— внезапно решила проявить участие сеньора Кордоба. — Это непредусмотрительно. Столь юная особа не должна путешествовать одна.
— Мне пришлось слишком неожиданно уехать, — пояснила я. — Мама никому не успела сообщить. Впрочем, у нас в столице родственников нет.
Легенда, наспех придуманная при побеге, проверку выдержала.
— Да уж, — мрачно согласилась сеньора Кордоба, — всем нам пришлось неожиданно уехать. Но кто знал, кто знал… Я могу посадить вас на нужный дилижанс, сеньорита. Нельзя допустить, чтобы вы оставались со своими проблемами один на один.
— Я вам очень благодарна сеньора. Но меня не нужно никуда отправлять. Я планирую дойти до университета.
— Университета? — неодобрительно переспросила она.
Почти все пассажиры дилижанса уже разошлись. Остались сеньора Кордоба, сеньора Фидальо и актриса, так оставшаяся для меня безымянной и сейчас шарящая под сиденьем в поисках какой-то утерянной мелочи.
— Хочу проверить, есть ли у меня магия и, если есть, — поступить.
Мне показалось, что сеньора поперхнулась моим ответом: она вытаращилась на меня с таким ужасом, словно я совершила святотатство. Как только дар речи к ней вернулся, она с отвращением выдавила:
— А казалась такой приличной девушкой.
— Скажите на милость, что неприличного в изучении магии? — удивилась я.
— Не женское это дело, — заявила сеньора Кордоба с железобетонной уверенностью. — В этом университете ничему хорошему не научат, уж поверьте взрослой пожившей женщине. К чему вам погружаться в этот вертеп разврата?
От открывающейся перспективы я растерялась. О таких различиях университетов мне не сообщили.
— А ваша матушка? Она наверняка не знает, что вы задумали, — продолжала обрабатывать меня сеньора. — Вы разобьёте ей сердце.
— Извините, сеньора, но я не вижу ничего плохого в том, чтобы научиться чему-то полезному. Чему-то такому, с помощью чего можно было бы зарабатывать на жизнь.
— Двуединый, — ахнула она, — неужто вы на самом деле собрались работать магом? Скажите мне, что я неправильно поняла.
— Извините сеньора, но я не вижу ничего неприличного в том, чтобы зарабатывать на жизнь своим трудом, — прохладно ответила я, внезапно вспомнив, что я — герцогиня. — Возможно, это всего лишь моя прихоть, но я совершенно не вижу причин принимать всё столь близко к сердцу, как это делаете вы.
— Милочка, да кто ж тебя замуж возьмёт после всего этого? — пренебрежительно бросила сеньора Кордоба. — Моя обязанность — раскрыть тебе глаза, пока ты глупостей не наделала.
— Кто дал вам право обращаться ко мне на «ты»? — процедила я, собирая всю стервозность, которая успела во мне накопиться. — Я вам не «милочка», сеньора. Милочкой можете свою горничную называть.
Голосом я внезапно громыхнула, и сеньора попятилась, испуганно на меня глядя.
— Простите, сеньорита, я лезу не в своё дело, — проблеяла она, косясь на небо, на котором не было ни единого облачка. Не дай бог, я что-то активировала по незнанию.
— Да вы всё время лезете не в своё дело, — бросила актриса, наконец покинувшая дилижанс. — Как вас только муж терпит?
Но бесстрашная сеньора Кордоба ничего не ответила, она уже удалялась от нас быстрым шагом, прижав к груди саквояж и забыв про меня, свою дорожную приятельницу и невоспитанную актрису.
— Что это с ней? — удивилась я.
— У вас голос был, как у разгневанной Сиятельной, — пояснила сеньора Фидальо. — У вас в роду их, совершенно случайно, не было?
— Совершенно случайно — нет, — рассмеялась я, хотя смешно мне ни капельки не было. Конечно, врать нехорошо, но успокаивала я себя тем, что ничуть не погрешила против истины: в моём роду случайных Сиятельных не было, только тщательно отобранные, чтобы не портили Сиятельный генофонд. — Понятия не имею, почему так получилось.
— Да потому что разозлились вы, сеньорита, — пояснила актриса. — И правильно разозлились. Сеньора такую чушь несла про наш университет, что я бы тоже разозлилась, собирайся туда. Не обращайте внимания на ту ерунду, что она говорила. Нынче только совсем отсталые сеньоры уверены, что девушкам образование не нужно. Принцесса Марсела и то ходит на отдельные лекции, а наш добрый король ничуть не возражает. А голосом я так тоже могу, — внезапно загремела она, посмотрела на наши ошарашенные лица и расхохоталась. — Это же проще простого, дамы. Вот если бы сеньорита засияла, я бы тоже удивилась. А так…
Она махнула рукой то ли на нас, то ли на прощание и тоже ушла, волоча тяжёленький чемодан по мостовой. Остановилась, увидев извозчика, и махнула рукой теперь уже точно ему. Тот радостно подъехал и даже помог ей втащить чемодан.
Остались у дилижанса только мы с сеньорой Фидальо, которая почему-то уходить не торопилась.
— Сеньора, а вы не знаете, как пройти к университету? — спросила я. — Или вы, как и сеньора Кордоба, противница женского образования?
— Скажете тоже, сеньорита, как я могу выступать против этого, если сама окончила наш университет? — ответила она. — И работаю над зельями наравне с мужем? — Она ловко вытащила из кармашка квадратик картона, оказавшийся ничем иным, как визитной карточкой.
Фидальо
Редкие зелья
Традиционные и индивидуальные
рецепты
— Пока вы будете учиться, вам понадобится очень много чего, а у нас вы всегда можете купить нужное с хорошей скидкой, — воодушевлённо рекламировалась она. — Я напишу здесь заметку для приказчика, вам нужно будет только не забыть её показать, чтобы получить скидку, понимаете?
— О, благодарю вас, — растерянно ответила я. — Это так неожиданно.
— Должны же вы получить компенсацию за поездку в столь ужасной компании, — уверенно сказала сеньора. — Обычно на этом дилижансе едут спокойные приятные люди, но сеньора Кордоба умудрилась оскорбить всех. Даже тех, кого там быть не могло: правителей как нашей страны, так и Муриции. — Она неодобрительно покачала головой и неожиданно сказала: — А университет вам найти будет проще простого. Идёте вот по этой дороге до первого перекрёстка, а на нём поворачиваете налево. Здание университета вы узнаете стразу, — она ностальгически вздохнула. — На нём множество горгулий.
— Так-таки множество? — не удержалась я.
— Ой, здание облеплено ими сверху донизу. Когда я училась, ходили слухи, что в каждой горгулье заточён дух-фамильяр ушедшего Сиятельного рода. Но это всё, конечно, глупости. Духов так легко не удержать.
— А на самом деле? —
