добавляло путаницы. В какой-то момент Рене показалось, что она уже давно ходит кругами: одинаковые стены, бесконечный туман — никаких ориентиров! Она раздумывала над тем, как ей оставить хоть какой-то знак, когда в тающей хмари начал проступать силуэт. Судорожно схватившись за факел — единственное своё оружие, Рена опасливо отступила назад.
— Эй! Там кто-то есть? — Раздался до боли знакомый голос. — Рена, это ты?
«Может, иллюзия?» — встревоженно решила она, напряжённо вглядываясь в туман. Тем временем к ней стремительно приближались, и уже через пару гулких шагов Рена могла убедиться, что слух её не обманул. Перед ней действительно возник Этьен.
Глава 8. Шаг 8. Ловец Снов. Этьен
Этьен:
— Её кожа, словно из золота! Я видела это своими глазами! — Женский голос был крайне взволнован.
— Ты уверена, Сулис? — с сомнением проговорил мужской. — А мне показалось, что она просто наклеила на себя какие-то блестящие пластинки!
— Это чешуя! — горячо возразила женщина. — Мелкая-мелкая, словно у малька краснопёрки! Выглядит жутко!
Лицо Сулис трудно было разглядеть в тёмной комнате, а тусклого света алого фонаря, висевшего под потолком, хватало лишь на то, чтобы обозначить силуэты. Темноволосый мужчина, прежде сидевший за столом, резко встал. За его спиной зашелестели огромные крылья. Драконеанин?
— Значит, это она! Тебе стоило привести Жрицу к нам! Зачем ты оставила её у Аин?
— Сулис поступила верно, — заметил новый низкий голос, раздавшийся откуда-то из темноты. Трудно было сказать, был ли говоривший в комнате с самого начала, или же пришёл, услышав начало разговора, но он так и не показался из своего укрытия. — Сама удача на твоей стороне, Гвол!
— Я думал, она нужна тебе! Зачем же оставлять её в руках моего братца? Или ты хочешь, чтобы Долину унаследовал Артмаэй?! — Мужчина уже не мог скрыть своей досады.
— Не горячись, — мягко посоветовал ему некто, укрывшийся в темноте. — Драконьи легенды тем и хороши, что их можно трактовать по-разному. И не забывай, Ловец Снов тоже на нашей стороне! Главное, что Золотая Жрица появилась! — было в этих словах что-то заставляющее сердце сжиматься от дурного предчувствия. Это непонятное ощущение росло и крепло, заполняя собой всё сознание, и, достигнув предела, заставило проснуться.
Этьен резко открыл глаза, но, уставившись в каменный полукруглый потолок, ему показалось, что он всё ещё спит. Место было совершенно незнакомым и даже странным: довольно обширное помещение окружали грубо сложенные стены, а тусклый свет, идущий откуда-то сверху, добавлял таинственных теней. Этьен лежал на полу на груде разномастных шкур, его голова раскалывалась, будто бы с похмелья, а обрывки чересчур яркого сна всё ещё бередили сознание. Тело было ватным и неохотно слушалось. Этьен попытался сжать пальцы, и те с трудом собрались в кулак. Воспоминания о вчерашнем дне медленно всплывали в голове, пока не задели болевую точку:
— Рена! Лу! — Этьен резко сел на своём необычном лежбище. Память услужливо восстановила почти всю картину произошедшего, кроме позорного финального момента, что привёл его в эту подозрительную обитель.
Осмотревшись ещё раз, Этьен заприметил тающий в темноте проход и начал неуклюже подниматься. Но стоило ему только оттолкнуться от пола, как над головой зашелестели крылья. Этьен поднял к потолку глаза, и на миг ему показалось, что к нему спускается тот самый драконеанин из сна. Такой же размах крыльев и темные длинные волосы, заплетённые в причудливые косы. И только когда драконеанин завис над ним и с улыбкой поздоровался, Этьен узнал шамана, виденного накануне.
— Как ваше самочувствие, младший принц Этьен? — любезно спросил драконеанин.
— Спасибо лучше, — напряженно заметил он, после чего добавил: — Я бы предпочёл обойтись без титулов!
— Как скажете, — миролюбиво пожал плечами шаман, после чего внезапно коснулся его лба, стягивая едва различимую паутинку.
Этьен с недоумением взирал на тонкие оборвавшиеся нити, прилипшие к пальцам дарконеанина.
— Похоже, вас посетил Ловец Снов! — заметил шаман, сдувая обрывки паутины, и те буквально растаяли в воздухе.
Этьен проводил взглядом это странное действо и подумывал уже задать вопрос, но драконеанин его опередил:
— Не удивляйтесь, — мягко произнёс он. — Обычно знак Ловца Снов тает поутру, но в моей обители так сумрачно, что солнечный свет не успевает разрушить эту магию.
— Ловец Снов? — озадаченно переспросил Этьен. Он нахмурился, и недавнее предчувствие коснулось его сознания. — Что это значит?
— Лишь то, что у вас был Вещий Сон, — с милой улыбкой ответил драконеанин.
Этьен ухмыльнулся: эльфы в подобную чепуху не верили! Он с лёгкостью отбросил возникшее было беспокойство, переключившись на более реальные и важные проблемы.
— Мои друзья?! Я должен как можно скорее встретиться с ними!
— Боюсь, пока это невозможно, — уклончиво выдал шаман, и, явно заметив, что подобный ответ Этьену совсем не понравился, поспешил пояснить: — Дозорный отряд облетел священную рощу и окрестности ещё ночью, но не нашли никаких следов. На рассвете же вылетел сам Ториэль…
— Их же не могли сожрать какие-нибудь дикие твари и костей не оставить? — подумал вслух Этьен, невольно предположив самое худшее. Впрочем, худшее в этом случае грозило не только ему самому, но и всему Одореду. Гнев правителя оборотней — сила, с которой стоило считаться даже драконам. Особенно сейчас, когда обычные войны невозможны и ради возмездия любой повелитель вынужден обращаться к запретным знаниям и культам. И материк Ю, так близко граничащий с Проклятыми землями, был опасен вдвойне, ведь некогда многие из его жителей прежде поклонялись совсем другим, весьма недружелюбным Лунным богам.
— Не стоит терять надежду, — сказал шаман. — Наши края не настолько опасны, да и, думаю, ваши друзья не такие беспечные, чтобы лично совать в пасть свои головы. Пойдёмте, раз вы уж проснулись, вам стоит позавтракать.
Этьен неохотно позволил драконеанину увлечь его за собой. Есть ему решительно не хотелось: беспокойство напрочь сжигало весь аппетит. Но он был рад возможности немного размять затёкшие мышцы. Шаман вёл его непонятными тёмными коридорами, в которых порой приходилось двигаться на ощупь. Здесь пахло сыростью и плесенью. Обычный дневной свет не поступал сюда вовсе, лишь странное свечение налипшего по стенам мха позволяло хоть что-то различать вокруг. Шаман двигался совершенно свободно, правда, больше работая крыльями, чем ногами, тогда как Этьену приходилось смотреть, куда наступать. Дважды его сапоги попадали в какую-то вязкую гнилостную кашу, от которой почти сразу же начинало невыносимо смердеть. Ещё раз он едва успел затормозить перед разверзшейся внезапно пропастью, заметив её в самый последний момент. Кажется, тогда драконеанин просто приземлился напротив, показывая, что препятствие не столь значительно и провал легко можно перепрыгнуть. Этьену оставалось только поражаться «любезности» шамана, потому
