он был несказанно рад, едва впереди забрезжил солнечный свет и они, наконец, вышли из пещер. Чуть позднее до него дошло, что эту ночь он провёл в подземельях местного то ли храма, то ли места встреч. В общем, той самой незамысловатой постройки, что венчала драконье логово. Это была обширная площадка с огромными колоннами, державшими замысловатую крышу: ребристую и круглую, с большим просветом по самой середине, ровно над тем местом, где расположился величественный очаг. Кострище весьма отдалённо напоминало некий алтарь, в котором неусыпно горело непривычное пламя. Синие языки лизали скромное для такого масштаба угощение: внутри догорало лишь пара крупных стволов. По краям очаг был выложен чёрным гладким камнем неизвестной породы. Огонь отражался на его поверхности, словно в мутном зеркале. Они подошли к очагу вплотную. На одном из камней Этьен с удивлением увидел здоровенный поднос с кучкой непонятных плодов в самом центре. Рядом стоял высокий кувшин с водой и что-то отдалённо напоминавшее плошку из обожжённой глины. Судя по неровным краям и неравномерному углублению, та была сделана вручную кем-то весьма далёким от гончарного дела. Этьена так и подмывало спросить, куда же подевались великолепные сервизы, золотые кубки и прочие несметные сокровища, прячущиеся в глубинах пещер каждого уважающего себя дракона, среди которых, несомненно, должно было быть немало разнообразной посуды. «Однако, сейчас я не в гостях, да и не совсем у дракона! — Пронеслось у него в голове. — Похоже, местные шаманы предпочитают аскетизм. Весьма удобно для алчных драконов!»
— К сожалению, предложить большего я не могу, — признал шаман, оглядывая бесхитростное угощение. — Драконы предпочитают сырое мясо, я же совсем не привередлив к пище.
Этьен подошёл поближе и взял один из плодов. На вид тот напоминал большое мягкое жёлтое яблоко. У него была блестящая твёрдая кожура и толстая мясистая плодоножка. Вкус же резко отличался от внешнего вида: жгуче-пряный и вязкий. В первую секунду Этьен даже хотел выплюнуть непривычный плод, но заметив, озадаченное выражение лицу у шамана, поспешил налить себе воды. Наклонив огромный кувшин, он старался не дышать, чтобы не закашляться. Язык жгло нещадно! После Этьен жадно припал к холодной воде, и та приятно остужала горящее нёбо. Слегка утихомирив жар во рту, Этьен печально посмотрел на начатый плод: отказываться от еды было весьма невежливо, но и есть такое невозможно! Разглядывая надкусанную мякоть, он раздумывал над благовидным предлогом, но от объяснений его спас появившийся на горизонте алый дракон.
— О, это Ториэль! — сообщил шаман.
Спешно сунув откусанный плод в кучу ему подобных, Этьен развернулся и с тревогой вгляделся в приближающегося дракона. Тот был явно один. Разочарование и тревога вновь наполняли его. Неужели Ториэль принёс ему печальную весть?
«Нашли!» — влетая между колонн, возвестил дракон, но, испытав мимолётное облегчение, Этьен почти сразу же напрягся снова. Однако Ториэль не спешил с пояснениями. Он плавно закружил под сводами, видимо, в поисках более удобного места. Затем с поразительной изящностью, какая свойственна разве что лебедям, приземлился. Секундой позже причина столь аккуратной и эффектной посадки прояснилась: дракон подставил лапу, и с его спины величественно сошла Касайрис.
Проводив демоницу взглядом, он с беспокойством ожидал, что вот-вот из-за шипастого гребня покажутся Рена и Марселу. Но секунды длились, и никто больше не появлялся. Этьен невольно повернулся, пытаясь рассмотреть спину дракона, но ему упорно мешали многочисленные шипы и чешуйчатые наросты.
— И… где же они? — не удержался Этьен.
— И это вместо доброго утра и благодарности за гостеприимство? — фыркнула подходящая Касайрис.
Этьен поспешно поклонился дракону и выжидательно замер. Однако Ториэль не спешил ничего объяснять. Он застыл с гордым видом, словно монументальная статуя. Его горящие жёлтые глаза неотступно следили за демоницей, тогда как Этьен уже успел упустить её из виду.
— Как трогательно, — зашептала ему на ухо Касайрис. Она явно воспользовалась его невниманием, оказавшись за спиной. — Твоё беспокойство такое… милое и искреннее! Неужели ты и впрямь всерьёз влюблён, Этьен?
— Разумеется! — бросил он, чувствуя, как вместе с этим словом что-то кольнуло внутри. Что за нелепый вопрос! Как будто это сейчас что-то значит! Что за игру затеяла эта проклятая демоница? Этьен резко повернулся к Касайрис: — Где она?
— Хотела бы я сказать, что в безопасности, — Голос демоницы наполнился патокой. — Но…кажется, она угодила в очередные неприятности! Что за глупая девчонка!
Сердце Этьен вновь дёрнулось, обостряя все чувства разом. Он едва владел собой. Будь перед ним ни демон и дракон, а кто-то слабее, его руки давно бы сомкнулись на шее подобного смельчака. Вот только Касайрис могла позволить себе бесцеремонно и нагло дразнить кого угодно! Тяжело дыша от раздражения, Этьен попытался найти лазейку.
— С Марселу всё хорошо?
— Марселу? — в свою очередь переспросила Касайрис. Её глаза хитро блеснули, а на красивом лице расплылась насмешливая улыбка. — Ты имеешь в виду белую лисичку по кличке Лу?
— Да. Так что с ним?
— М-м-м, — с притворной задумчивостью потянула Касайрис, после чего выдала: — Пока, наверное, всё неплохо. Вот только… не уверена, что после этой ночи ему не будет ничего угрожать. Всё-таки мех белой лисицы для этих мест большая редкость, и новая княгиня вполне может захотеть себе подобную шкурку!
Этьен самодовольно усмехнулся. Уловка ему удалась: демоница всё-таки проговорилась. В голове вдруг всплыли обрывки сна и, как бы нелепо и удивительно это не звучало, они помогли составить всю картину. Князья были только у драконеан, а значит, Рена и Лу угодили именно к ним. Этьен почти готов был расслабиться: драконеане славились своим добродушием и дружелюбностью. По-хорошему, ничто не могло угрожать тем двоих в Долине, но слова Касайрис и этот, будь он не ладен, сон…
— Почему вы их не забрали?! — выпалил Этьен. Что-то весьма важное всё-таки ускользало от него. В том тревожном сне было нечто угрожающее, и драконеане в нём вели себя весьма подозрительно. Уж точно не дружелюбно!
— Потому что даже драконы не имеют права вмешиваться в пророчества! — Глаза Касайрис вспыхнули, а лицо превратилось в торжествующую маску с лёгким оттенком безумия. — Подумать только, спустя сотни лет на Одореде действительно появилась Золотая Жрица!
— Золотая Жрица?! — разом оживился притихший было шаман. Этьен невольно покосился на него. Драконеанин был взволнован и ошеломлён. «Золотая Жрица», — повторил про себя Этьен, вспоминая, где уже слышал нечто подобное. Осознание прострелило его, как стрелой. Сон! Так эти драконеане говорили о ней? О Рене?!
— Что за глупые шутки! — воскликнул Этьен. — Какие ещё дурацкие пророчества?! Всем же известно, что это просто драконьи сказки!
— Сказки?! — Кажется, шамана такое заявление возмутило. — Может быть для
