Правитель Лейнстера женат,
Женат сегодня, этим днем,
Правитель Лейнстера женат,
И каждый воин тому рад.
Утром слуги пришли будить правителя Лейнстера, и, когда увидали они рожу карги, лежавшей на подушке рядом с королем, и ее нос, весь поросший волосами, и ее огромную ступню, и крошечную, что свешивались с края ложа, начали они хохотать, тыкая друг друга в бока и хлопая по плечам; и шум сей разбудил правителя, и он спросил, что с ними такое творится. А увидав ведьму, лежащую рядом с ним, издал он оглушительный крик и спрыгнул с ложа.
— Ты что — мельничная ведьма? — изумился он.
— Именно я, — ответила она, — и люблю я тебя донельзя.
— Глаза бы мои на тебя не смотрели, — молвил Брандуб.
Тут и конец истории, и, поведав ее, Монган расхохотался и потребовал еще вина. И выпил он славно, словно терзаемый жаждой, отчаянием и дикой радостью, но, когда Пламенная расплакалась, он обнял ее, приласкал и сказал, что она любовь его сердца и единственное сокровище в целом свете.
После этого они пировали в свое удовольствие, а под конец пирушки покинули Дивноземье и вернулись в мир людей.
Пришли они к дворцу Монгана в Маг-Лиффи и, только добравшись до чертогов, поняли, что отсутствовали целый год, а ведь им казалось, что не было их только одну ночь. Зажили они вместе в мире и любви, на этом истории и конец, однако Бротирна не знала, что Монган был Финном.
Настоятель подался вперед.
— Монган был Финном? — прошептал он.
— Был, — ответил Кайрид.
— Точно, точно! — молвил настоятель, а потом добавил: — В твоей повести есть только один кусок, который мне не нравится.
— Какой? — спросил Кайрид.
— Тот, где со святым человеком Тибраде жестоко обошелся этот мерзк… этот Монган.
Кайрид согласился, что это был дурной поступок, но про себя подумал с радостью, что всякий раз, когда его будут просить поведать, как рассказал он историю Монгана, станет вспоминать он сказанное настоятелем.
Популяризатор ирландской мифологии
Наряду с библейскими сказаниями важную роль в становлении европейской культуры сыграла древнегреческая мифология. В этом легко убедиться, пройдясь по залам любого крупного музея Европы, в котором представлена академическая живопись. Изрядная доля представленных там полотен будет обыгрывать сюжеты, посвященные олимпийским богам или приключениям античных героев. Однако мало кто читал соответствующие исходные античные тексты, пусть и в переводе. Обычно мы знакомимся с античной мифологией, уже «переваренной» знатоками древнегреческого языка. В Германии, к примеру, таким популяризатором был в XIX веке немецкий поэт, писатель и теолог, знаток древних языков Густав Шваб. Его капитальная книга «Мифы и притчи классической древности» многократно переиздавалась и в XX веке. В России на рубеже XIX и XX веков античные мифы излагал профессор Петербургского университета, видный знаток античности Фаддей Францевич Зелинский. В советское время множество изданий выдержала замечательная книга историка и педагога Николая Альбертовича Куна «Легенды и мифы Древней Греции».
По сравнению с мифологией древнегреческой древние легенды некоторых других стран Европы представлены в популярной литературе не так обильно, однако от этого они не менее любопытны и колоритны. Хороший пример наряду со скандинавскими мифами дают нам древние ирландские предания. Одним их ярких популяризаторов этого пласта культуры стал в начале XX века самобытный поэт и писатель Джеймс Стивенс. Его интерес к этой теме во многом сформировал его как литератора, и именно благодаря этим мифам Стивенс вошел в историю европейской литературы.
Дж. Стивенс, июль 1926 г.
Начало жизни этого человека было безрадостным. Джеймс появился на свет в Дублине в последней четверти XIX века. Сам он считал датой своего рождения 2 февраля 1882 года, хотя это факт недостоверный, но об этом чуть позже. Отцом мальчика был скромный канцелярский посыльный, получавший мизерное жалование. Он скончался, когда Джеймсу едва исполнилось два года. Через четыре года мать будущего писателя повторно вышла замуж, но материальное положение семьи от этого заметно не улучшилось. Дело доходило до того, что Джеймсу приходилось порой просить милостыню на улицах Дублина, и вскоре было принято решено отдать его в одну из так называемых протестантских промышленных школ для мальчиков.
Такие заведения были созданы в Ирландии в середине XIX века стараниями аристократки Луизы Августы Конолли. Она была дочерью герцога Ричмонда, отец которого, по слухам, был внебрачным сыном английского короля Карла II. Супруг Луизы был богатым землевладельцем и успешным политиком — в 1759 году он стал членом парламента. В материальном плане Луиза ни в чем не нуждалась, при этом она считала своим гражданским долгом заниматься судьбами детей из самых низких слоев ирландского общества.
Закон о создании промышленных школ в Ирландии был издан в 1868 году. Главной задачей таких учреждений было заботиться о «безнадзорных, сиротских и брошенных детях». По сути, эти ирландские школы копировали печально известные английские работные дома. И хотя задачей таких заведений было помогать обездоленным детям, изолируя их от тлетворного влияния улицы, сами бедняки старались их избегать, ведь условия содержания в подобных заведениях были сравнимы с тюремными. Лучше всех ужасы работного дома описал, пожалуй, Чарльз Диккенс в своем романе «Приключения Оливера Твиста». Разумеется, условия содержания в промышленной школе, куда отдали юного Джеймса, были не столь уж мрачными, однако впечатления от тамошнего пребывания у него остались безрадостными.
Начало самостоятельной жизни Стивенса немного напоминало стезю рано скончавшегося отца юноши. В 1896 году Джеймс стал клерком некоего мистера Уоллеса; это была мелкая должность с мизерным окладом. Через четыре года началась служба в адвокатской конторе «Реддингтон и Сейнсбе-ри». От серости унылых будней Джеймса спасали две страсти — спорт и интерес к истории Ирландии. Стивенс был коротышкой — его рост едва превышал полтора метра, однако Джеймс, как и наш Пушкин, компенсировал этот недостаток страстностью и бешеной энергией.
В начале XX века живой интерес к истории Ирландии, и современной, и древней, привел юношу в редакцию журнала «Айриш ревью», и там он познакомился с ирландским поэтом Джорджем Уильямом Расселлом. Этот человек был хорошо известен в Дублине как один из лидеров так называемого Ирландского литературного возрождения. Сторонники этого направления агитировали за рост ирландского национализма и самосознания. В Ирландское возрождение входили ученые, литераторы, музыканты,
