как верхний этаж представлял собой гигантскую гардеробную, нижний этаж не уступал ему в роскоши. Шикарные окна от пола до потолка служили стенами, из которых открывался вид на пляж. Шторы кое-где были задернуты, но даже это было сделано со вкусом. Диван в честерфилдском стиле, телевизор и камин создавали иллюзию отдельной гостиной внутри спальни. Между тем, небольшой письменный стол с аккуратно придвинутым креслом формировал офисную зону. Современный торшер стоял идеально прямо и вровень со столом.
Каждое приобретение, имущество и достижение Акселя ставили меня в тупик. Он построил империю, которая могла посоперничать с наследием Джея, и все это с мизерной суммой, которая, как мне казалось, не продвинула бы его далеко в таком дорогом городе, как Нью-Йорк.
Сила социальных сетей изменила жизнь начинающих артистов через несколько лет после моего знакомства с Акселем. Таланты больше не страдали от отсутствия связей; теперь у них была прямая платформа для общения со своей аудиторией. Instagram взорвался именем Акселя, и он превратился из клубного диджея в суперзвезду практически за одну ночь. Я услышала его имя по радио через год после свадьбы. Я думала, что схожу с ума, пока не погуглила и не узнала, что он уже успел сколотить состояние благодаря различным инвестициям, одной из которых была его карьера диджея.
Ни за что на свете я не догадалась бы соединить точки: Аксель использовал деньги, которые я оставила, чтобы построить все это. В лучшем случае, я думала, что он использовал их как арендную плату для продвижения своей музыкальной карьеры. То, в чем признался Аксель перед тем, как я уснула, было одновременно душераздирающим и леденящим до костей.
— Аксель… — Я начала тихим голосом. — Прости, что я ушла тем утром.
Это прозвучало жалко даже для моих ушей.
Как, черт возьми, просить прощения за такое? Прости, что бросила тебя на пляже через пять минут после того, как ты решил, что мы разделили нечто фундаментальное.
Я представляла его негодяем и колючкой в моем боку. Оказалось, что злодеем была я.
— Я… я очень рада, что ты исполнил все, что задумывал. — Продолжила я, оглядывая роскошную комнату.
Аксель повернулся ко мне, натягивая джинсы.
— Что задумывал? — Он обвел рукой комнату. — Я думал, это сделает тебя счастливой.
Потеряв дар речи, я захлопнула рот. Я понятия не имела, как реагировать, и продолжила тихо одеваться, пока не поняла, чего не хватает.
— Ты не знаешь, где мои туфли и сумка? — Спросила его несколько неловко. В комнате было безукоризненно чисто. Если бы моя сумка была здесь, было бы легко заметить огромный шопер или выглядывающий из него блестящий розовый чехол моего мобильника. Он так сверкал, что его можно было выявить из космоса.
— Ты оставила их в другой комнате.
— Точно. — Несмотря на то, что я нашла желанные вещи, я вспомнила о другой проблеме. Мой телефон был разряжен. — Ты можешь вызвать мне такси?
— Ты никуда не уйдешь. — Отрезал он.
Опешившая от резкого тона, я приоткрыла пересохшие губы.
Аксель быстро разгладил свой хмурый взгляд, сменив прежнее выражение лица на превосходную ухмылку.
— Я же говорил, что хочу тебе кое-что показать. Ты так и не увидела.
Я нахмурилась.
— Но ты показал мне пианино. Это не было большим сюрпризом?
Аксель покачал головой.
— Пойдем. — Он кивнул в сторону двери спальни.
Я вздохнула и последовала за Акселем без возражений. Моя прежняя ярость из-за грубости Акселя и чувство вины за непреднамеренное предательство Джея не исчезли, но я отложила их на потом. Воспитание Поппи помогло мне лучше понять Акселя. Люди с антисоциальным расстройством личности часто обладают ярко выраженным чувством справедливости и того, что им причитается. По его словам, я предала его, что повлекло за собой последствия и иррациональные действия. Хотя некоторая тревога оставалась, я больше не боялась Акселя. Вместо этого я хотела смягчить отказ, который он почувствовал в свой адрес после той ночи, и успокоить все, что я в нем сломала. Я просто не знала как это сделать. Он хотел, чтобы я ушла от Джея, но развод был невозможен, и я не могла вернуться к своему браку, не рассказав Джею о произошедшем. Единичную ошибку можно было бы простить, но эта была слишком серьезной, чтобы ее можно было исправить.
С тяжелым сердцем я прошла с Акселем по экстравагантному коридору и снова вошла в музыкальную комнату. Похоже, кто-то приходил, чтобы навести порядок. Я была удивлена, поскольку Аксель упоминал, что персонал не поднимался на этот этаж без его разрешения.
Комната снова была безукоризненно чистой, следы нашей предыдущей борьбы чудесным образом стерлись. Моя сумка и туфли аккуратно стояли рядом со столом из красного дерева, а разбросанные бумаги были собраны в аккуратную стопку.
При воспоминании о том, как разлетелись бумаги, у основания моей шеи поднялся жар. Я отвернулась и заметила зарядное устройство для мобильного телефона, подключенное к стене на другом конце огромной комнаты. Должно быть, я упустила его из виду во время первого знакомства с этой комнатой.
Было еще одно изменение. Несколько папок лежали на столе Акселя, идеально выровненные в определенном порядке.
Раньше их там не было.
То, как Аксель наклонился к файлам и попросил меня дать ему минуту, несмотря на всю его прежнюю решимость показать мне что-то важное, подтвердило мои подозрения. Кто-то оставил эти папки по указанию Акселя, и, судя по его заинтересованности, в них содержалась важная информация.
Аксель методично открывал каждую папку, читая документы от корки до корки. Учитывая, как тщательно он просматривал информацию, я поняла, что Акселю потребуется некоторое время, чтобы просмотреть их все. Поэтому я схватила свой сверкающий мобильник и пересекла комнату. Подключив его к зарядке, я с облегчением наблюдала, как мой телефон оживает. Если я хотела прочитать сообщения, тогда не стоило его пока отключать от зарядного устройства, поэтому я осталась сидеть у стены на противоположном конце комнаты.
В кои-то веки Аксель не жаловался и не требовал, чтобы я оставалась рядом с ним. Воспользовавшись возможностью, пока он был полностью сосредоточен на документах, я решила позвонить Поппи. Я находилась слишком далеко от Акселя, чтобы он мог услышать наш разговор, к тому же, впервые я видела его таким рассеянным.
После секундного колебания я разблокировала телефон и нажала на имя Поппи. На другом конце провода раздались гудки и я подумала, не отклонит ли она мой вызов. И была удивлена, когда услышала голос моей дочери.
— Алло? — Поппи говорила неохотно, поскольку обычно я звонила ей только перед сном.
— Привет, Beti. - мягко
