с одним, а с несколькими пространствами, что встречается довольно редко. Но Кит не хотел связывать себя с подобными силами – ему доводилось наблюдать, как мастера теряют над ними контроль и гибнут, а то и становятся причинами страшных катастроф. Такие случаи нередки. Нет, Киту всегда было достаточно сил своего собственного мира – револьвера и смекалки, а в энергиях иных пространств он не нуждался, и даже артефактами, которые доставал из древних храмов и гробниц, старался без нужды не пользоваться. Однако, случались моменты, как например сейчас, когда без подобных сил не обойтись, ведь и враг его был родом не с Адверса.
Мир вокруг начал меняться. Воздух сделался густым и горячим, в нем появился едкий запах серы. Глаза Кита стали слезиться, словно комната наполнилась дымом, а в горле запершило. От постамента, на котором недвижимо, как изваяние, стоял старший жрец, по полу поползла черно-красная гниль. Словно какая-то плесень, она стала быстро разрастаться, заполняя все помещение, поднимаясь по стенам, в которых начали появляться глубокие трещины, сочащиеся какой-то густой красной жидкостью, крайне похожей на кровь. Свет факелов тоже преобразился, стал алым и тусклым.
– Хитис! – вдруг закричал жрец, срывая голос до хрипа. – Омерзительный повелитель тварей ползучих!
– Хиии-тииис! – пропели трое остальных сектантов и опустились на колени, упершись лбами в пол.
Плесень заполнила весь зал, потолок которого исчез, и теперь над головой Кита зияла дыра, в которой там, далеко наверху, он увидел небо. Но совсем не такое, каким оно было в Адверсе. Тяжелые, клубящиеся, багрово-красные тучи висели в нем, и в их глубинах то и дело что-то мерцало, словно там, на небесах, полыхал невероятный по своему масштабу пожар. Сквозь эту дыру вниз стали сыпаться белесые хлопья пепла, подобно снегу, оседая на полу, на балахонах сектантов, на плечах и волосах Кита.
– Хитис! – продолжал выкрикивать жрец. – Сочащийся ядом владыка недугов, плоть поражающих!
– Хиии-тииис!!!
Мир стал наполняться звуками, неким жутким скрежетом и треском, от которых Кита передергивало. Откуда-то издалека стали доноситься истошные стоны и звериный вой.
– Хитис! Взываю к тебе, о Властитель скверну разносящих многоногих и крылатых детей твоих!
– Хиии-тииис!
– Приди к нам, смиренно принимающим величие твое!
– Хиии-тииис!
Скоро Кит стал различать еще один звук, а точнее множество звуков, сливающихся в один, постепенно заглушающий все остальные. Это был топот (или, возможно, правильнее сказать, срежет, а может шуршание) тысяч лапок, перебирающих по полу. Как будто множество насекомых, прямо-таки бесчисленные полчища, приближались с невероятной скоростью. Кит стал различать как скрежещут их жвала, как сочится яд с их жал. Хитис ответил на зов своих слуг – в этом не было сомнений. Вместе с отвратительными звуками комнату стало заполнять кислое зловоние, от которого ком тошноты подступил к горлу Кита, и тот едва сдерживался, чтобы не извергнуть на пол все содержимое своего желудка. Хотя, как знать, может Хитису Омерзительному такое бы пришлось и по душе.
– Хитис! Ааааа... ээээ... – жрец захрипел и утробно забулькал, затем все его тело задергалось как будто в эпилептическом припадке, и он рухнул на колени, головой в пол, как все остальные сектанты.
Теперь на ногах остался стоять только Кит. Он поднял голову к расщелине и понял, что теперь больше не видит багрового неба. И пепел перестал падать. Теперь что-то огромное застлало собой все пространство над ним и, без сомнений, это нечто постепенно опускалось прямо ему на голову, грозя раздавить своими размерами и его, и всех сектантов. Это нечто бурлило и извивалось, и когда показалось в алом пламени факелов, стало ясно, что оно представляет из себя не какое-то одно существо, а является роем насекомых, которые кишели, извивались и ползали в это гигантском черном клубке.
Зловоние стало невыносимым, и Кит старался дышать теперь исключительно ртом, несмотря на то, что в горле от этого першило ещё сильнее, а на языке оседал отвратительный гнилой привкус.
На пол закапала густая слизь, которая, упав, начинала тут же шипеть и испаряться, оставляя на покрытом плесенью камне выжженные следы. Кит взмолился, чтобы такая капля не упала ему на голову, ведь всего одной было бы достаточно, чтобы очистить от мяса, кожи и волос его череп.
– Хитис! Омерзительный повелитель наш! – закричал снова Лиам, не поднимая головы от пола. – Этот смертный изъявил желание встретиться с тобой! Этот смертный уверен, о, Повелитель Скверны, что ему есть что тебе предложить! Хитис могущественный, он в твоей полной и безраздельной власти!
Из клубка на пол стали сыпаться отдельные твари. Несколько жуков и пауков приземлилось на Кита, но эта милюзга не пошла ни в какое сравнение с громадной, около двух хвостов в длину, черной сколопендрой, которой громко шмякнулась на пол, прямо перед Китом и тут же, придя в движение, бросилась к нему, стремительно забралась по его правой ноге, перебирая своими многочисленными лапками, и добралась прямо до лица.
В этот момент Кит вовсе перестал дышать, плотно стиснув зубы и зажмурив глаза. Он чувствовал, как тварь застыла, впиваясь лапками в его правую щеку и водя длинными усиками по его сомкнутому веку. Ничего омерзительнее Киту переживать еще не приходилось. Он еле сдерживал панику, которая подмывала его броситься бежать. Но здравый смысл все же был сильнее, и Кит понимал, что бегством подписал бы себе смертный приговор, ведь сейчас он был в мире кошмаров, а не в Адверсе, и даже если ему удалось бы убежать от Хитиса Омерзительного, то, без сомнения, очень скоро он встретил бы свой конец в лапах какого-нибудь низшего демона, которыми полнится этот отвратительный мир. И потому Кит терпел, только это ему и оставалось. Он терпел, когда муха стала ползать по его ушной раковине, когда между пальцев рук забегали пауки. Даже не открывая глаз, он понимал, что сейчас с головы до ног покрыт этими ползучими тварями, словно весь тот омерзительный клубок опустился на него с потолка, и теперь Кит стоял в самом его центре.
Когда Хитис заговорил, его голос был соткан из шипения и жужжания сотен насекомых, однако звучал отчетливо и понятно.
– ЖАЛКАЯ БУКАШКА! НАПУГАННЫЙ, ТРЯСУЩИЙСЯ КУСОК МЯСА, КОТОРЫЙ СКОРО СТАНЕТ КОРМОМ МНОГОЧИСЛЕННЫХ ДЕТЕЙ МОИХ! С ЧЕГО ЖЕ ТЫ РЕШИЛ, ЧТО МОЖЕШЬ ЧТО-ТО ПРЕДЛОЖИТЬ МНЕ?!
– Алантиса, – прохрипел Кит, сквозь плотно сжатые зубы.
