Книга Книга и меч. Записи о доброте и ненависти. Том 3 - Цзинь Юн

– Давайте! А что за игра?

Принцесса с улыбкой посмотрела на Гуань Минмэй и Чэнь Цзялуо и спросила:

– Вы же к нам присоединитесь?

Эти двое кивнули в знак согласия.

Касили принесла седло и поместила его в середину. Она насыпала на него горку песка и тщательно прижала, чтобы поверхность была плотной, после чего поставила сверху маленькую свечу и сказала:

– Мы должны поочередно отсекать кусочки песка от кучи этим ножом. Тот, кто уронит свечу, в наказание должен нам что-нибудь спеть, рассказать или станцевать. Вы начинаете, мастер, пожалуйста.

С этими словами она передала нож Чэнь Чжэндэ. Чэнь Чжэндэ давно не играл в детские игры, поэтому был немного смущен, держа в руках нож. Гуань Минмэй подтолкнула его локтем со словами:

– Давай же!

Чэнь Чжэндэ ухмыльнулся и отрезал кусок песка от горки, затем передал нож своей жене. Гуань Минмэй тоже отрезала кусочек. Прошло всего три круга, а горка песка уже превратилась в песчаный столб, который был немного шире самой свечи, которая в любой момент могла упасть при малейшем прикосновении. Чэнь Цзялуо взял нож и вырезал небольшое углубление в столбе. Благоухающая принцесса рассмеялась и сказала:

– Ах ты хитрец!

После этих слов она взяла нож и вырезала небольшое отверстие с другой стороны, после чего песочный столб слегка пошатнулся. Рука Чэнь Чжэндэ тоже слегка задрожала, когда он взял в руки нож. Гуань Минмэй подшутила над ним:

– По-моему, сейчас упадет!

Касили с улыбкой подала идею:

– Не забывайте, что можно отрезать даже песчинку!

Чэнь Чжэндэ прислушался к ее словам, но, когда он попытался отсечь песчинку, весь песочный столб рухнул, и свеча тут же упала, из-за чего Чэнь Чжэндэ вскрикнул. Касили захлопала в ладоши и громко рассмеялась. Гуань Минмэй и Чэнь Цзялуо тоже нашли это забавным. Девушка спросила с улыбкой:

– Мастер, вы будете петь или танцевать?

Чэнь Чжэндэ покраснел от стыда и старался отшутиться. С тех пор как Гуань Минмэй и ее муж поженились, они либо ссорились, либо практиковали свои боевые навыки, либо же совместно расправлялись с врагами, но никогда раньше они так весело не играли вместе. Увидев, как ее муж выглядит по-детски наивно, Гуань Минмэй ощутила теплоту в сердце и сказала с улыбкой:

– Ну же, не обижай молодых людей своим отказом!

Чэнь Чжэндэ понимал, что отказаться у него не получится, и сказал:

– Хорошо, я спою!

Он начал запевать высоким голосом:

«Когда мы были молодыми,

Жизнь казалась пустяком,

И мы плакали тоже как дети…»

Он взглянул на свою жену. Гуань Минмэй переполняли теплые воспоминания об их совместной жизни после свадьбы. Если бы Юань Шисяо внезапно не вернулся, они могли бы быть счастливы вместе до конца своих дней. За все эти годы она никогда не уделяла ему должного внимания и часто злилась без всяких причин. Но он всегда был предан ей, и даже когда ревновал и ворчал, это было проявлением его любви. В этот момент она вдруг осознала, что обижала своего мужа все эти десятилетия, и ей было очень жаль. Она протянула руку и нежно сжала его ладонь. Чэнь Чжэндэ был приятно удивлен неожиданной нежностью своей жены, его взгляд слегка затуманился, и на глаза навернулись слезы. Гуань Минмэй, увидев его реакцию и бесконечную благодарность в его глазах, хотя она показала лишь каплю своей нежности, поняла, насколько же была холодна к нему раньше, поэтому снова улыбнулась ему.

Чэнь Цзялуо и Благоухающая принцесса, наблюдая за этой нежной сценой между пожилой парой, взглянули друг на друга с улыбкой. И снова все четверо начали играть. На этот раз проиграл Чэнь Цзялуо и поведал историю любви Лян Шаньбо и Чжу Интая[64]. Два Орла Тянь-Шаня, конечно же, хорошо знали эту историю, но в этот момент они оба подумали о том, что, несмотря на сильную любовь, Лян Шаньбо и Чжу Интай не смогли быть вместе при жизни, а в случае их пары – ничего не препятствует тому, чтобы прожить вместе до конца своих дней. Несмотря на некоторые разногласия и недоразумения, которые произошли в последние годы, сейчас они начинают быть ближе друг к другу, их отношения становятся еще более глубокими. Они поняли, что настоящая любовь вполне возможна и в старости, и от этой мысли они испытали невероятно сладкие чувства.

Впервые услышав эту историю, Благоухающая принцесса сначала непрерывно смеялась, говоря, что Лян Шаньбо, должно быть, очень глуп, раз не понимал, что Чжу Интай была женщиной, переодетой в мужчину. Чэнь Цзялуо подумал тогда про себя: «Я тоже не знал, что Ли Юаньчжи на самом деле была женщиной, переодетой в мужскую одежду, получается, я все это время был глуп». Обдумав это еще раз, он понял, что именно по этой причине влюбился в Касили и тем самым предал чувства к Хуо Цинтун, за что до сих пор испытывал угрызения совести. Чувства нахлынули на него, и Чэнь глубоко вздохнул. Затем он снова проиграл, но не смог придумать, что ему спеть, и тогда Гуань Минмэй предложила:

– Давай я расскажу историю вместо тебя.

Касили обрадовалась и захлопала. Гуань Минмэй рассказала историю о Ван Куе, который предал Гуй Ин[65].

Наступила глубокая ночь. Касили стало холодно, и она неуверенно прижалась к Гуань Минмэй. Гуань Минмэй, видя ее робость и почувствовав холод ее тела, нежно обняла ее и аккуратно поправила растрепавшиеся от ветра волосы. Гуань Минмэй начала рассказывать эту историю, чтобы преподать этим двоим урок, прежде чем убить их, чтобы они осознали свою вину и ушли из жизни с чистой совестью. На середине рассказа она почувствовала густой аромат, будто находилась среди удивительных цветов, и когда опустила голову, увидела, что Благоухающая принцесса уже уснула в ее объятиях. У Орлов Тянь-Шаня не было детей, и иногда эта пожилая пара чувствовала себя по-настоящему одиноко посреди пустыни. Гуань Минмэй вдруг подумала: «Как было бы здорово, будь у нас такая очаровательная дочь, белокурая и чистая, словно снег!»

К этому времени свечу уже задуло ветром, но при свете звезд было видно, как она улыбается. Правой рукой принцесса обхватила ее тело, словно ребенок, обнимающий мать. Чэнь Чжэндэ вдруг громко сказал:

– Давайте пойдем спать!

Гуань Минмэй прошептала:

– Не разбуди ее!

Она аккуратно встала, взяла ее на руки и унесла в палатку. Женщина укрыла ее войлочным одеялом и услышала, как она во сне проговорила:

– Мама, принеси немножко козьего молока для моего олененка, чтобы ему не было голодно.

Гуань Минмэй на мгновение замерла, сказав:

– Хорошо, а теперь засыпай.

Она тихо вышла из палатки и подумала: «Она такое наивное и добродушное дитя – как же она могла так поступить?»

Увидев, что Чэнь Цзялуо поставил еще одну палатку далеко от палатки Касили, она слегка кивнула головой. Чэнь Чжэндэ подошел ближе и шепотом сказал:

– Они спят в разных палатках.

Гуань Минмэй кивнула, после чего Чэнь Чжэндэ продолжил:

– Он все еще не спит, постоянно рассматривает тот кинжал. Подождем, пока он уснет, а потом нападем? Или сначала поговорим о том, что он сделал, чтобы осознал свою вину? Как думаешь?

Гуань Минмэй колебалась и спросила:

– А что ты думаешь?

В сердце Чэнь Чжэндэ преобладали чувства нежности и любви, у него не было намерения убивать. Он сказал:

– Давай просто посидим здесь немного и подождем, когда он уснет. Пусть он умрет безболезненно.

Чэнь Чжэндэ взял жену за руку, они молча сидели, прислонившись друг к другу в пустыне. Вскоре Чэнь Цзялуо отправился в палатку спать. Через полчаса Чэнь Чжэндэ сказал:

– Пойду проверю, уснул ли он.

Гуань Минмэй кивнула, но Чэнь Чжэндэ так и не встал, тихо напевая себе под нос незнакомую мелодию. Гуань Минмэй сказала:

– Ты готов начать?