он прижал мою руку к своей груди немного сильнее, обратившись ко мне с принятием и нерушимой любовью:
— Это ничего не меняет, Аль.
В ответ на его слова я неожиданно разозлилась и резко выдернула свою ладонь из пальцев Ле’Куинда, который всё никак не начинал внимать здравым доводам, которые я пыталась ему приводить:
— Это меняет всё, как ты не понимаешь? — слишком громко для той, кому должно было быть всё равно, воскликнула я, — Ты последний в своём роде. Последний из Ле’Куиндов. Я не смогу подарить тебе наследника. У нас с тобой не родится ни мальчика, ни девочки, вообще никого. Мы состаримся и умрём вдвоём, оставив твоё графство без правителя. Что будет с Акросом, когда твоя династия прервётся? Кто придёт к власти? Какой-то граф из соседнего графства? Выбранный тобою преемник? Народный совет? Ты так переживаешь из-за того, что может случиться с твоими людьми, если кому-то откроется твоя тайна… Но если я стану твоей женой, то ты всего лишь отсрочишь это переживание лет на пятьдесят. Оно всё равно нагонит тебя, как бы ты ни надеялся от него убежать. Я… Я не могу обречь тебя на такое, понимаешь?
Моя рука коснулась ладони Дейрана, в которой лежало помолвочное кольцо, которое он так и не смог на меня надеть, и настойчиво сложила почти не сопротивлявшиеся мужские пальцы в кулак, закрывая украшение от моего раздражённого взгляда.
— Ты должен найти себе жену. Нормальную жену, которая сможет понести от тебя детей. Родит тебе наследников, которых ты достоин. Которых достоин весь Акрос. Ты всегда ставил свои дикие горы и их сильный народ на первое место. Ты жил ради них, ты страдал ради них… И ты не должен приносить всё это в жертву ради любви ко мне. Я этого не хочу.
Мужчина какое-то время задумчиво смотрел на свою руку, внутри которой скрывалось драгоценное предложение, от которого я отказалась. В его глазах перемешалось так много эмоций, что я едва могла отличать одни от других: любовь, печаль, гнев, надежда и чувство долга… Мне сложно было определить, о чём конкретно сейчас размышлял Дейран, и потому я могла только лишь дожидаться его решения, надеясь, что оно избавит меня от изобретения последующих отговорок.
Наконец, граф глубоко вздохнул и снова открыл свою ладонь, непререкаемо вкладывая кольцо в мою руку и запечатывая на сей раз уже моими собственными пальцами.
— Если твоё решение однажды изменится — просто надень его, ладно? — к моему удивлению, спокойным тоном попросил Дейран, не начав ни на чём настаивать или выпытывать у меня новые оправдания, — Я готов ждать достаточно времени, Аль. Столько, сколько тебе будет нужно. Я никогда не отступлюсь от своего желания быть с тобой. Никогда, понимаешь?
Ладонь мужчины почти невесомо огладила мою щёку нежным касанием, и на сей раз я всё-таки не смогла удержаться от того, чтобы не потянуться за этой лаской, словно боялась её упустить. На губах Ле’Куинда светилась печальная, но всё-таки тёплая улыбка, которую мне очень хотелось вкусить поцелуем. А его глаза… Они смотрели на меня с таким затаённым мечтанием, как будто он и в самом деле рассчитывал однажды услышать моё согласие, такое недостижимое для нас обоих.
— Ты и есть моя судьба, Аль, — произнёс Дейран, продолжая мягко касаться моей щеки пальцами, — В этом весь смысл моей истории. Всё то хорошее и плохое, что я делал за всю свою жизнь, вело меня к тебе, теперь я это отчётливо вижу. Но… Только тебе решать, стану ли я судьбой для тебя. Или ты отправишься искать собственный путь, на котором для меня не останется места.
Больше не требуя от меня ни слова, мужчина отпустил меня и выпрямился рядом со скамейкой, оборачиваясь туда, откуда мы с ним недавно пришли. Сиявшее на небе жаркое солнце сейчас притаилось за небольшим облаком, и из-за этого тропинка, укрытая ветвями деревьев, казалась какой-то неприветливой и жутковатой.
— Я думаю, нам пора возвращаться, — сообщил Ле’Куинд, дружелюбно протягивая мне ладонь, чтобы помочь подняться, — В “Золотой башне” уже скоро должны будут подавать обед. Но если хочешь, мы вместо этого можем зайти в ресторан. Уверен, мы легко найдём какой-нибудь с частной комнатой, чтобы нас никто не тревожил.
— Ты иди, — не принимая руки Дейрана, взглянула я в его сторону, — А я хотела бы ещё немного побыть здесь. Одна.
— Но… — начал было возражать мужчина, но я успела перебить его лёгкой улыбкой:
— Мы в парке, который патрулирует толпа полицейских, посреди богатого района города. Не думаю, что кто-то решится на меня тут напасть, — а затем, немного помедлив, добавила, сделав свой тон как можно более убедительным, — Мне правда это нужно, Дей. Подумать… Обо всём.
Глаза Ле’Куинда сверкнули тем самым пониманием, которое я и рассчитывала в нём вызвать своей просьбой. Мужчина не стал тревожить меня поцелуем руки или более тесным прощанием, отступив на шаг назад и галантно склонив голову в мою сторону:
— Тогда до встречи, Аль. Только прошу тебя, не задерживайся надолго.
Я кивнула ему в ответ:
— Пока, Дей.
Уже скоро граф оставил меня в одиночестве. Его шаги становились всё тише и приглушённей по мере его отдаления, и как я не старалась прислушаться, никак не могла распознать обмана в его неторопливой походке. Моя интуиция точно так же оставалась спокойной и не тревожила кожу ни единой мурашкой, позволяя мне наконец-то отвалиться на спинку скамейки всем телом и расслабленно выдохнуть.
Дейран действительно ушёл. И даже Раам, который наверняка испытал особое извращённое удовольствие, наблюдая за нашей с Ле’Куиндом сценой, не стал влезать и докучать мне своими издёвками. Вот уж действительно повезло.
Я запрокинула голову назад и теперь смотрела куда-то в небо, изучая глазами редко проплывавшие мимо облачка. В моём перегрузившемся после признания графа сознании, которое к тому же всё ещё не до конца оправилось после фестивального разгула, не было ни единой разборчивой мысли, зато где-то в груди неприятно щемило и царапало одновременно, заставляя злиться на себя саму и производить переоценку собственных жизненных принципов.
Ох, Ирра… Ты же знаешь, что это должен был быть обычный, пускай и сложный для исполнения заказ. Ничего особенного, если принимать во внимание те контракты, за которые я в последнее время нередко бралась. Каждый из них обладал какой-то особой изюминкой, пробуждавшей во мне профессиональный азарт, но притом выполняла я их без подобных проблем, легко перестраиваясь на новые интересы и новые цели, когда приходило время…
Так почему же именно в этот раз всё пошло совершенно
