысоким четырёхугольным строением. Закрытая дверь, тёмные глазницы окон, тишина — всё настораживало. Радость, испытанная в поле, мигом выцвела и пропала. И в груди у меня теперь было стеснение, словно предчувствие чего-то недоброго.
Вокруг росли деревья, и, приглядевшись, я заметила, что надземные части их корней причудливо сплелись друг с другом. Место странное, неужели вместо отдыха нас ждал ещё один ловушечный подуровень? Я снова посмотрела на корни ближайших ко мне деревьев — словно руки, заломленные в горе или мольбе.
— Идём? — Ройк потоптался на месте, Ауфена зевнула. Они устали и хотели отдохнуть, я тоже, но сначала нужно выяснить, не ждут ли нас в этом доме — слово само появилось в голове, — связки и сквозные атаки. Или — как там говорила Игра? — ещё кое-что.
— Вам не кажется, что деревья шевелятся?
— Нет, — буркнули друзья почти в один голос.
— А вот это переплетение корней разве не похоже на искривлённую страхом физиономию? — Едва я произнесла эти слова, как деревья заскрипели, потянулись ввысь зелёными верхушками, начали вырывать корни из земли так, словно это были увязшие в ней ноги!
— Стреляй! — Я схватила Ройка за руку. Они с Ауфеной казались растерянными и смотрели то на меня, то на деревья. Неужели не видели?!
— Ничего же не происходит! — воскликнула подруга, а затем ахнула, когда корни обвились вокруг неё. Я пыталась искрами поджечь деревья, но всё бесполезно! Стрела Ройка, пущенная наугад, бессильно упала на землю.
Корни плотно обхватили нас всех, не давая атаковать. Ауфена открыла рот, но извивающиеся, как щупальца, корни заткнули его жёлтым листком. И тут же в доме засветились окна и распахнулась дверь. На пороге возникло милейшее существо в длинном золотистом одеянии. На хрупкие плечи спускались волнами тёмные волосы, а большие, фиолетовые, как лепестки Кувшиночника, глаза широко раскрылись от негодования.
— Немедленно отпустите моих гостей! — Голос хозяйки дома был ещё красивее, чем у Ауфены, хотя я раньше думала, что это невозможно. — Это ведь не чудища, а всего лишь милые чёрные пешечки!
Корни повиновались. Ройк что-то проворчал, Ауфена выплюнула листок, а я едва удержалась на ногах.
— Эти грубые деревья совсем не знают, что такое гостеприимство! — всплеснула своими белыми ручками хозяйка дома. — А вы наверняка устали и голодны, не правда ли?
— Правда, — застенчиво сказала Ауфена, и мы с Ройком закивали.
— Тогда за мной! — И, махнув полами своего одеяния, незнакомка исчезла в доме. Мы нерешительно двинулись следом за ней.
На всю длину дома тянулся стол, застеленный белой тканью — казалось, кроме него и стульев из тёмного дерева, здесь больше ничего нет. Но стоило хозяйке дома взмахнуть длинными пушистыми ресницами, как на столе появились тарелки, кружки, ложки... Где-то я видела такой накрытый стол! И внутри меня поселилось странное предчувствие, заставляя мои глаза видеть совсем иначе, чем если бы я расслабилась, как Ройк с Ауфеной.
Странные блюда ярких цветов лежали горками и исходили паром… Я моргнула и обнаружила, что теперь вижу знакомые мясо и супы, которые мы ели в Башне. Что всё это означало?
— Садитесь, — проворковала хозяйка, и не успела я ещё раз моргнуть, как мы — все четверо — оказались на стульях. Ройк был вынужден снять лук, колчан со стрелами и положить рядом. Хозяйка улыбнулась:
— Не бойтесь, ничего с вашим оружием не случится. Почему вы трое на одной Клетке? Забавно, забавно, ведь такого не случалось, а сделано много ходов с тех пор, как я здесь! Я уже думала, начну покрываться пылью от скуки, а тут вы…
У меня на глазах рука мило щебетавшей хозяйки удлинилась… и протянулась через весь стол к тарелке Ауфены. Рука, в которой была зажата чёрная баночка! Не зря я варила Убивающее Зелье на занятиях в Башне — сразу его узнала! Я хотела предупредить Ауфену, но мне никак не удавалось разжать губы. Так я и сидела с одеревеневшим ртом, беспомощно глядя, как хозяйка капнула из баночки
